0
Занимающийся политологией и исследованиями о России почетный профессор Нью-Йоркского и Принстонского университетов Стивен Коэн вместе с Джоном Бэтчелором продолжают свои (обычно) еженедельные обсуждения новой американо-российской холодной войны (предыдущие материалы выходящей уже пятый год серии можно найти на TheNation.com). У Коэна есть несколько соображений по поводу недавно открывшейся информации о том, что давний «информатор» ЦРУ-ФБР, почетный профессор Стефан Халпер был послан «взаимодействовать» с несколькими организаторами кампании Дональда Трампа в 2016 году. Он говорит о каждом из них: 1. В феврале Коэн спросил, можно ли рассматривать кампанию «Рашагейт» («Russiagate») в основном как «Разведгейт» (Intelgate), указав, при этом, на роль, которую, как сейчас известно, играли директор ЦРУ Джон Бреннан и глава службы Национальной разведки Джеймс Клэппер. Появление информации о Халпере, который, по сути, является оперативником под прикрытием, является еще одним доказательством того, что американские спецслужбы были глубоко вовлечены в формирование и продвижение обвинений в рамках «Рашагейт» в «сговоре» между Трампом и Кремлем (мы не знаем, применялось ли внедрение других тайных агентов для «расследования», касающегося кампании Трампа, в рамках которого обе эти спецслужбы использовали информацию Халпера, а также был ли он каким-либо образом связан с офицером разведки Великобритании Кристофером Стилом и его «досье»). 2. Но проблема здесь заключается не в Трампе, независимо от того поддерживаете вы его, или не поддерживаете. Вместо этого она имеет два аспекта: наши собственные гражданские свободы; и обвинения в рамках «Рашагейт», выдвинутые либо против него, сначала как кандидата, а теперь как президента, либо против находящихся под следствием организаций и средств массовой информации, которые больше не исповедуют эти идеалы и не защищают свободы как основные принципы американской демократии (это можно назвать еще одним побочным продуктом так называемого «синдрома поражения Трампа»). — Например, Американский союз защиты гражданских свобод (American Civil Liberties Union, ACLU), кажется, не очень громко протестовал против «Интелгейт» или связанных с ним нарушений в рамках этого дела, если вообще протестовал. — Тем не менее, в двух своих материалах и редакционной статье «Нью-Йорк Таймс» безоговорочно защищала тайную миссию Халпера. В газете считают, что основной нарратив «Рашагейт» — это «факты», которые «не оспариваются»: «На протяжении многих лет действовал сложный сговор с участием работающих по прямому указанию президента Владимира Путина российских чиновников и агентов, согласно планам которого предполагалось вмешиваться президентские выборы 2016 года, чтобы поддержать Дональда Трампа». На самом деле, ряд аспектов этого нарратива были подвергнуты серьезному сомнению со стороны ряда критиков, включая Коэна, хотя содержание их допросов никогда не печаталось в «Таймс». Даже если бы был такой «действовавший на протяжении многих лет заговор», то, например, откуда «Таймс» известно, что это выполнялось по «прямому указанию Путина»? На самом деле, все эти предположения основаны исключительно на данных двух источников, ценность которых серьезно оспаривается: «Оценке разведывательного сообщества», представленной в январе 2017 года, и в досье Стила. Но их оказалось достаточно, чтобы «Таймс» заявила, что Халпер планировал выявить «подозрительные контакты, связанные с Россией» — имеется ввиду, что партнеры Трампа «встречались с русскими или людьми, связанными с Россией». Действительно, обозреватель «Таймс» Пол Крагман, в свое время выдающийся профессор Принстона, а также лауреат Нобелевской премии, в «Твиттере» назвал это «изменой» в стиле Джозефа Маккарти (эти утверждения настолько расплывчаты и неоднозначны, что могут применяться к встречам со многими таксистами из Нью-Йорка; и конечно, они также обращены к самому Коэну, у которого на протяжении многих лет было множество «встреч» и «контактов» с русскими, в том числе, «связанными с Кремлем»). Продемонстрировав небрежность в освещении российской темы и кампании «Рашагейт», «Таймс» продолжает допускать искажение фактов, рассказывая о трех целях Халпера. Генерал Майкл Флинн не делал ничего плохого или странного в ходе разговора с российским послом в Вашингтоне в декабре 2016 года. Другие избранные президенты устанавливали такие же «каналы обратной связи» с Москвой, в том числе Ричард Никсон и Барак Обама. Картер Пейдж не был «завербован российскими шпионами». Российские агенты пытались это сделать, но он помог ФБР разоблачить и арестовать их. И Пол Манафорт в то же самое время не «лоббировал пророссийские интересы в Украине». Вместо этого он призывал президента страны одобрить торговое соглашение с ЕС, против чего решительно выступал Путин. «Таймс» заканчивает утверждением, что информация, собранная Халпером (или Стилом), не была обнародована до выборов в ноябре 2016 года. Фактически, статья, ссылающаяся на подобный материал, была опубликована еще в июле 2016 года Франклином Фором, а затем Майклом Исикоффом и Дэвидом Корном. Сама «Таймс» выпустила ряд инсинуационных историй «Трамп-Путин»; в том же ряду обличительные колонки за авторством бывших