0
Смертоносный взрыв на газовом хабе в Баумгартене напомнил о том, «насколько хрупко газоснабжение Европы», недавно сказал американский сенатор Крис Мерфи (Chris Murphy) в Конгрессе США. Почему США беспокоятся об энергетической безопасности Европы? Потому что они хотят ослабить влияние России в Восточной Европе и особенно на Украине. В этом проскальзывает логика холодной войны: обе страны обвиняют друг друга в дестабилизации региона. США виновны в том, что поставляют на Украину оружие. Русские — в том, что боевики держат восток страны в постоянном состоянии войны. А также потому, что некоторые недавно вошедшие в ЕС страны зависимы на 75% и более от российского импорта газа. Американцы хотят отнять у русских такой фактор власти. Ведь те неоднократно использовали газовые поставки как средство давления на Украину, например, во время газовых кризисов в 2006, 2009 и 2014 годах. Неслучайно Сью Саарнио (Sue Saarnio), руководитель бюро энергетических ресурсов государственного департамента США, во время своей недавней поездки из Киева в Берлин сделала остановку в Вене. США хотят воспрепятствовать строительству газопровода «Северный поток-2», который должен увеличить поставки российского газа в ЕС (в Германию). Австрийская компания также принимает участие в этом проекте. Благодаря этому северному газопроводу и трубопроводу, проходящему через Турцию («Турецкий поток»), русские могли бы продолжать поставки газа своим европейским клиентам и при этом полностью обходить Украину. В таком случае эта страна бы потеряла около двух миллиардов долларов в год за транзит. США хотят это пресечь. Коридор «Север-Юг» Недавно согласованный газовый коридор от Балтики до Адриатики и Черного моря должен сделать регион менее зависимым от русских. Президент США Дональд Трамп лично посетил в июле 2017 года Варшаву для того, чтобы принять участие в «Инициативе трех морей», ключевом польском проекте. Он касается 12 восточных стран ЕС, включая Австрию, энергетическая инфраструктура которой должна быть лучше объединена в единую структуру, создав тем самым определенный защитный барьер под патронажем США. Сжиженный природный газ (СПГ) Сланцевый бум в США переписал правила игры на энергетическом рынке. Американцы рассматривают свои поставки сжиженного природного газа (СПГ) с помощью танкеров как альтернативу российскому газу. Недостаток: американский газ дороже и объемы поставок невелики. До сих пор это носит «скорее символический характер», говорит Штефан Майстер (Stefan Meister), руководитель исследований Восточной Европы, России и Центральной Азии Германского общества внешней политики. В польский порт Свиноуйсьце до сих пор прибыл лишь один единственный американский корабль ради газетных заголовков перед визитом Трампа. Из 230 американских танкеров с сжиженным газом с февраля 2016 года в Европу прибыли лишь 30, большая часть направилась к Мексике, Южной Корее и Китаю. Но благодаря альтернативе в виде СПГ цены на газ у «Газпрома» снизились — российский государственный энергетический концерн будет «всегда перебивать» цены США, говорит Майстер. Санкции Это объясняет, почему такие западноевропейские компании, как OMV, вовлекаются в проект «Северного потока-2»: они спекулируют на дешевом газе. Но США своими санкциями вставляет им палки в колеса. Тот, кто участвует в проектах строительства российских газопроводов, должен опасаться запрета на ведение бизнеса в США. Тем не менее глава OMV Райнер Зееле (Rainer Seele) считает, что процесс строительства «Северного потока-2» уже налажен: «Все трубы заказаны, контракты на укладочные корабли заключены». Требования США были тщательно соблюдены, угрозы применения санкций к OMV «в настоящее время нет». Таким образом, Австрия оказывается в плутовской двойной роли: с одной стороны, она хочет строить «Северный поток-2», с другой — Австрия также является участником «Инициативы трех морей» под патронажем США. «Австрийская позиция всегда была таковой: быть всегда там, где можно выбить выгоду», — говорит Майстер. Однако он предупреждает о том, что все заинтересованные страны недооценивают то, какую «колоссальную взрывную силу» несет в себе этот проект. Потому что в этом вопросе Европа политически раздроблена: если такие сторонники «Северного потока-2», как Германия и Австрия, несмотря на все препятствия, смогут протолкнуть проект газопровода, то такие решительные его противники, как Польша или страны Балтии, в свою очередь, заблокируют другие важные проекты ЕС. ИНТЕРВЬЮ I «Энергетическая безопасность Европы является геостратегической темой»
