0
Каждую весну на улицах российских городов появляются автобусы, украшенные портретами Иосифа Сталина. Его лицо заменяет рекламу сотовых телефонов, безалкогольных напитков, стирального порошка и кошачьего корма. С каждым годом диктатор становится все красивее и гламурнее; особенно популярен его портрет в великолепной белой куртке генералиссимуса. Он бросает суровый взгляд на граждан, как бы говоря: «Помните меня? Я здесь, я никуда не уходил — не забывайте об этом!» Данная реклама нацелена на то, чтобы напомнить стране о сыгранной диктатором роли в победе Советского Союза над фашистской Германией во Второй мировой войне. Для тех, кто стремится восстановить имя Сталина, победа является заключительным аргументом, последним шансом вызволить тирана из забвения и вернуть на пьедестал. Они используют этот довод для того, чтобы найти оправдание действиям диктатора, отмыть его руки от пролитой крови и превратить в спасителя отечества во время тяжких испытаний и лишений военных лет. В данной версии истории победа узаконивает и оправдывает всю репрессивную политику советской власти. В глазах сталинистов восхищаться тираном следует публично и в обязательном порядке. Именно поэтому они выбрали такой настойчивый способ ввести диктатора в общественное пространство. Многие хотят пойти еще дальше и говорят о возведении памятников Сталину. Ежегодно звучат призывы вернуть городу Волгограду его советское название — Сталинград. Недавно изданные книги, красующиеся на полках магазинов Москвы, увековечивают мифологизированный образ строгого, но справедливого правителя. Об этом говорят их названия: «Другой Сталин», «Сталин Великий», «Сталин. Отец народа». Появился даже новый жанр массовой литературы, которая пытается оправдать действия Виктора Абакумова, Лаврентия Берии и других одиозных руководителей тайной полиции Сталина. Монстры сталинской эпохи возвращаются из мертвых. А некоторые руководители России, в том числе президент Владимир Путин, используют идеологию сталинской эпохи в собственных целях. ТЕНИ ПРОШЛОГО На первый взгляд возврат к преклонению перед Сталиным кажется удивительным. Будучи главой одного из самых кровавых режимов ХХ века, Сталин в ответе за гибель 10-12 миллионов человек в мирное время. По меньшей мере пять миллионов из них умерли в 1932-33 годах во время голода, вызванного массовой коллективизацией сельского хозяйства. (Определить точные цифры трудно ввиду недостаточности архивных данных. Некоторые историки считают, что погибших было много больше.) Наиболее интенсивный период преднамеренных убийств — хотя общая смертность была ниже — пришелся на время Большого террора 1937-38 годов. По указанию Сталина советская тайная полиция, известная как НКВД, ликвидировала сотни тысяч бывших кулаков (зажиточных крестьян, которых лишили имущества во время коллективизации) и других «антисоветских элементов», а также представителей этнических меньшинств, особенно немцев и поляков, которые могли поддаться искушению предать Советский Союз. Все вышеперечисленные, а именно почти 700 000 человек, были расстреляны в течение 15 месяцев с лета 1937 года. Многих других отправили в ГУЛАГ, обширную сеть трудовых лагерей, разбросанных по всей территории Советского Союза, где к началу Второй мировой войны находилось более полутора миллионов человек. Несмотря на эту кровавую историю, нынешние российские власти избегают официальных оценок как советскому прошлому вообще, так и отдельным коммунистическим лидерам в частности. Однако так было не всегда. В 1987 году (в период либерализации, известной как гласность) советский лидер Михаил Горбачев выступил с речью в честь 70-летия Российской революции, заявив, что Сталин совершал «чудовищные и непростительные» преступления. Сегодня такое заявление покажется невообразимым. В 2000 году Путин во время своей первой инаугурации задал новый официальный тон, заявив, что «в нашей истории были и трагические, и светлые страницы». С тех пор Кремль поддерживал эту официальную линию. С одной стороны, в 2015 году правительство объявило о новой политике под названием «Программа увековечения памяти жертв политических репрессий». В рамках реализации данной политики в октябре прошлого года в Москве состоялось открытие «Стены скорби», мемориала жертвам советского тоталитаризма. Это стало важным поворотным пунктом: официальным признанием со стороны правительства масштабов и значимости массовых