0
Существует распространенное мнение о том, что нынешняя напряженность в отношениях между Западом и Россией вернула нас во времена холодной войны. Атмосфера такая же ядовитая. Ситуация не менее опасна, так говорят. Недавно к этому сравнению прибег и российский министр иностранных дел Сергей Лавров. За ним последовал один российский генерал, который пригрозил тем, что новая холодная война вскоре может стать горячей, и тогда это будет последняя война в истории человечества. Последняя угроза и правда звучит как эхо холодной войны, но вообще-то параллели несостоятельны. Всегда надо быть осторожным, сравнивая разные исторические периоды. Они развиваются в соответствии с собственными условиями, история никогда не повторяется один в один. Кроме того, холодная война была совершенно уникальным, невероятно опасным периодом, когда военная стратегия Запада вполне соответствовала названию MAD (Взаимное гарантированное уничтожение — Mutual Assured Destruction). Варшавский договор только на первую волну атаки отводил 76 атомных бомб, из них многие предназначались Дании. Польские и восточно-германские десантные суда были постоянно готовы выдвинуться к заливу Кёге-Бугт. Это было время беспощадной конфронтации, и хотя Владимир Путин, возможно, и сокрушается по поводу распада Советского Союза как одной из крупнейших катастроф 20-го века, сегодняшняя Россия — при всех ее ошибках, недостатках и упущениях по части демократии — не может сравниться с малоприятным советским казарменным государством. Рональд Рейган назвал Советский Союз «империей зла». В то время многие на Западе разделяли это мнение. Сегодня это было бы не так бесспорно. Существует еще и военное отличие. Запад сегодня существенно превосходит Россию. Тогда баланс террора во многом основывался на том, что два блока были одинаково сильны. Другое различие состоит в том, что диалог сегодня ведется гораздо более интенсивно. В те времена, когда министр иностранных дел Андрей Громыко, «мистер нет», ездил на Запад, это становилось настоящей сенсацией. Сегодня речь идет о диалоге текущем, и на многих международных площадках. Война — большая, всеобщая война — была важной частью коллективного сознания на Западе. Когда молодые строили свои первые собственные дома в 1960-е годы, им советовали непременно оборудовать убежище, включая солидный запас «долгоиграющих» продуктов. Муниципалитеты распространяли буклеты «Если начнется война». Если вы помните, как ваши родители реагировали на новость по радио о том, как советские корабли развернулись перед «красной линией» президента Кеннеди в Атлантическом океане во время Карибского кризиса, то вы понимаете, что тогда все было серьезно и очень конкретно. Даже в 1980-е годы, когда советская геронтократия уступила место Михаилу Горбачеву, уровень напряженности был чрезвычайно высок. Широкомасштабные протесты против размещения новых натовских ракет в Западной Европе были вызваны очевидным страхом перед атомной войной. Когда многие сегодня вспоминают холодную войну даже с некоторой ностальгией, это, конечно же, объясняется тем, что мы знаем, как все было потом: пала Берлинская стена, Советский Союз рухнул. Добро победило, зло проиграло. Но задним умом все крепки. А во время холодной войны было ощущение, что планета может погибнуть, стоит только кому-то только нажать на ядерную кнопку. Сегодня ситуация в мире опасна сама по себе. Но анализировать ее надо с учетом ее собственных особенностей. На смену мощной идеологической и военной конфронтации между двумя общественными системами пришли многочисленные кризисы, многие действующие лица и совершенно новые угрозы. Всё может стать таким же опасным, что и тогда, но это не должно приводить к неправильно понятой романтизации холодной войны и фальшивым воспоминаниям о том, что тогда под сенью ядерного оружия была стабильность, а сегодня все — только хаос. Поиски решений во времени, которое прошло, может привести к неверным ответам на вызовы нынешнего времени.
