0
Если энергетический сектор Украины удалось очистить от коррупции, то теперь от этого страдают военные, пишет The New York Times. Так, недавно министерство обороны страны закупило кареты скорой помощи у старого товарища Порошенко и сделало это без проведения открытого тендера, якобы для того, чтобы избежать провокаций России. Но машины уже вышли из строя, а на подходе новый контракт с тем же подрядчиком, сообщает издание. Министерство обороны Украины с гордостью объявило о том, что закупило 100 новых карет скорой помощи для лечения своих солдат. «Впрочем, никто не упомянул о том, что многие из этих машин уже сломались. Или о том, что эти машины были проданы в рамках неконкурентного контракта автомобильной компанией, которая принадлежит высокопоставленному чиновнику, отвечающему за закупки для Вооружённых сил Украины. Или о том, что этот чиновник — Олег Гладковский — старый друг Петра Порошенко», — пишет The New York Times. После начала конфликта на востоке Украины расходы Киева на оборону подскочили, что позволило восстановить армию страны, отмечает автор статьи. Однако из-за того, что все эти деньги проходят через руки украинских чиновников и бизнесменов, рост расходов на оборону мешает бороться с коррупцией, «которую многие считают самым опасным врагом Украины». Эта проблема убила надежду, которая появились у людей после свержения Виктора Януковича, знаменитого своей коррумпированностью. Она также заставила разочарованных сторонников Украины на Западе и многих украинцев усомниться в том, что после двух революций эта страна вообще сумеет справиться с хронической коррупцией. «Украине нет смысла бороться за своё «тело» в Донбассе, если она отдаёт свою «душу» коррупции», — приводит издание слова госсекретаря США Рекса Тиллерсона. При этом автор статьи отмечает, что Киеву удалось достичь большого прогресса в искоренении коррупции в газовом бизнесе, которая процветала во времена Януковича. Однако рост военных расходов «открыл новые возможности для мутных сделок, защищённых от проверок завесой секретности, которая скрывает подробности расходов на оборонные нужды». Гладковский признал, что при закупках машин скорой помощи не проводилось никакого открытого тендера, однако и доказательств сговора тоже нет. «Тем не менее этот вопиющий факт конфликта интересов — всего лишь один из множества подобных примеров на Украине, где бизнес и политическая власть сплетаются в запутанный клубок пересекающихся, мутных и зачастую весьма доходных сделок», — отмечает автор статьи. Гладковский, в свою очередь, объяснил закрытость тендеров тем, что таким образом Россия не сможет вмешаться в процесс закупок через подставные компании. Автор статьи напоминает, что на южном побережье Испании стоят три роскошные виллы, которые принадлежат президенту Порошенко, Олегу Гладковскому и Игорю Кононенко — ещё одному деловому партнёру президента, который возглавляет фракцию Порошенко в парламенте. Конечно, все они прежде были богатыми бизнесменами, но раскрывать размеры своих состояний никто из них не хочет, и ни один из них, по утверждению автора статьи, не указал недвижимость в Испании в ежегодной декларации. Конфликты интересов распространены настолько широко, «что это больше не шокирует», — приводит издание слова Айвараса Абромавичюса, который занимал пост министра экономики и торговли Украины и пытался бороться с коррупцией. И Украина уже поплатилась за это, когда МВФ и ЕС отказали ей в финансовой помощи. «Украина десятилетиями жила в состоянии повсеместной коррупции», — приводит издание слова директора Национального антикоррупционного бюро Украины Артёма Сытника. Его ведомство сумело собрать материалы по 107 делам, заведённым против ранее неприкасаемых чиновников, однако только одно такое дело завершилось реальным судебным приговором. Остальные застряли в нерасторопной судебной системе благодаря коррупции и политическому вмешательству. Сам Порошенко выставляет себя лидером, который перестроил украинскую армию и выступил против Владимира Путина. Однако в сознании общественности конфликт на востоке страны «постепенно превращается из героической борьбы против врага в очередную дыру для спекуляций и коррупции». И одним из борцов с коррупцией был Михаил Саакашвили, отмечает автор статьи. Сейчас его сторонники вместе с ветеранами войны в Донбассе протестуют у украинского парламента, а на их плакатах написаны слова о том, что Порошенко и партнёры воровали, пока солдаты умирали. «Теперь больше никто не говорит о Путине, сейчас словом на букву «П» стал Порошенко», — приводит издание слова Саакашвили. Впрочем, Абромавичюс, который подал в отставку, утратив веру в эффективность попыток искоренить коррупцию на Украине, считает, что Порошенко вряд ли лично зарабатывает на военном конфликте на востоке страны. Но президент тоже несёт за это ответственность, потому что он не выполнил обещания продать свои деловые активы и создать по-настоящему независимый антикоррупционный суд, настаивает бывший министр. По словам бывшего сотрудника «Укроборонпрома», одна из небольших деталей, которые там приобретают, за год резко выросла в цене — с $50 до почти $4 тыс., когда «Укроборонпром» по непонятным причинам поменял поставщика. Заместитель директора этого конгломерата, в свою очередь, признал, что коррупция действительно процветает в оборонном секторе, но объяснил это тем, что при Януковиче этот сектор подвергали систематическому разграблению. «Это системная проблема всей нашей страны, а не только одного сектора, — сказал он. — Система не работает, поэтому люди крадут. Именно поэтому развалился Советский Союз». Что же касается закупленных машин скорой помощи, то, по словам волонтёров, они и вовсе рассчитаны на городские дороги, а «в зоне боевых действий дорог нет». Так, по их свидетельствам, 19 из 50 машин, доставленных на восток, уже вышли из строя. А недавно министерство обороны решило купить ещё 100 машин скорой помощи у компании Гладковского, отмечает The New York Times.
