0
Хотя экономика России смогла выйти из кризиса в достаточно устойчивом состоянии, ей по-прежнему остро необходимы реформы — и именно о них вероятнее всего будет говорить сегодня в своём послании Федеральному собранию российский президент Владимир Путин, пишет Financial Times. Как отмечает обозреватель издания, такая тема вполне отвечает чаяниям рядовых россиян, «уставших от риторики» — однако серьёзные экономические перемены могут оказаться крайне непопулярными. Судя по соцопросам, Владимир Путин «поступает совершенно правильно, не утруждая себя проведением активной предвыборной кампании» перед предстоящими президентскими выборами: крупнейшие службы исследования общественного мнения предсказывают, что победу одержит именно он, собрав до 70% голосов избирателей, пишет британская Financial Times. Вместе с тем, сегодня «российский президент хотя бы расскажет стране, что собирается делать на следующем своём сроке», и воспользуется он для этого «своим посланием Федеральному собранию, отложенным более чем на два месяца специально под выборы», говорится в материале издания. Между тем, как подчёркивает автор статьи, тема это «непростая», ведь, «несмотря на высокий рейтинг президента, рядовые россияне совсем не удовлетворены своей жизнью», и экономисты призывают его «начать радикальные реформы». «Господин Путин несомненно сделает главной темой своего выступления экономику и будет обещать перемены, — рассуждает журналист. — Его пресс-секретарь на прошлой неделе объявил, что президент выступит с посланием перед представителями обеих палат парламента, правительством и другими высокопоставленными чиновниками не в роскошном Георгиевском зале Большого Кремлёвского дворца, как обычно, а в Манеже — бывшей школе верховой езды для военных, используемой ныне в качестве выставочного зала. Причина — в том, что господин Путин планирует использовать в своём выступлении инфографики, которые будут проецироваться на экраны». Между 2014 и 2016 годами, Россия попала под «двойной удар»: значительное снижение цен на нефть, являющуюся «хлебом насущным» для экономики страны, и западные санкции, введённые в ответ на «аннексию» Москвой Крыма и «практически полностью осушившие приток зарубежных средств в российские компании, банки и правительство», напоминает читателям обозреватель FT. В результате, экономика страны почти два года подряд сокращалась, «лишив часть российского среднего класса того скромного достатка, которым он только начал пользоваться», констатирует журналист. Тем не менее, «несмотря на зловещие предсказания со стороны многих западных политиков и аналитиков, коллапс Россия так и не претерпела»; более того, в отдельных аспектах экономика страны смогла «выйти из рецессии более сильной и более стабильной, чем была до неё», признаёт автор. В частности, санкции заставили российские банки и компании значительно снизить зависимость от внешних займов, а Центробанк страны отпустил рубль в «свободное плавание» значительно раньше, чем планировалось, благодаря чему «положил конец системе, уязвимой к колебаниям» — и после года резкого увеличения инфляции, рост потребительских цен снизился до уровня чуть выше 2%, то есть, стал меньше, чем до кризиса, отмечается в статье. Тем временем, налогово-бюджетный баланс, пострадавший в 2015 и 2016 годах из-за снижения доходности от «главного экспортного продукта страны», начинает выправляться, а Москва «заложила основы для более надёжного будущего», введя особую норму, согласно которой доходы от цены на нефть более $40 за баррель запрещается использовать для покрытия текущих бюджетных расходов — вместо этого, они идут в Фонд национального благосостояния для последующих вложений, пишет обозреватель FT. Впрочем, всех этих мер всё равно недостаточно, предупреждает журналист. Как подчёркивается в статье, прогнозируемый рост российской экономики даже после завершения кризиса остаётся «анемичным» — согласно прогнозам Всемирного банка, ВВП России увеличится в этом году только на 1,7%, а в следующем — на 1,8%, что даже несколько ниже общемирового роста. По мысли автора, главное, что мешает стране развиваться быстрее — отсутствие инвестиций, которое «проявляется везде». В то же время, «низкий уровень промышленной автоматизации с параллельным стремительным старением и сокращением трудовых ресурсов, слабая инфраструктура, увеличивающийся чиновничий аппарат и коррупция приводят к росту производственных и логистических расходов», что мешает попыткам России конкурировать с другими развивающимися рынками, а полученное было страной за счёт резкого падения рубля преимущество в виде сокращения удельных издержек на рабочую силу быстро исчезает, отмечает журналист. Советники Владимира Путина «полиберальнее» уже призывали его дать отмашку на структурные реформы, продолжает обозреватель FT. Так, бывший министр финансов Алексей Кудрин, которого российский лидер попросил составить дорожную карту по экономической политике для своего следующего срока, считает, что стране необходимо повысить пенсионный возраст, дабы освободить средства для инвестиций, а другие эксперты продвигают налоговую реформу, чтобы снизить нагрузку на бизнес, говорится в материале. Впрочем, «если верить риторике господина Путина», необходимость перемен он хорошо понимает, полагает автор. В частности, запуская свою предвыборную кампанию в прошлом месяце, российский лидер заявил: «Мы должны обеспечить такой рывок в развитии страны по всем перечисленным мной направлениям, придать такую динамику, чтобы после того, как эти будущие шесть лет пройдут, даже если в жизни страны наступят какие-то сбои, какие-то сложности, какие-то непредвиденные обстоятельства, чтобы набранный темп, инерция движения были такими мощными, чтобы Россия все равно шла вперед». «Для этого надо устранить мешающее этому движению, как бы ни хотелось цепляться за то, что кажется дорогим и близким», — сказал тогда же президент. — «Все, что мешает идти вперед, должно быть зачищено, отброшено». Между тем, радикальные реформы могу оказаться крайне непопулярными, предупреждает обозреватель FT. Как подчёркивает журналист, реальные доходы россиян сокращаются вот уже четыре с небольшим года, а количество людей, проживающих за чертой бедности, выросло с 11% в 2013 году до 14% сейчас — и это при том, что, как утверждают отдельные экономисты, реальная цифра может быть ещё выше, а в некоторых отстающих регионах в бедности живёт значительная часть населения. Кроме того, рецессия «усугубила отсутствие долговременных инвестиций в образование и здравоохранение», считает он. «Многие россияне устали от риторики и хотят получить чёткое видение будущего, — подытоживает автор. — И господин Путин, вероятно, отреагирует на эти чаяния в четверг».