репрессий. Но многие правозащитники выразили скептицизм относительно способности российского правительства признать прошлое. Они жалуются на растущее количество случаев нарушения прав человека и на то, что архивы, в которых содержатся документы о преступлениях спецслужб, закрыты по сей день. Официальная общественная память имеет также и темную сторону. Власти по-прежнему воздерживаются от официального признания сталинских деяний преступлениями. Они старательно именуют их «ошибками» и оправдывают, говоря о трудностях довоенного периода и необходимости подготовки страны к войне, а также с помощью обманчивых сравнений. На одной из пресс-конференций 2013 года британский журналист спросил Путина, как он относится к Сталину, на что тот парировал фразой: «Чем особенно так отличается Кромвель от Сталина?» Противоречивые мнения о Сталине высказывают не только политические деятели. В популярном школьном учебнике под названием «История России 1917-2009» утверждается следующее: «Сталин, с точки зрения государственности, — великий герой, с точки зрения прав человека — душегуб и злодей». Сталина все чаще называют «выдающимся государственным деятелем», который предпринял спорные, но эффективные меры для укрепления страны. У россиян будто бы две национальные истории.
ИСТОРИЯ НЕ ВЫСТАВЛЯЕТСЯ НА СУД Возрождение общественного признания советской власти стало возможным во многом потому, что Россия никогда не выносила на суд свое коммунистическое прошлое. Сталин грубо нарушал Конституцию, ратифицированную его правительством в 1936 году. Вопреки конституционным гарантиям, включая свободу слова, печати, религии и собраний, он создал внесудебные органы, выносившие смертные приговоры в отсутствие обвиняемого, и лично подписывал расстрельные списки. Спустя более 60 лет со смерти Сталина никаких официальных разбирательств в отношении данного правового беспредела не было. В 1991 году президент Борис Ельцин издал указ о прекращении деятельности Коммунистической партии Советского Союза. Затем КПСС оспорила этот указ в Конституционном суде. Правозащитный центр «Мемориал», в котором я работаю, подготовил экспертный анализ для суда в поддержку указа Ельцина, который включал в себя целый ряд архивных документов, свидетельствующих о множестве совершенных лидерами партии преступлений, начиная с Ленина и заканчивая Горбачевым, а более других — Сталиным. В докладе было собрано огромное количество доказательств того, что партия представляла собой особый инструмент государства, который грубо нарушал конституционные нормы и заменял собой и исполнительную, и законодательную, и судебную ветви власти. Суд вынес решение в пользу Ельцина, позволив ему ликвидировать КПСС. «В течение длительного периода времени, — говорится в приговоре, — в стране господствовал режим неограниченной, опирающейся на насилие власти узкой группы коммунистических функционеров, объединенных в Политбюро ЦК КПСС во главе с Генеральным секретарем ЦК КПСС». Но суд не ставил перед собой задачу определить, нарушала ли КПСС какие-либо законы, а потому не дал никакой оценки преступлениям, совершенным партией или ее лидерами. Он даже отказался выносить официальное решение касаемо соответствия КПСС положениям конституции до момента прекращения ее деятельности Ельциным. Возможность посчитаться с преступлениями советской власти была, таким образом, упущена. В сегодняшней России привлечь бывших советских силовиков в суд невозможно, поскольку их преступления были совершены очень давно, а продлевать соответствующие законы об исковой давности нынешняя власть не стала. Российское правительство даже пытается вмешиваться в ход судебных процессов в других бывших советских республиках. В 90-е и первые годы нынешнего столетия Эстония и Латвия проводили расследования и судебные процессы над бывшими соратниками сталинских сил безопасности по обвинению в геноциде и военных преступлениях. В 2004 году латвийские власти осудили солдата Красной Армии Василия Кононова за военные преступления, а именно участие в убийстве девяти безоружных людей, в том числе беременной женщины, в латвийской деревне Мазие Бати в 1944 году. В 2008-м Эстония предала суду бывшего коммунистического функционера Арнольда Мери за участие в массовых депортациях эстонцев в 1949 году. (Мери умер до завершения судебного процесса.) В обоих случаях Кремль в знак протеста инициировал громкие пропагандистские кампании.
