2
Утром 9 апреля ракеты поразили сирийскую авиабазу Тияс (Т-4) (провинция Хомс, северо-восток от Дамаска). Помимо сирийских сил, на базе присутствовали россияне и иранцы, члены Корпуса стражей исламской революции Ирана (IRGC) Силы Кудса. Несколько иранцев погибли. Сирия, Россия и Иран обвинили Израиль в нападении на Т-4. Последний не подтвердил и не опроверг свою причастность. Двумя месяцами ранее, 10 февраля, Израиль сбил иранский беспилотник. Как сообщается, он вышел за пределы Т-4 и проник в северное воздушное пространство Израиля. В тот же день израильские силы ударили по сирийским и иранским объектам в Сирии. Это произошло после того, как израильский самолет-истребитель F-16 был сбит сирийским зенитным орудием над северным Израилем. 30 апреля несколько иранцев были убиты в результате ракетного удара по военной базе вблизи сирийского города Хама. Взрыв был настолько большим, что сейсмографы зарегистрировали землетрясение в 2,6 баллов. В этом нападении тоже подозревают Израиль. Последние несколько месяцев такие инциденты происходят все чаще. В результате, некоторые официальные лица США предположили, что Израиль готовится к войне с Ираном. В отличие от предыдущих эти нападения ставят Израиль в условия прямого противостояния с Ираном: многие из убитых (предположительно — Израилем) принадлежат к IRGC. И это помимо убитых со стороны иранской марионетки — «Хезболлы». Израиль не позволит Ирану закрепиться в Сирии. Израиль нанес несколько ударов по Сирии, часть из них была направлены на «Хезболлу», которой Иран помогает наращивать свое могущество вдоль сирийско-израильской границы. По словам обозревателя «Нью-Йорк таймс» (The New York Times) Томаса Фридмана, израильский министр обороны Авигдор Либерман недавно обратился к израильским солдатам: «Мы столкнулись с новой реальностью. Ливанская армия в сотрудничестве с «Хезболлой», сирийской армией, шиитскими ополчениями в Сирии, под руководством Ирана становятся единым фронтом против Израиля». В «Атлантик консул» (Atlantic Council) задали несколько вопросов об эскалации между Израилем и Ираном Рейчел Бранденбург, главе Инициативы по безопасности на Ближнем Востоке Atlantic Council. Бранденбург: Я действительно думаю, что Иран и Израиль предпочли бы его избежать. В течение некоторого времени израильские представители публично говорили о возможной «северной войне» — противостоянии с иранскими силами, которое развернётся как в Ливане, так и в Сирии. Министр обороны Израиля Авигдор Либерман неоднократно заявлял, что Израиль не позволит Ирану закрепиться в Сирии. И мы видели, что Израиль придерживается этих позиций при выборе целей для ударов в Сирии: в последнее время они был направлены против иранской стороны. Иран публично предупредил Израиль о предстоящем возмездии. Однако обе стороны также заявили, что предпочли бы избежать войны. И Израиль, и Иран признают, что цена войны для каждой страны будет высокой. В случае Ирана — и для его подконтрольных сил в Сирии и Ливане. Я ожидаю, что обе стороны предпочтут избежать такого развития событий: это, своего рода, взаимное сдерживание. Однако, это не означает, что столкновения, которые мы наблюдаем последние месяцы, прекратятся или будут менее рискованными. Израиль продолжит следить за иранскими военными силами и объектами в Сирии. Иран может найти асимметричные способы отмщения Израилю: будь то через Газу или другие территории. Напряженность продолжает расти. И это все в условиях полной неопределенности. Возможность того, что обе стороны сделают ошибки, остается невероятно высокой. В отличие от предыдущих случаев, когда Израиль боролся с «Хезболлой», на этот раз противостояние прямое — между Израилем и Ираном. Повышает ли этот факт риск войны между Израилем и Ираном? Бранденбург: Премьер-министр Нетаньяху и министр обороны Либерман неоднократно публично заявляли, что Израиль давно придерживается политики предотвращения вооружения «Хезболлы» инновационным оружием в