2
В конечном итоге Великобритания вовсе не изолирована. Как минимум 28 стран приняли решение выслать почти 150 российских дипломатов в рамках совместного ответа на применение Россией химического отравляющего вещества военного назначения в покушении, совершенном в провинциальном английском городе Солсбери. Несмотря на то, что российское правительство продолжает выдвигать десятки версий того, что могло случиться с Сергеем Скрипалем (по данным Министерства иностранных дел Великобритании, на данный момент таких версий уже 24), и несмотря на то, что российское правительство готовится выступить с зеркальным ответом, большинство западных государств заявляют, что они придерживаются британской версии произошедшего и не отступятся от своего решения. Степень их согласованности весьма примечательна: такой масштабной высылки российских дипломатов не было со времен холодной войны. Однако нам необходимо несколько глубже проанализировать данную ситуацию, поскольку она может рассказать нам о том, насколько серьезно Запад теперь относится к российскому влиянию и насколько непредсказуемыми могут оказаться его последствия. Особенно поразительным оказалась единая реакция Франции и Германии — двух стран, которые стали мишенями российских кампаний влияния. В период подготовки к прошлогодним президентским выборам во Франции Россия открыто поддерживала ультраправую партию «Национальный фронт», предоставляя ей кредиты. Российские тролли и агенты проводили онлайн-кампанию в поддержку ультраправой партии «Альтернатива для Германии» на выборах, состоявшихся в сентябре прошлого года. Российские компании и российские деньги также использовались для покупки влияния на более центристских французских и немецких политиков. Как известно, Герхард Шредер, бывший канцлер Германии, теперь занимает место в советах директоров нескольких компаний, принадлежащих Кремлю, и является активным защитником России в Германии. Однако в обеих странах поддерживаемые Россией партии и политики проиграли — и это отчасти объясняет, почему президент Франции Эммануэль Макрон и канцлер Германии Ангела Меркель решили сейчас дать отпор России. Меркель с недоверием относилась к намерениям Москвы в Европе с момента вторжения России на Украину, и без ее поддержки санкции против России вряд ли были бы введены. Как и Макрон, Меркель знает, что Россия поддерживает ее политических оппонентов и что российские хакеры предпринимали попытки взломать немецких и французских политиков. Но другие страны придерживаются иного взгляда на политическое вмешательство России. В Италии, где в результате выборов должно появиться новое правительство, уходящее в отставку руководство выслало двоих российских дипломатов. Но Маттео Сальвини (Matteo Salvini), лидер пророссийской «Лиги Севера» и потенциальный премьер-министр, резко раскритиковал это решение. Его примеру последовал лидер более мелкой ультраправой партии — тоже возможного члена будущей коалиции — который подчеркнул, что «это неприемлемо, что временное правительство выслало двух сотрудников российского посольства». Греция, где ультралевая правящая партия и ее ультраправые партнеры по коалиции (да, довольно странная комбинация) поддерживают крепкие связи с Россией, не стала высылать российских дипломатов. Такое же решение приняла Австрия, где в состав правящей коалиции входят ультраправая «Партия Свободы», которая, разумеется, тоже поддерживает связи с Россией. Другими словами, практически везде реакция на дело Скрипаля отражает силу российского влияния на местную политику (или решительное намерение бороться с этим влиянием). Этот поразительный факт заставляет меня наконец обратить внимание на странности в реакции США. На первый взгляд, американское правительство выступило с самыми решительными мерами из всех западных стран, выслав 60 российских дипломатов и закрыв российское консульство в Сиэттле. Это решение было поддержано Советом национальной безопасности и Госдепартаментом США. Трамп тоже поддержал это решение, однако его риторика оказалась весьма своеобразной. Спустя несколько дней после покушения теперь уже бывший госсекретарь Рекс Тиллерсон (Rex Tillerson) назвал это отравление по-настоящему вопиющим актом, заявив, что Россия, очевидно, имеет к этому отношение. В отличие от него Трамп не стал делать никаких однозначных заявлений. В своем аккаунте в Твиттере, где он регулярно пишет об исламистском терроризме, он ни словом не упомянул о применении отравляющего химического вещества в английском городе. Кроме того, он не стал поднимать эту тему даже в телефонном разговоре с российским президентом. Его истинные отношения с российским правительством, как и раньше, остаются загадкой. Не меньшей загадкой остаются и дальнейшие действия. Какой-нибудь другой американский президент, нацеленный на ликвидацию российского влияния в Европе, уже начал бы продумывать долгосрочный ответ Москве. Такой президент уже сотрудничал бы с премьер-министром Великобритании Терезой Мэй (Theresa May), Макроном и Меркель, которые теперь полностью осознают опасность российского политического вмешательства. Ответные меры могли бы включать не только визовые ограничения, но и более серьезные шаги, направленные на выметание денег российских коррупционеров из политики и бизнеса. Эти меры могли бы быть сосредоточены на олигархах, тесно связанных с режимом Путина, многие из которых живут в Европе. Эти меры можно было бы разработать таким образом, чтобы помешать им отмывать свои деньги посредство рынков недвижимости в Лондоне и Нью-Йорке. Но мы знаем, что этот президент — бизнесмен, который получает выгоду от российских денег, текущих через рынок недвижимости Нью-Йорка, — этого не сделает. Европейцы тоже это знают. Заметьте, британцы стали призывать европейские страны поддержать их не в рамках заседания НАТО, а в контексте Евросоюза, где Великобритания, к счастью, еще пока является членом, а США — нет. Эти высылки показали, что Запад по-прежнему достаточно монолитен, чтобы вырабатывать единую тактику в ответ на российские атаки. Однако они также показали, насколько мы пока еще далеки от создания реальной стратегии.
