0
Сколько войск сосредоточила Россия на границе с Украиной? Много ли украинских воинов все еще томится в плену террористов «Л/ДНР»? Что за оружие США может предоставить Украине в обозримом будущем? Когда Киев сможет реально претендовать на вступление в НАТО? На эти и многие другие вопросы ответил министр обороны Украины Степан Полторак. «Обозреватель»: Господин министр, общество довольно часто пугают широкомасштабным наступлением России — то на донецком направлении, то на черниговском. Темой часто спекулируют как эксперты, так и чиновники. А что на самом деле? Какая у вас информация? Степан Полторак: Нам с вами мечтать, что Россия отказалась от агрессивной политики в отношении Украины, — точно рано. РФ, кроме двух террористических армейских корпусов, сформированных в Донецкой и Луганской областях, развернула мощную группировку по границе с Украиной. Там примерно 80 тысяч личного состава, 900 танков, более тысячи артсистем, более 400 установок залпового огня. Россия возобновила три армии, задачей которых во времена холодной войны было создавать напряженность в Европе. РФ строит мощный рубеж, который можно использовать для начала открытой агрессии против Украины. На сегодня, по данным разведки, в России нет группировки, способной провести полномасштабную агрессию против Украины. Но созданная инфраструктура дает возможность нарастить военный ресурс в период от двух недель до двух месяцев — в основном силами Западного и Южных военных округов. — Западные аналитики утверждают, что Россия активно перестраивает армию, для чего нужно еще два-три года. Только после этого Кремль может решиться на широкомасштабное вторжение в какую-то из соседних стран… — РФ начала вкладывать огромные средства в развитие своих вооруженных сил не сегодня, и поэтому имеет определенные преимущества, особенно в части ядерного, ракетного потенциала, авиации. В то же время «провисают» сухопутные войска. Мы наблюдаем за этим процессом, отслеживаем, каким путем движется Россия, какие угрозы могут возникнуть и, конечно, принимаем адекватные решения для максимального нивелирования угроз. — Как российские военные будут решать проблемы с человеческим ресурсом? — По нашим данным, они сегодня пытаются серьезно повысить мотивацию личного состава при прохождении службы в ВС РФ, также особое значение придают финансам. Однако несмотря на все мы знаем, что эти проблемы остаются слишком серьезными. В частности, в прошлом году, во время проведения последних учений, в том числе в Белоруссии, у них были огромные сложности по вопросам мобилизации и проверки готовности мобилизационного ресурса. — Минобороны РФ постоянно совершенствует вертикаль управления террористическими подразделениями, расставляя кадровых офицеров российской армии. О чем это свидетельствует? — В «Л/ДНР» базируются два армейских подразделения, сформированных с использованием российской техники, материального и человеческого ресурса. Они подчиняются 8-й армии Южного военного округа РФ. Подготовка органов военного управления, штабов, военного склада, логистического обеспечения, проведение учений происходят по российским стандартам. Упомянутые террористические подразделения принимают участие в комплексной программе подготовки российских вооруженных сил, и практически является частью сил ВС РФ. Происходит постоянная ротация офицеров регулярных войск РФ, и, например, один из командиров, который формировал конкретный корпус, сегодня возглавляет 8-ю армию РФ. На сегодня подавляющее большинство офицеров — от командующего взводом до командующего корпусом — это офицеры российских ВС. О большинстве из них у нас есть информация, несмотря на то, что они меняют свои фамилии, когда приезжают в Донецк и Луганск. — Какой процент в этих подразделениях составляют местные жители? — В разные времена было по-разному. По нашим расчетам, в террористических группировках на сегодняшний день местных примерно 60%. — Какая мотивация у местных? Финансовая? — Россия создала такие экономические условия в Донецке и Луганске, что вчерашним шахтерам или крестьянам некуда идти. Поэтому вынуждены податься в незаконные вооруженные формирования, для того чтобы заработать деньги. Это — первая составляющая, а вторая — информационная работа с населением. Промывка