Сирии. Они также против военного присутствия Ирана в регионе. В прошлом Израиль преследовал поставки оружия в «Хезболлу». Но совсем недавно и «Хезболла», и Иран стали мишенями для Израиля. Это объясняется ростом иранской военной инфраструктуры в Сирии: оружие стало идти не только в Хезболлу, но и в иранские руки. Кажется, обе стороны прощупывают почву: насколько далеко можно зайти в этом конфликте. Но обе также стараются быть осторожными. Израиль должен наносить удары с хирургической точностью. Нам еще предстоит увидеть, как Иран оспаривает ответные меры. Возможно, Иран все еще определяется, где и как это сделать максимально эффективно. Или, возможно, они стратегически терпеливы и ждут решения президента Трампа в отношении JCPOA 12 мая, и только тогда определятся с дальнейшими шагами. Может ли Россия, которая не только учувствует в сирийском конфликте, но и имеет хорошие отношения как с Ираном, так и с Израилем, способствовать деэсклации ситуации? Бранденбург: У России в Сирии сейчас интересная балансирующая роль. Это единственное государство, у которого есть дипломатические отношения со всеми другими сторонами сирийского конфликта. По официальной версии, когда в феврале иранский беспилотник был сбит над израильским воздушным пространством, а после реакции Израиля, их F-16 также был сбит, Путин был среди немногих лидеров, кто учувствовал в обсуждении ситуации с Израилем, Сирией, Ираном и США. Это важно. И хотя Россия даже комментировала израильские обстрелы в Сирии, но никаких военных действий по их предотвращению не было. Возможно, у России есть правильные каналы коммуникации, благодаря которым она могла бы способствовать де-эскалации между Израилем, Ираном и Сирией. Но чтобы действия были эффективны, нужны другие рычаги влияния. Я скептично отношусь к тому, что они у России есть. Тем более, если мы говорим о такой важной роли. Недавно премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху заявил, что у него есть доказательства лжи Ирана о ядерной программе. Во-первых, было ли что-то новое для предъявления претензий? А, во-вторых, представил ли Нетаньяху какие-либо доказательства того, что Иран нарушил ядерную сделку? Бранденбург: Специалистам по анализу разведданных придется тщательно изучить документы, предоставленные Израилем, и определить, есть ли в них новые подробности об иранской ядерной программе. Это закрытое расследование должно предшествовать и быть причиной любых действий, связанных с этим вопросом. Оно не должно быть следствием действий. Нетаньяху подтвердил, что многие знали или предполагали, что Иран и ранее лгал о своей ядерной программе. Он подчеркнул необходимость создать все условия, чтобы Иран не смог получить ядерное оружие, даже если ему этого захочется. Однако именно из-за того, что Иран обманывал, и были введены санкции, а приоритетом администрации Обамы стало создание строгого режима контроля. То, что Иран лгал или будет лгать дальше — не новость. В настоящее время JCPOA предлагает инструменты, с помощью которых Соединенные Штаты и их партнеры могут проверять, не лжет ли Иран снова. И если бы это было так, как предложили европейские партнеры, в том числе и президент Франции Эммануэль Макрон, можно было бы усилить и расширить режим контроля. Партнеры — Израиль, Соединенные Штаты, Европейский союз и страны Совета по сотрудничеству в Персидском заливе (ССЗ) — могут объединить свои усилия и силы, чтобы контролировать количество иранских баллистических ракет у Ирана, а также ослабить его дестабилизирующую деятельности на Ближнем Востоке. Однако, если Трамп выйдет из JCPOA, не позволяя Ирану возобновить свою ядерную программу, эта проблема станет приоритетной, отвлекающей от упомянутых, возможно, даже более насущных взаимных угроз. Риторика между Израилем и Ираном накаляется. Ситуация в Сирии становится еще более неопределенной. Кажется, все важные меры, которые можно принять в этих условиях, загнаны в угол обстоятельствами.
