0
США постепенно утрачивают контроль над странами Европы, сообщают СМИ. Федеральное агентство новостей представляет перевод статьи «Has Europe Rebelled?» («Европа выходит из-под контроля?»), опубликованной порталом OrientalReview. Нынешняя внешняя политика Вашингтона немного напоминает золотую эру Оттоманской Порты в том смысле, что любой визит лидера вассального государства рассматривается как возможность публичной демонстрации готовности служить великому султану или, в современном контексте, выполнять приказ хозяина Белого дома. Приезжий лидер также должен широко улыбаться и страстно говорить о том, как он счастлив, что ему была предоставлена возможность поцеловать тапочки султана. Или, в современных реалиях, быть в восторге от руководства США. Вашингтонский истеблишмент не представляет, что может быть по-другому, и поэтому в нынешнюю эпоху гегемонии Америки идеальными посетителями Белого дома являются президенты Украины и стран Балтии. Главы других государств, которые приезжают в Вашингтон, в том числе лидеры ЕС и даже некоторые африканские президенты, ведут себя как наглые выскочки, которые, о ужас, льстят без особого пыла, и, что самое главное, не бегут выполнять пожелания империи. Встреча канцлера Германии Ангелы Меркель и президента США Дональда Трампа 27 апреля 2018 года только подтвердила, что Вашингтону не нужны союзники с собственными национальными интересами: они должны руководствоваться лишь концепцией однополярной гегемонии США. Любой несогласный попадает в список «недругов» Белого дома. Очевидно, что конкретные вопросы, которые Меркель вынесла на обсуждение в Вашингтоне, были лишь второстепенными для ее американского партнера. Госпоже канцлеру пришлось преодолеть расстояние в 10 000 километров ради 20-минутного разговора, из которого стало ясно, что Трамп не изменил своего негативного отношения к таким жизненно важным для Германии вопросам, как таможенные пошлины на сталь и алюминий (в 25% и 10%), «Северный поток—2», ослабление российских санкций для крупных немецких производителей или ядерная сделка с Ираном. 
Ангела Меркель была не слишком впечатлена. Во время переговоров в Вашингтоне глава немецкого правительства, казалось, возвела стену, повторяя про себя мантру «ничего не давать Трампу». По сути, Трампу нужно было договориться о нескольких вещах. Прежде всего, он хотел получить согласие канцлера Германии на новые санкции и, возможно, даже войну против Ирана. Во-вторых, он должен был надавить на Меркель в вопросе увеличения финансовых взносов Германии в бюджет НАТО. В-третьих, США нужно было заставить европейских лидеров, и особенно Меркель, капитулировать в войне торговых пошлин между США и ЕС и по возможности обеспечить помощь ЕС в торговой войне с Китаем, которую недавно начал Трамп. По итогам встречи Вашингтон получил вежливый отказ по всем трем пунктам. Пять лет назад такое было бы трудно представить, но сейчас это реальное положение дел, к которому никак не могут привыкнуть ни политологи в США, ни значительная часть европейских СМИ. Суть сегодняшних трансатлантических отношений четко видна на контактах Вашингтона и Парижа. Несмотря на большие надежды Белого дома на то, что Франция докажет свою верность североатлантическому союзу, ее лидеры столь же непоколебимы, как и Германия, отстаивая свои собственные интересы.
Эммануэль Макрон заявил: «Мы не будем ничего обсуждать, пока нас держат под дулом пистолета».
Европейские лидеры настаивают на том, чтобы любые дискуссии проходили на равных, что для Вашингтона почти немыслимо. Даже европейские чиновники более низкого уровня готовы дать отпор США.
Министр экономики Франции Бруно Ле Майр заявил: «За неделю в США с президентом Макроном я понял одну вещь: американцы уважают только силу».
Каким бы ни был исход всех дипломатических и экономических конфликтов по разные стороны Атлантики, уже можно с уверенностью сказать, что Европа вырвалась из-под контроля Вашингтона, и будущие отношения между США и ЕС будут становиться все более напряженными. Скоро мы увидим, воспользуется ли Европа появившейся возможностью вернуть себе экономическую и политическую свободу, которую она в какой-то момент потеряла.
