0
Тбилиси — Частенько мы видели: российские пограничники закапывают столбы, на которые прикрепляют баннеры, отмечающие границу и предупреждение, что пересечение границы запрещено, сразу после чего устанавливают колючие ограждения. Журналисты едут на место и сообщают нам, что русские захватили еще несколько гектаров земли. Грузинское общество возмущено. Власти заявляют, что делают все возможное (т.е. проинформируют международных партнеров, и возможно, что МИД выступит с заявлением). Миссия наблюдателей ЕС (МНЕС) заявляет, что установление колючих ограждений препятствуют свободе передвижения местного населения. Один-два эксперта также зайдут на Google Map и посмотрят, сколько метров осталось до трассы. История заканчивается для того, чтобы снова повториться через несколько дней. Единственное, что изменилось в этом году, это то, что экономический кризис явно отразился на российских пограничниках и вместо возведения дорогостоящих ограждений, трактором проводят вскопанные линии, чтобы отметить границу. Для того, чтобы понять, почему подползает колючее ограждение, сперва выясним, что такое «линия оккупации». Для властей Грузии линия оккупации не существует, ни в правовом смысле, ни географически. Из-за того, что для официального Тбилиси в отношении оккупированных территорий фундаментальным является политика непризнания, он избегает любых таких шагов, которые могут быть восприняты, как фиксирование границы. Несмотря на то, что Грузия заявляет, что ее территории оккупированы, она не указывает, где проходит граница оккупации. Линия оккупации проходит там, где стоят российские пограничники, независимо от того, совпадает ли она со старой административной пограничной линией. Если подходить к этому с правовой точки зрения, перемещение линии для властей Грузии принципиально ничего не меняет: линия оккупации одинаково незаконна и в Цхинвальском районе и в
Горийском районе, и Гальском районе и Зугдидском районе. На фоне того, что власти Грузии не рисуют собственную карту, русские в одностороннем порядке фиксируют границу. Где проводят русские границу? Озвученная на официальных встречах позиция такова, что российские пограничники следуют крупномасштабным картам, выпущенным Генеральным штабом Минобороны Советского Союза в 80-х годах ХХ века. Однако новой карты, на которой были бы отмечены границы «независимой Южной Осетии», пока не издавали. По заявлению самих «властей Южной Осетии», при проведении границы они руководствовались актом 1922 года о создании автономии и «другими правовыми актами», а конкретно какими правовыми актами, этого никто не знает. Почему не совпадает административная граница с картой 80-х гг.? В действительности, до 90-х гг. административной границей между Южной Осетией и остальной Грузией были границы между смежными колхозами и она часто менялась из-за административных и хозяйственных потребностей. Во-вторых, после 90-х годов население «Южной Осетии» сократилось, в результате чего часть смежных сельхозугодий оказалась в руках грузин. По этим двум причинам, во многих местах фактическая граница не соответствует формальной. Позиция международного сообщества отличается от позиции Грузии. Наши партнеры, естественно, осуждают российскую оккупацию, но они видят принципиальное различие между установлением границ в границах бывшей автономии и их перемещением за пределы административной границы. Поэтому заявления ЕС всегда осуждают ограничение свободы передвижения для местного населения, а не захват территорий. МНЕС очевидно пока еще не зафиксировала факта перемещения границ за пределы бывшей автономии. Официальная позиция России очевидна: у нее есть «договорные обязательства» перед Абхазией и Южной Осетией, в рамках которых они строят пограничную инфраструктуру и осуществляют охрану «государственной границы», которая совпадает с административными границами бывших автономий. Суть проблемы в том, что русские точно не фиксируют, где проходит эта граница. Не существует ни карты, ни какого-нибудь официального документа, в соответствии с которым Россия отметит границу своей экспансии (карта 80-х годов, разумеется, не является окончательным документом. Теоретически она может быть изменена в связи с какими-нибудь «обнаруженными новыми обстоятельствами», или на основании обращения со стороны Цхинвали и Сухуми). Эта двусмысленность, естественно, сохраняется специально и является одним из самых мощных средств давления со стороны Москвы на Грузию. Об этом свидетельствует и тот факт, что спустя 9 лет после окончания войны и спустя 4,5 лет после возведения колючих ограждений, почти половина территорий пока еще не ограждены. Теоретически Россия может сделать две вещи. Во-первых: под надуманным предлогом занять большую территорию, вследствие чего, с одной стороны, под серьезный удар поставит правительство Грузии, но и сама окажется в роли явного агрессора, что может вызвать новый международный кризис, и во-вторых: она может сохранить двусмысленность, продолжить ограждение небольших участков земель и повесить над Грузией, как Дамоклов меч, угрозу захвата более крупных участков земли. Естественно, для России более привлекательна вторая альтернатива, поскольку это позволит ей, самой не стать мишенью международной критики, вымогать у Грузии мелкие уступки и сохранить «Дамоклов меч». Что еще больше устраивает Россию, это то, чтобы создавать еще больше двусмысленности вокруг «государственной границы», чтобы и Евросоюзу было сложнее проведение «красных линий». Что можно сделать? Теоретически существует несколько возможностей: 1. Совместное определение границ. Это снимает угрозу ползучей аннексии, но это невозможно по причинам, связанным со статусом. 2. Односторонняя демаркация границ с согласия Евросоюза. Значительно уменьшает угрозу ползучей аннексии, но по политическим причинам это очень сложный вопрос: во-первых, правительство Грузии передало России территории, которые пока еще не оккупированы, а находится по ту сторону административной границы. Во-вторых, в случае установления линии правительством Грузии, правительство окажется в тяжелейшем кризисе, если Россия демонстративно пересечет эту линию. 3. Размещение вооруженных сил на оккупационной линии. Это невозможно, потому что будет нарушен четвертый пункт Шестипунктового плана и наступит фактический конец этого плана. 4. Увеличение количества полицейских на линии оккупации, размещение более тяжело вооруженной полиции. Патрулирование линии с использованием легкой бронетехники. При рассмотрении этого варианта мы должны учитывать, что существует соглашение между ЕС и Министерством внутренних дел Грузии, которое налагает запрет на определенные виды вооружений. Этим шагом Грузия направит недвусмысленный сигнал всем, прежде всего, Москве, что за каждым передвижением границы последует серьезный кризис. Однако присутствие европейских наблюдателей все равно будет содействовать предотвращению провокаций. 5. Более активная постановка вопроса ползучей оккупации в международную повестку дня. Хотя прибывающие в Грузию высокопоставленные чиновники из дружественных стран регулярно посещают линию оккупации и осуждают «ползучую оккупацию», на самом деле, этот вопрос не входит в международную повестку дня. Кроме субъективных причин, у этого есть и объективная причина: вопрос станет актуальным, когда захват дополнительных земель зафиксирует объективный международный наблюдатель — Миссия наблюдателей ЕС. Как мы можем видеть, из существующих пяти альтернатив (теоретически, могут существовать и много других, но мы обращаем внимание только на более или менее реалистичные), ни одна не дает нам реального пути решения проблемы. Локального решения наверно и не существует. Со стратегической точки зрения, то, что может сделать власть Грузии для сокращения проблемы, это активная внешняя политика и создание эффективной системы безопасности и управления кризисами. В обоих направлениях, к сожалению, мы находимся на историческом минимуме.