ОФИЦИАЛЬНАЯ ПАМЯТЬ Нет сомнений в том, что Сталин был преступником, независимо от того, считает его Кремль таковым или нет. Тем не менее, официальное признание преступных деяний как самого Сталина, так и системы, которой он руководил, играет важную роль, поскольку оно помогло бы не допустить возвращения государства к политике, которая сделала возможным возникновение сталинского режима. В современной России, с ее глубоко укоренившейся традицией авторитаризма, опасность возвращения к дурным привычкам вполне реальна. В этом свете новая идеология российского общества вызывает серьезное беспокойство. Она состоит из патерналистской концепции правительства вкупе с героизацией прошлого, включая весь советский период. Основные принципы идеологии просты: правительство всегда право, а если в прошлом его политика и повлекла за собой какие-то жертвы (даже многочисленные), они были необходимы для того, чтобы страна могла двигаться дальше по своему особому пути. Чтобы гарантировать принятие этих идей обществом, государство все больше и больше вмешивается в процесс преподавания истории. С точки зрения правительства история — не предмет, заслуживающий объективного отношения, а инструмент продвижения идеологии государства. В официальных «историко-культурных стандартах», которыми руководствуются государственные школьные учебные планы, в контексте деятельности советской власти говорится об «ошибках», а не преступлениях. Учебники весьма сухим тоном представляют факты о Большом терроре, не давая им должной оценки. Они либо перечисляют общее количество арестованных и казненных, либо просто заявляют, что Сталин решил провести «всеобщую чистку» советского общества в рамках необходимого уничтожения потенциальной «пятой колонны». Данные заявления направлены на рационализацию событий, а не представление четкой картины произошедшего и его значимости. Подобного рода исторические тексты являются частью официальной российской государственной программы «патриотического воспитания». Это стремление противоречит не только принципам свободного и демократического общества, но и Конституции Российской Федерации. Этот принятый в 1993 году документ гласит, что «никакая идеология не может устанавливаться в качестве официальной государственной или обязательной». В теории образовательные исторические тексты должны быть направлены на развитие самостоятельного мышления, которое может стать основой гражданского сознания. Но на практике стремление пропагандировать патриотизм мешает честному анализу истории и выносит школьные учебники за пределы сферы образования. В результате мы имеем предвзятые тексты, которые извращают факты в пользу обусловленных идеологией выводов. Многие граждане до сих пор помнят родственников и близких, погибших в ходе тех чисток. Они не боятся обсуждать прошлое, но их воспоминания зачастую окантованы принятием официальной линии о неизбежности поступков Сталина. «Просто так обстояли дела», — говорят о тех событиях россияне. Вместо того, чтобы обвинять правительство, большинство считает Большой террор сродни стихийному бедствию. Немногие россияне в частном порядке признают — а еще меньше находят в себе храбрость заявлять об этом публично — что массовые политические репрессии СССР 1937-38 годов были спланированным и совершенным Сталиным и его правительством преступлением против советского народа. В кремлевской пропаганде нет места честным публичным обсуждениям политических репрессий советской эпохи, переселения, голода и массовых убийств. Вместо этого в современном государстве запрет на память о прошлых ужасах идет рука об руку с патриотическим пылом. Правительство Путина приняло законы об ограничении свободы слова, митингов и демонстраций, а также деятельность неправительственных гражданских организаций. Все это объясняется необходимостью недопущения «иностранного вмешательства» в российские дела. Кремлевская пропаганда и прокремлевские историки настаивают на том, что западные СМИ и организации используют «умышленную негативизацию» советской истории в качестве оружия против России. ИСТОРИЯ ЭКСПАНСИОНИЗМА Нынешнее возрождение старых идеологий России уходит в еще более далекое прошлое, чем советская эпоха. Советское правительство считается наследником Российской империи, а современная Россия, в свою очередь, — законным наследником Советского Союза. Согласно этой точке зрения, Россия унаследовала