0
Беды и хаос приносят России больше пользы, чем прочное сотрудничество с западными странами. По крайней мере, именно такое решение приняло кремлевское руководство примерно 10 лет назад: тогда Путин пошел на встречу американцам, которые просили предоставить им военную базу в Узбекистане для проведения операций в Афганистане, но президент Джордж Буш продолжил критиковать российского лидера за его жестокую кампанию в Чечне. С того момента Путин начал искать другой подход к внешней политике. Он начал налаживать дружеские отношения с Китаем и другими развивающимися странами. Новый подход дал возможность российским чиновникам — особенно тем, которые отвечают за национальную безопасность — грубо высказываться в адрес Америки. И он подразумевал, что Россия будет возвращать себе статус великой державы такими способами, какие она сочтет наиболее подходящими. Москва опутала весь мир своими сетями пропаганды. Она создала культурные институты «Русского мира». Она создала телеканал RT. Россия провела гран-при Формулы-1 и Зимние Олимпийские игры в Сочи, а теперь она готовится к Чемпионату мира по футболу 2018. «Мягкая сила» России довольно неплохо работала до тех пор, пока Кремль не решил аннексировать Крым вскоре после Олимпийских игр в Сочи. Когда экономические санкции Запада вступили в силу, Путин задумался над тем, стоит ли ему и дальше двигаться по тому пути, который он выбрал. С его точки зрения, это было бессмысленным вопросом. Американцы уже вводили санкции после того, как в 2009 году в тюремной камере скончался Сергей Магнитский, разоблачивший мошеннические схемы чиновников. Путин счел, что США будут преследовать его администрацию независимо от того, насколько тесно он готов с ними сотрудничать. Он начал продвигать параноидальную картину мировой политики, в рамках которой сверхдержава-гегемон — то есть Америка — всегда будет угнетать его страну. Путин и представители российского истеблишмента служб безопасности решили, что, если Россия хочет добиться уважения, ее должны начать бояться. Во время своего второго президентского срока он подписал ряд законов, которые помимо прочего разрешали российским секретным службам проводить свои операции за пределами границ России. Это стало всего лишь формальным подтверждением той практики, которая существовала уже долгое время. Когда Путин возглавлял ФСБ в 1998-1999 годах, он сам говорил о том, что его агентство проводит секретные операции на территории иностранных государств, наказывая «злодеев». Тогда он говорил только о том, что ФСБ имеет право проводить операции за пределами России против тех, кто совершает экономические преступления. Но став президентом, он расширил рамки этой секретной деятельности. Он хотел предоставить секретным службам полную свободу в их поисках и попытках ликвидировать террористов и экстремистов, работавших на группировки, которые действовали за пределами России. Убийство лидера чеченских повстанцев Зелимхана Яндарбиева в столице Катара Дохе было делом рук ФСБ. Путин дал свое согласие на эту операцию, потому что Яндарбиев в то время ездил по странам Персидского залива и собирал средства для джихадистов в Чечне. А когда в ноябре 2006 года в лондонской больнице скончался бывший офицер российской разведки Александр Литвиненко, отравленный полонием-210, за этим снова стояла ФСБ. Расследование полиции Большого Лондона постепенно сошло на нет. Кабинет министров настаивал на необходимости привлекать российские деньги в лондонский Сити. В 2015 году, когда в отношениях между Великобританией и Россией наступил очередной период охлаждения, министр внутренних дел Тереза Мэй (Theresa May) инициировала судебное разбирательство. В результате долгого и изнурительного разбирательства судья Роберт Оуэн (Robert Owen) вынес вердикт, где говорилось, что приказ о ликвидации Литвиненко, «вероятно», поступил непосредственно от российского президента. По слухам, ФСБ не раз пыталась совершать подобные убийства, и одной из очередных предполагаемых жертв этого агентства стал бывший полковник военной разведки Сергей Скрипаль. Хотя это пока всего лишь подозрения, контртеррористические ведомства Соединенного Королевства были поражены схожестью обстоятельств убийства Литвиненко и покушения на убийство Скрипаля. Однако прежде чем мы решим, что мы уже видели такое прежде, нам необходимо принять во внимание одно существенное отличие. Александр Литвиненко потратил несколько лет на то, чтобы разоблачить преступления руководства ФСБ — он обвинил российские секретные службы в организации взрыва бомбы в московском жилом доме в 1999 году. Тот теракт послужил Путину предлогом для того, чтобы вновь развязать войну в Чечне. Литвиненко также говорил о том, что Путин — пелофил. Трудно представить, что еще в словах Литвиненко могло разозлить Путина. Бывший полковник Скрипаль, напротив, вел тихую жизнь в Уилтшире, никогда о себе не напоминая и никак не пытаясь вмешаться в работу нынешней российской администрации. Он отсидел несколько лет в тюрьме, а затем, в 2010 году, он попал под программу обмена шпионами, когда его отменяли на спящего шпиона ФСБ Анну Чапман. В то время как Чапман быстро стала знаменитостью на российском телевидении, Скрипаль постарался затаиться. Возможно, он продолжал консультировать MI6 и сообщать этому агентству некую ценную информацию, опираясь на свой опыт, но не более того. Путин никогда не скрывал своей ненависти к предателям. Он лично контролирует политику в сфере безопасности. Если Сергей и Юлия Скрипаль действительно стали жертвами ФСБ, больше никто не сможет поручиться за безопасность тех шпионов, которые «получат свободу» в рамках двухсторонних соглашений правительств Великобритании и России. И, если это так, то родственники предателей, по всей видимости, снова превратились в жертв преследований (как, к примеру, это случилось с сыновьями Троцкого в 1930-х годах). Борис Джонсон (Boris Johnson) заявил, что мы могли бы напугать Путина, не пустив английскую национальную сборную на Чемпионат мира по футболу в России. Но это станет для Путина не более чем шлепком по руке. Джонсону стоит вспомнить о том, как в 1971 году его предшественник Алек Дуглас-Хьюм (Alec Douglas-Home), тогдашний министр иностранных дел Великобритании, выслал из страны 90 советских дипломатов за шпионаж. За этим последовало резкое охлаждение в отношениях между странами, но Советский Союз начал уважать британцев, и Москва уже думала дважды, прежде чем оскорблять Лондон. Что для Лондона важнее — поглотить как можно больше отмытых российских денег или же спланировать решительный ответ на действия России? Кабинет Мэй уже говорил о том, что он планирует вернуть себе контроль над внутренними делами нашей страны. Контроль над безопасностью граждан Соединенного Королевства мог бы стать хорошим началом.