Сью Саарнио, руководитель бюро энергетических ресурсов государственного департамента США, объясняет изданию KURIER мотивы ее поездки по Европе KURIER: Министр энергетики Рик Перри (Rick Perry) объявил о том, что США должны придерживаться «доминантного стиля политики в области энергетики». Что это значит? Сью Саарнио: Мы стали свидетелями грандиозных технологических изменений. Два года назад США были вынуждены импортировать газ, сейчас мы являемся экспортером. Международное энергетическое агентство МЭА ожидает, что США станут сверхдержавой в глобальном энергетическом секторе. Думаю, что подразумевалось это. — Отсюда и интерес к Европе? — Нет, я в Австрии не для того, чтобы продавать кому-то нефть или газ, а потому что нас волнует энергетическая безопасность Европы. Для бюро энергетических ресурсов государственного департамента США это не только экономический, но и геостратегический вопрос. Австрия при этом расположена в самом центре, Баумгартен — хаб, снабжающий газом всю Европу. — Что именно важно для вас в вопросе энергетической безопасности Европы? — Все же каждая страна хотела бы иметь диверсифицированное энергоснабжение — под эти мы подразумеваем несколько источников, несколько маршрутов, разумные цены. — Вы намекаете на зависимость Европы от России. Это является причиной американской оппозиции против планируемого строительства таких газопроводов, как «Северный поток-2»? — Вы наверняка слышали то, что мой шеф Рекс Тиллерсон (Rex Tillerson) назвал проекты «Турецкого потока» и «Северного потока-2» «неразумными». Мы обеспокоены тем, что эти газопроводы строятся по политическим причинам, для того чтобы обойти Украину как транзитную страну. Мы поддерживаем Украину в ее реформаторских усилиях и в противостоянии российской агрессии. Эта страна зависит от доходов от транзита газа. «Северный поток-2» на самом деле совсем и не нужен, потому что потребности Европы в газе могут быть полностью перекрыты благодаря существующей инфраструктуре. — Однако Россия очень нужна Европе в качестве поставщика газа. Австрия закупает там газ с 1968 года. — Мы и не говорим того, что русские не должны быть частью структуры. Но в настоящее время 11 европейских стран закупают более 75% потребляемого ими газа в России. Прогнозы говорят, что если «Северный поток-2» будет построен, то Европа на 75-80% станет зависимой от российского газа. Тогда не очень понятно, почему не должно быть больше разнообразия в обеспечении газом. — Что могло бы стать альтернативой? — Возможность импорта СПГ (сжиженного газа). Литовцы построили в Клайпеде ПРГУ, плавучую регазификационную установку. И мы говорим о коридоре «Север-Юг», который простирается от Свиноуйсьце в Польше до острова Крк в Хорватии и включает в себя все необходимые соединительные части «Инициативы трех морей» (проекта, который должен связать Балтийское, Адриатическое и Черное море), например, между Грецией и Болгарией. — Уже сейчас есть много крупных СПГ-портов, как, например, в Роттердаме, которые не загружены работой. Почему это должно измениться? — СПГ станет частью общей картины диверсификации. — Уже были поставки американского СПГ в Европу? — Да, было несколько морских поставок в Польшу и Литву. Большая часть наших поставок идет в Латинскую Америку или в Азию. Но развитие идет очень быстро. Более 200 судов с СПГ вышли с заводов по сжижению газа в Мексиканский залив. — Недавние американские санкции против России сильно затрагивают европейские предприятия. Что вы ответите критикам, которые видят в этом вмешательство США в европейские интересы? — Правительство США на протяжении продолжительного времени тесно сотрудничает со своими европейскими партнерами по вопросу санкций. Наш опыт показывает, что действовать в многостороннем порядке более эффективно. Эти санкции, кстати, были введены летом в Конгрессе, это не было предложением со стороны администрации. Теперь мы рассматриваем методы их реализации. — Даже если США и советуются с европейцами, остаются односторонние американские санкции. — Долгая история санкций, например, как в случае с Ираном и Ираком, показывает, что они являются более успешными, когда реализуются в многостороннем порядке. В этом и заключается работа дипломатов. Иногда Конгресс задает нам направление действий, иногда мы можем принимать решения сами. В конце октября мы издали первые рекомендации по этому поводу. — Одно из обвинений заключается в том, что истинная причина санкций против России — собственные деловые интересы США. — Я рада, что вы об этом спросили, это недоразумение. Политика США поддерживает Европу в вопросах энергетической безопасности уже более 30 лет, будь то добыча ресурсов в Каспийском море или поддержка Азербайджана.
