0
Для оценки положения спустя 10 лет российско-грузинской войны мы задали следующий вопрос: как повлияла российско-грузинская война на дальнейшее развитие и стратегию Грузии? На наши вопросы ответили профессоры: Гиа Нодия, Торнике Шарашенидзе, Эка Акобия и Корнели Какачия. Гиа Нодия, директор Международной школы изучения вопросов Кавказа, полный профессор Государственного университета Илии: — Война главным образом повлияла на отношение Грузии к сепаратистским регионам. До войны для каждого правительства существовало своеобразное требование, внести урегулирования вопроса Абхазии и Цхинвальского региона в приоритеты. Обещание Михаила Саакашвили о том, что он решил бы эту проблему в условиях своей власти, было очевидной ошибкой. Хотя от любого амбициозного политика в обществе все равно существовало ожидание, что он должен был иметь план, основанный на результат урегулирования конфликта. После войны, особенно, после признания Россией Абхазии и Цхинвальского региона в качестве независимых государств, стало ясно, что эти регионы находятся под эффективным контролем России, и что если не произойдет что-либо важное, Россия не отзовет своего решения обратно. В то же время, Грузия не может уступить свои территории, но и ничего не может сделать для их возвращения. «Стратегическое терпение» — это стало новой реальностью — население Грузии не ждет никаких изменений от своего правительства в этом направлении. Разница между политикой Саакашвили после войны 2008 года и Грузинской мечты по этому вопросу носит чисто риторический характер. Во-вторых, снято табу было в отношении открыто пророссийских партий. Новые политические партии, неправительственные организации и СМИ заговорили о том, что традиционная прозападная политика Грузии является контрпродуктивной и что стране следует искать новые пути урегулирования отношений с Россией, что должно выразиться в отказе от евроатлантической интеграции. Эта новая линия не повлияла на изменение политического вектора Грузии, но все же оказала на нее некоторое влияние. Например, некоторые политические группы обвиняют Саакашвили в «провоцировании России» своими неразумными действиями, что позволило Бидзине Иванишвили и Грузинской мечте преподнести себя в качестве альтернативной силы по улаживанию отношений с Россией, которая сыграла важную роль в победе Грузинской мечты на выборах 2012 года. Торнике Шарашенидзе, руководитель магистерских программ по международным отношениям Института общественных дел Грузии (GIPA): — Это было очень плохим событием для развития страны. Это затруднило нашу интеграцию в НАТО очень серьезно и, плюс к этому, оккупация остается дамокловым мечом над нашей головой. Российская военная база в 40 км от столицы — это естественно очень серьезная проблема для безопасности страны. Это наша главная проблема, от которой исходят и другие проблемы. В частности, все это затрудняет наше реальное развитие и возможности. Ограничивает наши возможности маневрирования, это пугает некоторые страны наших союзников в НАТО. Они более скептически смотрят на наши перспективы, чем смотрели до войны и все это дает огромное преимущество русским. Когда в Грузии стоят российские войска, это очень серьезный, тяжелый сигнал для наших союзников. Эка Акобия, профессор Кавказского международного университета: — Российско-грузинская война в 2008 года является тяжелой кульминацией цепи трагических событий в развитии грузинского государства, что привело к оккупации двух неотъемлемых регионов Грузии: Абхазии и Цхинвальского региона. У нас есть сотни тысяч беженцев и вынужденно перемещенных лиц, мы тратим огромные ресурсы (как материальные, так и дипломатические) на борьбу с последствиями войны, и у нас ограничена сфера развития, как, например, примирение обществ, разделенных войной. Тем более, что оккупация переросла в аннексионные тенденции, в результате полностью ограничены связи между людьми, и проживающее в оккупированных регионах население, наряду с ограничениями на передвижение, по сей день подвержено тяжелой пропаганде, единственной целью которой является изоляция этих регионов от Грузии и западной цивилизации. Однако августовская война стала лишь кульминацией в цепи исторических событий. Главный барьер на пути развития Грузии заключается в не зависящей от нас причине: это незрелость и невозможность северного крупнейшего соседа, российского государства, стать полноценным членом содружества европейских государств, главной предпосылкой которого является принятие европейских ценностей. Эти ценности хорошо расписаны в Хельсинкском Заключительном акте, и Россия по сей день нарушает большинство принципов этого фундаментального политического документа. Она не уважает суверенные границы другого государства и грубо нарушает их. Считает, что маленькие государства не имеют права на независимый выбор. Это очень анахроничная и незаконная политика. Представим себе, если бы так думали все крупные государства мира, тогда малые страны не существовали бы. С этой точки зрения, Россия является барьером не только для развития Грузии, но способствует появлению трещин в повестке дня мирового права и нормативного сосуществования, что, несомненно, вредно для порядка и мира во всем мире. В этой ситуации выходом для нас является то, чтобы быть успешными и эффективными в управлении государством. Мы должны принять европейские ценности и демократию. Должны развивать внутреннюю демократию и хорошее управление, лучше защищать права человека и укреплять верховенство закона, и что самое главное — создать хорошую систему образования. Каждый гражданин страны должен подключиться к этому хороводу. Только так мы сможем защитить государство от войн и различных диверсий или их вредных последствий. Корнели Какачия, профессор Тбилисского государственного университета: — После августовской войны в Грузии все поняли, что какая-то эпоха завершилась. Завершилась в том смысле, что если до сих пор была какая-то часть общества, у которой были иллюзии по поводу сосуществования с Россией, и думала, что Россия не сделала бы такого шага в отношении Грузии и между двумя государствами могли быть иные отношения, этот миф разрушен. После этого сближение Грузии с Западом, в том числе, с НАТО и ЕС, стало безальтернативным, и этот процесс сыграл роль катализатора. То есть, до этого Грузия всегда стремилась к евроатлантическим структурам, но после этого процесс стал необратимым, и этот процесс требует определенного времени, чтобы прийти к своему логическому завершению. Конечно же, война в 2008 года в определенной степени замедлила процесс интеграции Грузии в НАТО и европейские структуры, однако здесь же я должен сказать, что в отношении к ЕС определенные процессы более ускорились, исходя из того, что Евросоюз был вынужден отреагировать определенным образом на эту агрессию. Именно после войны началась та известная инициатива о Восточном партнерстве. Одной из причин этого стала именно российско-грузинская война, исходя из того, что Россия пыталась изолировать Грузию. Инициатива Восточного партнерства, на которую так реагирует сегодня Россия, является отчасти заслугой этого события.