как старых врагов империи, так и сопутствовавшее агрессивное мышление. Архаичные идеи российских лидеров раскрываются благодаря внешней политике. Старая концепция «геополитических принципов» стала их палочкой-выручалочкой в рационализации действий страны. В частности, в качестве инструмента реабилитации советской власти Кремль использует победу 1945 года над гитлеровской Германией. Сегодня она приобрела всеобъемлющее значение. Современные российские пропагандисты выражают понимание того, что ведущие западные страны также воевали с гитлеровской Германией, но заявляют, что двигали ими исключительно личные интересы. По их словам, за интересы всего человечества боролся один только советский народ. Они видят в этом мессианскую сущность русского народа и считают победу России важнейшим событием ХХ века, а великим достижением Сталина — возврат к российской геополитической доктрине. Ирония в том, что Советы подобное толкование отвергли бы. Третье издание «Большой советской энциклопедии», изданной государством во время правления Леонида Брежнева, определяет «геополитику» как «буржуазную, реакционную концепцию», основанную на восприятии государства как стремящегося к расширению географического и биологического организма, и отмечает, что геополитика «стала официальной доктриной фашизма». Однако сегодня российские политики и политологи безоговорочно отстаивают экспансионистскую политику Советского Союза со ссылкой на геополитику. Это позволяет им представлять принудительную советизацию соседних стран — и даже последовавшие массовые репрессии — в позитивном ключе. МЫСЛИТЬ КАТЕГОРИЯМИ ПРОШЛОГО Сразу после падения коммунистического правительства в 1991 году история будет, казалось, разоблачена. Рассекреченные архивные документы показали, что страна управлялась шайкой преступников во главе со Сталиным и что совершенные ими массовые убийства были преступлениями против человечности. Новое российское правительство, занятое, к сожалению, более насущными проблемами, так и не смогло вынести законный приговор касаемо советского прошлого и назвать совершенные тогда преступления своими именами. Два с половиной десятилетия спустя российская общественность разочарована слабыми экономическими реформами, повсеместной официальной коррупцией и повернувшими к народу спиной политиками. Они мечтают о сильном лидере, способном установить справедливый порядок. Возрожденная симпатия к сталинскому прошлому основана на идеализированных концепциях упорядоченности, мира и справедливости на протяжении того десятилетия, что последовало за 1945 годом. Желание повернуть время вспять также стало результатом наследия советского образования, которое внушало массам идею о превосходстве советского народа над гражданами капиталистических стран. Каждый россиянин старше определенного возраста с детства знает лозунги типа «Наша система — самая лучшая и справедливая. Мы идем по наиболее правильному пути и ведем за собой все остальное человечество». Распространявший эти мантры Советский Союз рухнул, оставив после себя лишь столб пыли. Но рабский менталитет глубоко укоренился в русских умах наряду с латентным монархизмом и патернализмом. Общее настроение сводится к давно принятой в консервативных кругах формулировке «Нам не нужно правительство, которое служит нам; нам нужно правительство, которое заменило бы нам отца, даже если отец строгий». Подобные взгляды были распространены среди общественности еще во времена Брежнева, но политическая элита помешала возвращению диктатора вроде Сталина, боясь стать свидетелями возрождения соответствующей манеры правления. Однако сегодня Кремль укрепил в общественном сознании культ сильной власти, провозгласив посредством своей пропаганды исключительную природу русского народа и его истории, а также особую значимость объединения всех русскоязычных людей независимо от места их проживания. Все это служит оправданием российского экспансионизма за рубежом и репрессий внутри самой страны. Пока Россия отказывается официально признавать темные моменты своего прошлого, ее будут преследовать идеи, которым давно пора кануть в Лету. Никита Петров — российский историк, доктор философии, заместитель председателя Совета Научно-информационного и просветительского центра общества «Мемориал». Выступает за признание «советского режима преступным», называя его «тоталитарной человеконенавистнической системой».