Сами мы экспортируем газ только два года. Было бы неверным утверждать, что мы делаем это только для того, чтобы продавать наш собственный газ в Европу. Конечно, это было бы хорошо, ведь у нас длительные трансатлантические торговые отношения, но это не основная причина. — Какую роль для администрации Трампа играет возобновляемая энергия, которая была важной темой при Обаме? — Сейчас на рынок вышли технологии использования энергии солнца и ветра, цены сильно снизились. Я очень верю в инновации, у нас на крыше госдепартамента в Вашингтоне установлены большие солнечные панели. Технология батарей Smart Grids, анализ данных их использования будет усовершенствован — и не забывайте об энергоэффективности. — Энергетическая политика связана и с политикой в области климата. Почему же тогда США объявили о выходе из соглашения по климату? — Наш президент решил объявить об этом выходе. Мы с удовольствием рассмотрим соглашение, которое будет лучше сбалансировано и будет учитывать интересы США. Мы как раз работаем над этим. — Насколько сбалансировано? — Каким оно будет, я не могу предсказать. Это и не в моей компетенции. — Некоторые страны хотят отказаться от угля. США, очевидно, не хотят этого, почему? — Также есть страны, которые одобряют атомную энергию, а другие — нет. Стоимость энергии, получаемой из возобновляемых источников, снижается, но уголь — часть нашего энергетического комплекса. Чтобы развеять опасения, США собираются использовать инновационные технологии, такие как чистый уголь (Clean Coal). Эта администрация придерживается политики, которая предусматривает возможное повышение доли использования угля в энергокомплексе. Но это зависит и от рынка. — Возвращение угля было большой темой в предвыборной кампании Трампа. То есть это не только вопрос воли, но и цены? — Слишком рано отвечать на вопрос, в каком направлении пойдет это развитие. Мне кажется, что часть угольного производства вернется, но это решит рынок. О персоне: опытный дипломат Сью Саарнио с октября 2017 года работает в должности руководителя бюро энергетических ресурсов государственного департамента США. Более 30 лет она занималась вопросами торговли и экономики и ранее отвечала, в частности, за вопросы экологии, защиты окружающей среды океанов, предотвращения преступности в области добычи алмазов («кровавых алмазов»). Она работала в посольствах в Канаде, Мексике и в консульстве США в Иерусалиме, до начала своей политической карьеры дипломата работала журналистом в Монтане и Миннесоте. ИНТЕРВЬЮ II «Взрывная сила Северного потока-2 недооценивается»
Эксперт по России Штефан Майстер о взрывоопасности проекта газопровода, об австрийской пронырливости и тесных контактах с Россией KURIER: Какие интересы преследуют США в Восточной Европе с помощью «Инициативы трех морей»? Штефан Майстер: С политической точки зрения я считаю, что эта «Инициатива трех морей» не имеет шансов на успех; я не верю в то, что она сможет привлечь достаточно денег. Многое из этого — риторика польского правительства, которое хотело бы добиться признания своей роли в ЕС в качестве самостоятельного субъекта. Единственное, что представляет интерес, инфраструктурные проекты. Но и тут я пока не вижу больших инвестиций — тогда как Китай, который строит коридор «Север-Юг», с большой вероятностью получит деньги. США, напротив, скорее последовательно отдаляются от Европы, как показывает и стратегия безопасности Трампа, которая сильно ориентирована в сторону Азии. С американской точки зрения интерес к этой инициативе заключается скорее в том, чтобы сотрудничать с теми странами, которые могли бы ослабить влияние России. Поскольку в Конгрессе есть еще некоторые люди, которые в этом заинтересованы. — Какую роль играет СПГ из США? — Прежние американские танкерные поставки носят скорее символический характер. Ключевыми поставщиками, уже хотя бы по стоимости, могли бы стать скорее Катар или другие страны Ближнего Востока. Но это дало эффект: с тех пор, как появились терминалы для СПГ, русские снизили цены на газ для Польши и стран Балтии, которые ранее были вынуждены закупать газ по самой высокой цене в ЕС. — США видят в этом российские кабальные договоры. Справедливо? — Я считаю, что это слишком грубое слово. «Газпром» пользуется своим положением монополиста по отношению к другим странам, которые находятся в худшей позиции на переговорах. Это просто рынок, и Польша и Литва получили определенные результаты от своих инвестиций в СПГ. В отличие от этих стран, например, Австрия находится в лучшем положении с географической и экономической точки зрения. Очевидно, что русские периодически совмещали с этими делами политические и экономические интересы. Это было видно по Украине и