мозгов с утра до вечера дает свой результат. — Собрана ли достаточная доказательная база для международных судебных процессов в отношении военной агрессии РФ против Украины? — Я не знаю в мире ни одной страны (кроме самой России), которая сомневается в агрессии этой державы против Украины. Однако над формированием доказательной базы мы работаем с первого дня вторжения российской армии, документируем и участие военных РФ, поставки вооружения, техники, горючего на территорию Донецка и Луганска, и мы докажем в международных судах, что деятельность террористических отрядов осуществлялась непосредственно при участии РФ. — МО Украины получает помощь спутниковой разведки дружественных нам стран? — Мы работаем в этом направлении, все это документируется, происходит фото — и видеосъемка, а также добываются документы, распоряжения, приказы противника. Все это собирается в массив доказательств, который будет использоваться в судах. — Сколько бойцов ВСУ находится сейчас в плену у террористов? — К сожалению, на сегодня в плену находится 74 наших бойца, и каждый раз при проведении переговоров этим вопросом занимаются соответствующие уполномоченные и Служба безопасности Украины. Делаем все возможное, чтобы обменять наших воинов. К сожалению, «руководители» так называемых военных подразделений Л/ДНР отдают не всех военных. Чаще всего они не отпускают стойких ребят, пробуют сначала сломать. — Учитывая «стокгольмский синдром» одного народного депутата, должен поставить вопрос о вербовке пленных? Вы сотрудничаете с СБУ в этом вопросе? — Такая угроза всегда есть, работа с экс-пленными ведется. — Какой процент небоевых потерь? — С начала агрессии ВСУ потеряли 3 тысячи 332 человека, из них боевые потери — это 2 тысячи 394 лица, и 938 — небоевые потери. Хочу отметить, что причины небоевых потерь различны. Начиная от болезней, дорожно-транспортных происшествий, нарушений правил безопасности… суицида, к сожалению, такое явление тоже есть, употребление спиртных напитков. — Удалось ли достичь реальных успехов в реформе ВСУ? — Знаете, первое наше достижение, что мы смогли остановить Россию на нынешней линии разграничения. Нам удалось перестроиться: начиная от формирования вместе с нашими партнерами по Альянсу документов стратегического планирования их имплементации. Один из основных документов, над которым работаем, — это Стратегический оборонный бюллетень. Очень надеюсь, что в ближайшее время будет принят закон «О Национальной безопасности», который на законодательном уровне закрепит наше желание вступить в Альянс, а также зафиксирует приоритеты. Мы провели огромную работу по реформированию органов военного управления, создания и укрепления новых видов Вооруженных сил. Сейчас работаем над повышением боевых возможностей ВСУ. Если в прошлом году на закупку вооружений выделено около 8 млрд грн, то в 2018 году — это 15 миллиардов. Значительно улучшено состояние комплектования ВСУ. За 2016 — 2017 год в войска прибыли почти 120 тыс. военнослужащих контрактной службы. Кроме того, нами создан оперативный резерв в количестве 150 тысяч лиц, и с ними проводятся постоянные занятия. Этот мобилизационный ресурс стоит на учете как в воинских частях, так и в военкоматах. Практически восстановлен учет мобилизационного ресурса, который на начало агрессии практически отсутствовал; именно поэтому мы допускали определенные ошибки в начале мобилизации в 2014 г. Для качественных учений личного состава надо развивать инфраструктуру, создавать современные центры. У нас происходит строительство трех городков и около 200 (184 если точно) общежитий для размещения военнослужащих-контрактников. Практически изменили уровень подготовки наших военных: количество учений было увеличено на 65% по сравнению с прошлым годом. За этот период мы подготовили более 10 батальонов по стандартам Альянса, более 25 рот, а также подготовили полторы тысячи инструкторов. Значительно повысился уровень логистического обеспечения ВСУ. Речь идет не только о реформе питания и вещевого обеспечения, закупок, она дает возможность удовлетворить главные потребности армии для выполнения боевых задач. В целом почти 90% задач, запланированных стратегическим оборонным бюллетенем, мы выполнили, это при активной фазе