0
Жалкая позиция, которую сегодня занимают Соединенные Штаты на Ближнем Востоке, должна стать для президента Трампа мощным предупредительным сигналом. В этом регионе Америка располагает целым рядом военно-воздушных и военно-морских баз, крупными группировками войск, находящимися в в Катаре, Бахрейне, Кувейте и Объединенных Арабских Эмиратах и укомплектованными 55 тысячами военнослужащих и гражданских лиц, равно как и растущими контингентами в военных зонах Афганистана, Сирии и Ирака. Несмотря на всю эту военную мощь США ведущей державой в регионе сегодня является Россия. После того, как российский президент Путин спас режим сирийского президента Башара Асада от краха, ему удалось наладить рабочие отношения со всеми крупными ближневосточными державами включая Египет, Саудовскую Аравию, Израиль, Иран и Турцию, хотя некоторые из них выступают решительно против его действий в Сирии. Москве удалось прийти к договоренностям с Саудовской Аравией и удержать мировые цены на нефть от дальнейшего падения. Еще никогда Россию и Израиль не связывали столь близкие отношения, хотя одновременно с этим Россия значительно укрепила позиции Ирана в Сирии. Несмотря на то, что президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган и Путин поддерживают противоборствующие стороны в сирийском конфликте, а также невзирая на членство Турции в НАТО оба лидера смогли преодолеть напряженность в отношениях и договорились о покупке Анкарой российских ракет ПВО и российского ядерного реактора. Президент Египта Фаттах ас-Сиси, подобно Эрдогану и израильскому премьер-министру Биньямину Нетаньяху, совершает регулярное паломничество в Москву, а недавно Египет и Россия подписали проект договора, предоставляющего Москве доступ в воздушное пространство Египта и, возможно, к базам. Москва согласилась продать Египту ту же самую передовую ракетную систему, которую покупает Турция, и построить в стране первый ядерный реактор. За исключением Сирии все это было достигнуто благодаря дипломатии. За какую-то пару-тройку лет Путин положил конец десятилетиям, в течение которых Россия была на Ближнем Востоке не у дел, и сделал ее позиции в регионе более сильными, чем позиции Советского Союза 40 лет назад. Нет никакой загадки в том, как ему это удалось. Путин понимает, какую власть имеет дипломатия. Можете не сомневаться, что в тех странах, которые Москва расценивает как значимые, в российских посольствах нет ни одной вакансии посла, зато — что совершенно невероятно — сегодня пустуют соответствующие должности в американских посольствах Египта, Иордании, Ливии, Катара, Саудовской Аравии, Сирии, Турции и, конечно же, Ирана, где у нас посольства просто нет. Преобладающая в регионе убежденность в упадке США безмерно помогла Путину. Эта вера, являющаяся наполовину субъективным восприятием, наполовину — объективной реальностью, укоренилась в первые годы правления Обамы и с тех пор неуклонно растет. Президенту следует в первую очередь обратить внимание на эту деталь: каким бы масштабным ни было военное присутствие, оно мало на что влияет. Тем не менее с целью высвободить средства для растущих расходов на оборону, «каких еще никто никогда не видел», в бюджете Трампа на 2019 год предлагается за десять лет снизить до 1,3 процента валового внутреннего продукта все направленные не на оборону дискреционные расходы — то есть идущие на все что угодно, кроме субсидий и процентов по государственному долгу. По сообщению Центра бюджетных и политических приоритетов, эти расходы составят треть от среднего уровня за последние полвека и окажутся самыми низкими со времен администрации Гувера. Расходы на Государственный департамент и организации международного содействия будут урезаны. С поправкой на инфляцию эти сокращения также составят до 42 процентов от сегодняшних расходов на образование, науку, здравоохранение, жилье, продовольственную помощь, то есть практически на все федеральные программы, которые предоставляют возможности, сокращают неравенство, укрепляют человеческий капитал и стимулируют инновации. Все это — источники долгосрочного роста и национальной сплоченности, два из трех столпов величия нашей страны. У нас есть армия под стать мировой державе, а у нее есть нехватка финансирования, которую необходимо устранить. С другой стороны, мы не действуем как государство с глобальными обязанностями и интересами. И мы по-прежнему позволяем себе роскошь тратить гигантские средства из бюджета Пентагона на создание танков, которые нам никогда не пригодятся, самолетов, которые не способны работать в современных зонах боевых действий авиации, и ядерных систем, которые избыточны в процессе сдерживания. Учитывая военные нужды 21-го века, внутренние потребности и требованиями международного лидерства, а также разразившийся дефицит такие растраты мы уже не можем себе позволить. Еще ни одну великую нацию не удалось построить на военной силе. Советский Союз попытался это сделать и в итоге обрек свой народ на стояние в очередях за мылом и спичками. Демократия, подобная нашей, в которой отсутствует равенство и царят раздоры, не может допустить, чтобы трещины расползались дальше: слишком велик риск гибели. Ни одна страна, построившая свое благосостояние благодаря участию в альянсах, торговле и мировому лидерству, основанному на верховенстве закона, не может позволить себе пренебрегать своими обязательствами или забыть, что дипломатия является основным инструментом продвижения национальных интересов. Военная сила есть альтернативная мера на тот случай, когда дипломатия терпит неудачу. В окружении Трампа хватает тех, кто путает военные расходы с военной мощью, а военную мощь с национальным величием. Разница в том, что президент хочет совершить ошибку такого масштаба, который после 1945 году мало кто мог себе представить. Менее, а не более великое государство — таким будет итог пути, по которому он собирается следовать. Джессика Мэтьюз — почетный научный сотрудник Фонда Карнеги за международный мир, в течение 18 лет занимавшая пост президента этой организации.
