1
Решение Дональда трампа о выходе США из ядерной сделки с Ираном стало последней каплей в череде поступков американского лидера, переполнившей чашу терпения европейских политиков, отмечает обозреватель Le Nouvel Observateur Пьер Хаски. Ангела Меркель и Эммануэль Макрон уже выступили с заявлениями о важности принятия собственных решений и без оглядки на США, однако удастся ли им перейти от слов к действиям, пока неясно, отмечает автор. Если бы Дональд Трамп интересовался вещами более важными, чем его предстоящая встреча с Ким Чен Ыном или связанные с его именем расследования в Вашингтоне, он увидел бы, что единоличным решением о выходе из иранской ядерной сделки он сумел создать «невиданную пропасть между Соединёнными штатами и их историческими европейскими союзниками», считает обозреватель Le Nouvel Observateur Пьер Хаски. Свидетельством глубины этой трещины является то, что в этот раз на сторону европейцев встала даже Великобритания, которая в 2003 году поддержала Джорджа буша в его «катастрофическом» решении о вторжении в Ирак — и это, несмотря на близящийся брексит. Кроме того, президенту США удалось сформировать настоящее чувство общности интересов среди европейских стран, обычно склонных к ссорам и разделению, отмечает автор. Разумеется, это не препятствует их разногласиям по различным вопросам европейской политики, однако внезапно Европа снова нашла свой смысл существования». Чтобы понять это, достаточно было услышать речи, звучавшие на церемонии вручения Международной премии имени Карла Великого, состоявшейся сразу после заявления Дональда Трампа, ставшего, по словам New York Times, «унижением Европы». Так, Ангела Меркель заявила, что Европа «не может больше рассчитывать на Соединённые Штаты в вопросах обороны», а лауреат премии Эммануэль Макрон призывал вспомнить о «европейском суверенитете». Вопрос, по мнению журналиста, заключается в том, станет ли май 2018 года решающим моментом для «европейского пробуждения»: сможет ли Европа перейти от слов к действиям. С момента избрания Дональда Трампа на пост президента, европейцы переживали «шок за шоком», убеждён обозреватель L’Obs. Сначала новый американский президент подверг сомнению статью 5 Устава НАТО, гарантирующую «автоматическую защиту» союзников стране, подвергшейся нападению. После — был одержим идеей заставить европейцев раскошелиться на оборону. За этим последовали первые единоличные демарши: выход США из Парижского соглашения по климату, объявление торговой войны, признание статуса Иерусалима, — а также ряд оскорбительных замечаний: о жертвах терактов в Париже и безопасности в Лондоне «Каждый раз европейцы выражали сожаления, но не хотели терять надежду в отношении американского союзника — ведь с момента окончания Второй мировой войны они так привыкли жить под зонтом безопасности США», — замечает автор статьи. Однако решение о выходе из иранской ядерной сделки стало, по мнению журналиста, своего рода заявлением в адрес европейцев о намерении разорвать сделку, заключённую с их участием, без малейшего учёта их мнения. Кроме того, это было сделано без предложения какой-либо альтернативной стратегии, помимо применения силы. Масла в огонь подлили и «распоряжения», отданные новым послом США в Германии немецким компаниям, которым предписывалось в течение шести месяцев покинуть Иран. Особенно катастрофичным решение США выглядит для Эммануэля Макрона, «много вложившего в развитие личных отношений с Дональдом Трампом» в ходе своего государственного визита в Вашингтон, где он «тщетно надеялся повлиять» на президента, поддавшегося, однако на «более убедительные» доводы своих идеологических союзников — Израиля и Саудовской Аравии. Для Макрона «результатом стало личное поражение, которое он пытается преодолеть, организовав европейский бунт», считает Хаски. В первую очередь европейцам важно сохранить иранское соглашение, чтобы дать возможность команде президента Хасана Роухани и его министра иностранных дел Джафара Зарифа «пережить наступление «ястребов», обвиняющих их в лучшем случае в наивности, а в худшем — в измене за доверие к «американскому дьяволу». В случае их полного поражения, возобновления ядерной программы Ирана, а также нарастания напряжённости в регионе, вероятно, будет не избежать, прогнозирует автор. Однако самым острым вопросом остаётся судьба европейских предприятий, в частности французских Total, PSA, Renault, инвестировавших в иранскую экономику огромные средства, от которых американцы сегодня требуют выведения активов из страны под страхом ответных мер. Пойдёт ли Европа в этом вопросе на конфликт с США — этот вопрос остаётся открытым, полагает обозреватель. Ещё один открытый вопрос: достаточно ли будет «эффекта Трампа» для преодоления апатии, ставшей нормой в Европе, ослабленной многочисленными кризисами последнего десятилетия. Еропейцам уже сейчас необходимо определиться со стратегией и временными рамками, иначе момент будет упущен и те, кто прогнозируют закат и исчезновение Европы как полюса влияния, окажутся правы, уверен журналист. Долгое время, по мнению обозревателя, французы были практически единственными на континенте, кто «мечтал о европейской державе» в противовес «песням британцев» о преимуществах свободного рынка и их стремлению саботировать остальных членов ЕС во имя трансатлантической солидарности. Появление Трампа нужно было для того, чтобы «европейцы отдали себе отчёт в сложности нового мира, а также в общих интересах, которые заключаются в том, чтобы просто-напросто существовать», — заключает Хаски.