реформирования ВСУ в 2017-2018 гг. — Альянс имеет претензии к реформированию организации украинского войска? Открытый вооруженный конфликт на востоке — единственная проблема для вступления в Альянс? — Ошибочное мнение, что главным фактором при вступлении в Альянс является только состояние ВС. В Альянс вступает вся страна — тестируется состояние ее экономики, открытость общества, честность судов, в том числе и уровень ВСУ. Последние европейские исследования гласят, что среди 33 европейских стран Украина занимает восьмое место по уровню развития вооруженных сил. На первом месте Франция, далее — Великобритания, Германия, впереди нас Италия, Испания, Польша и Греция, десятку закрывают Швеция и Чехия. Если говорить о странах, которые не являются членами НАТО, то Украина вообще находится на первом месте. У нас тесные связи с Альянсом. Сейчас, например, только инструкторов НАТО работает на Украине 500 из шести стран, и они готовят наши подразделения. Наши коллеги оценивают достаточно высоко уровень готовности ВСУ. Я буквально в феврале встречался в США со своим коллегой Джеймсом Мэттисом. Если бы наши партнеры были недовольны качеством изменений в армии, мы не получали бы помощи. А они практически полностью выполняют свои обязательства по поддержке ВСУ. За время войны только США оказали нам помощь на 800 млн долл. 2018 год станет особенно чувствительным, и, надеюсь, даст возможность значительно повысить уровень боеготовности войска. Добавлю, что во время встречи с Мэттисом мы увидели, что наши американские коллеги готовы к расширению сотрудничества. — Какое оружие, кроме «Джавелинов», вы выпросили у США? — Вы знаете, нам нужно повысить уровень готовности наших воздушных сил, противовоздушной обороны. — А это правда, что система ПВО вокруг Киева переоборудована за средства «Рошена»? — Это правда. Была помощь от компании «Рошен» на переоборудование, ремонт комплексов противовоздушной обороны. В свое время Украина имела три кольца противовоздушной обороны. Потом был период, когда стратеги думали, что нет никакой угрозы — и оружие была продано или уничтожено, хотя, кстати, не было старым. Например, 300-й комплекс стоит на вооружении большинства воинских частей ПВО РФ. Сегодня мы должны сосредоточить свое внимание на нескольких направлениях: создание комплексов ПВО, систем залпового огня, артиллерийских систем, современных противотанковых средств, средств радиоэлектронной борьбы. Все эти компоненты обеспечивают успех в ведении боевых действий. — Что не удалось сделать? — Мы планировали к 2020 г. достичь стандартов НАТО. До конца 2018 г. должны завершить реформирование министерства и затем сосредоточиться на ВСУ. В целом идем по плану, но нужно принять определенные решения на законодательном уровне. Пример: создание военной полиции — принятие закона затягивается. — Почему? — Думаю, что другие правоохранительные органы пытаются не дать создать такую структуру, которая есть у всех армий стран НАТО. Некоторые законы не принимаются своевременно, поэтому немного опаздываем. В общем, я не вижу больших угроз с невыполнением наших планов по реформированию ВСУ до конца 2020 г., за исключением проблем с переоснащением, потому что финансовый ресурс пока не дает нам возможность перейти на новые образцы вооружений по стандартам НАТО. Это длительная работа, реформа будет продолжаться и после 2020 г. У нас есть сосед — Польша, которая уже в Альянсе 20 лет, и у них большинство вооружений советского образца, хотя они уже частично перешли на стандарты НАТО. Это при том, что Польша имеет серьезный финансовый потенциал. Мы, как и обещали, с января 2019 г. переходим на абсолютно новую форму работы Минобороны, которая предусматривает гражданский контроль над ВСУ. — То есть вы будете гражданским министром? — Я не знаю, кто будет на этой должности, но она будет гражданской. Одной из своих основных задач вижу подготовке МО к этому. Сейчас меняем структуру министерства, реформируем систему подбора кадров, работу с личным составом, готовим персонал для успешного выполнения задач. Важным вопросом является реформа образовательной системы ВСУ. В принципе, это один из основных приоритетов, потому что не имея качественно подготовленного офицера, говорить о будущем армии довольно трудно.