Белоруссии, где цены на энергоносители использовались и для достижения политических целей. — США совершенно очевидно хотят воспрепятствовать строительству газопровода «Северный поток-2». Могут ли санкции США на это повлиять? — Я вижу тенденцию, что газопровод скорее всего будет построен. Противодействие до сих пор недостаточно сильное, даже если он отрицательно повлияет на взаимоотношения государств в ЕС. Поскольку федеральный канцлер Ангела Меркель не препятствует проекту, она, очевидно, его поддерживает. Но и Франция, Австрия, Италия заинтересованы в «Северном потоке-2», это просто игнорируется. Надо подождать, чтобы увидеть, смогут ли американские санкции воспрепятствовать строительству «Северного потока-2». Для участвующих в проекте компаний велик риск потерять возможность работы на американском рынке. Если кто-то еще и сможет воспрепятствовать проекту, то только США со своими санкциями. — Сможет ли Путин с «Северным потоком-2» в 2019 году отказаться от Украины как от транзитной страны? — Он неоднократно заявлял о такой цели. Но до 2019 года у него это не получится, потому что не пройдет по требуемому объему поставок газа. Для этого потребуются все запланированные линии, как, например «Турецкий поток». Но роль Украины, как транзитной страны, снизится на длительный срок. — Повысится ли от этого зависимость от России, как это предрекает Еврокомиссия? — В краткосрочной перспективе, вероятно, да, но в средне- и долгосрочной перспективе страны-покупатели сильнее, потому что сила их позиции на переговорах растет. Не только из-за СПГ и гибкости глобального газового рынка, но и потому что увеличивается энергоэффективность и в долгосрочной перспективе потребление газа в Европе будет снижаться. — Где в ЕС вы видите потенциал конфликта, связанного с «Северным потоком-2»? — Для участвующих в проекте компаний это просто хороший бизнес, они не думают о политике безопасности, а получают от «Газпрома» газ по привлекательной цене. Если США выйдут с СПГ, то цены продолжат снижение, «Газпром» будет их постоянно сбивать. Однако вокруг этого проекта кристаллизуются многие европейские линии конфликтов. В конечном счете, ЕС — союз, основанный на договоре, который базируется на солидарности его членов. Если заинтересованные страны проведут газопровод, Польша и страны Балтии могут использовать это как аргумент, чтобы заблокировать другие проекты ЕС. Я думаю, что этот проект имеет колоссальную взрывную силу, которая в настоящее время недооценивается всеми странами-участниками. — Проходит ли эта линия конфликта в первую очередь между восточноевропейской Вышеградской группой государств и «старыми» западными странами ЕС? — Нет, потому что Венгрия Орбана, например, тесно связана с Путиным, сам он лично поддерживает проекты электростанций в сфере атомной энергетики. Польша и страны Балтии, напротив, ведут совершенно иную политику по отношению к России. — Какую роль играет Австрия? Компания OMV участвует в проекте «Северного потока-2», в то же время Австрия — участник «Инициативы трех морей». Как это возможно? — Быть повсюду, чтобы выбить максимальную выгоду: такой позиция Австрии была всегда. Быть достаточно маленькой, чтобы не всплывать выше порога восприятия, но при этом занимать ведущую позицию в проектах. С новым «правым» правительством в Вене мы, наверное, увидим еще большее сближение с Вышеградской группой государств (и Россией), прежде всего в вопросах безопасности и миграционной политики. Вместе с тем Австрия всегда была важным пунктом входа в Европу для российских денег — тут мы могли бы поговорить о коррупции или и о проектах. Австрия сидит между всеми стульями и пользуется своим политическим нейтралитетом для того, чтобы выжать экономическую выгоду, это очевидно. Не зря Райнер Зееле сменил Wintershall на OMV: в Германии давление общественности и скепсис по отношению к российскому участию были намного выше. — Восточноевропейские страны являются частью ЕС. Американцы поддерживают там проекты, китайцы активно делают инвестиции, между ними мелькают русские. Здесь разыгрывается геополитический бой с тенью? — ЕС слишком малоподвижен, русские играют важную роль лишь в краткосрочной перспективе, а США, похоже, хотят отойти от Европы. В долгосрочной перспективе крупнейшим конкурентом я вижу китайцев. В отличие от ЕС или России у них есть реальный план и деньги для того, чтобы произвести закупки в портах или инфраструктурных проектах в Европе. Причем тут я вижу, что технологии в будущем станут более важной темой, чем нефть или газ. Штефан Майстер с января 2017 года руководитель программы Восточной Европы, России и Центральной Азии Центра Роберта Боша при немецком совете по международным отношениям в Берлине.