руководителей спецслужб, таких как Майкл Морелл из ЦРУ и Майкл Хейден из АНБ; плюс вышедшие до выборов собственные редакционные статьи. В самом деле, эти голословные утверждения легли на столь благодатную почву, что в ходе дебатов в августе Хиллари Клинтон обвинила Трампа в том, что он «марионетка» Путина. — Также не было «Таймс» и среди СМИ, которые когда-либо осуждали (в ходе этого дела — прим. перев.) нарушения гражданских свобод, оправдывая при этом операцию Халпера. «Вашингтон пост» также безоговорочно поддержал ее. Например, Евген Робинсон в своей колонке на страницах данного издания обвинил критиков подобных применяемых в рамках «Рашагейт» методов в том, что они «бесчестят ветеранов-профессионалов» спецслужб. Если бы они не использовали Халпера в качестве агента, это «было бы ужасным нарушением должностных обязанностей», добавил Робинсон. Сторонники гражданских свобод могут счесть данное заявление «ужасным». — Как это обычно бывает, «М-С-Н-Би-Си» (MSNBC) и «Си-Н-Н» (CNN) следовали линии «Таймс» и «Пост». Например, Дон Лемон, чтобы подтвердить информацию о тайной миссии Халпера, пригласил в эфир «Си-Н-Н» самого Джеймса Клэппера (директора Национальной разведки США в 2010 — 2017 годах — прим. перев.), который сказал о ней следующее: «Это правильно, поскольку русские представляют угрозу для самих основ нашей политической системы». Лемон не подверг сомнению точку зрения и обоснованность мнения Клэппера и не приглашал кого бы то ни было, кто мог бы это сделать. Новый культ спецслужб представляет собой ортодоксальный мейнстрим. 3. Ни слова о конституционных гражданских свободах в каком-либо из этих СМИ, хотя, конечно, темы «осведомителя» и «контактов» — клинтоновский Центр Американского Прогресса (Center for American Progress) недавно опубликовал список из 70 с лишним предполагаемых подозрительных «контактов» между людьми Трампа и Россией — должны были напомнить некоторым редакторам, писателям и продюсерам о методах эпохи Маккарти (для более сильного напоминания читайте широко разошедшуюся книгу издателя и бывшего редактора «Нэйшн» Виктора Наваски «Называние имен» (Naming Names), — прим. авт.). 4. Но Коэн вспоминает о временах, когда он с 1976 по 1982 год периодически жил в Советской России, и власти запретили ему въезд в страну (вплоть до прихода к власти Михаила Горбачева в 1985 году), где его окружали открытые диссиденты и скрывавшие свои взгляды коммунисты-нонконформисты, находившиеся под «вегетарианским» надзором брежневских властей. Русские друзья Коэна в СССР называли данное явление «вегетарианским», потому что эпоха массовых необоснованных арестов, пыток и казней, которые практиковались при Сталине, давно прошла. КГБ теперь придерживался «мягкой» тактики, используя тайных информаторов и обвинения в «связях с американским империализмом и ЦРУ». Коэн был быстро проинструктирован своими московскими друзьями о том, как обнаружить информаторов и что, во всяком случае, нужно помнить об их возможном присутствии даже на частных встречах, среди одних лишь «друзей». Будучи американцем, живущим среди «целевой аудитории» советских спецслужб, он принял все меры предосторожности, чтобы избежать этого проклятого «контакта». Тем не менее, в конце концов, КГБ использовало слова Коэна в делах против, по крайней мере, двух видных диссидентов, один из которых был заключен в тюрьму, а другой подвергся преследованиям (оба впоследствии стали очень известными правозащитниками при Горбачеве и Борисе Ельцине: один в качестве руководителя правозащитной организации «Мемориал», а другой — как основатель московского Музея истории ГУЛАГа, — прим. авт.). 5. В репрессивном предгорбачевском Советском Союзе наблюдение было, конечно, совершенно иным и гораздо более значимым, недели сегодня в Америке. Но в ряде эпизодов обе стороны использовали профессоров, которые одновременно являлись разведчиками. В истории с «Рашагейт» уже есть Халпер, а также все еще малопонятная фигура профессора Джозефа Мифсуда, который подружился с весьма незначительным, очень неопытным и незадачливым «помощником» Трампа Джорджем Пападопулосом (изначально его называли «активом» российской разведки, потом появились некоторые доказательства того, что Мифсуд фактически работал на британскую разведку; в любом случае он исчез). Это не должно нас удивлять. Не все американские или российские разведчики — это убийцы, вербовщики или даже шпионы. Некоторые из них — высококвалифицированные ученые, которые занимают должности в колледжах и университетах, как это было в России и в Соединенных Штатах. В результате у Коэна на протяжении многих лет были личные — да — «контакты» с несколькими советскими и постсоветскими «разведчиками». Двое имели звание генерала, оба были связаны с высшими учебными заведениями (один из них был профессором), где Коэн впервые встретил их. Еще один генерал возглавлял бывший архив КГБ (ныне ФСБ). Другие несколько человек, занимавшие более низкие должности, работали над своими докторскими диссертациями (это предпосылка для продвижения по службе) в том же архиве сталинской эпохи, где Коэн проводил исследования для своей книги. Коэн много раз обедал и встречался с ними в курилке. Большая часть их разговоров была посвящена информации о сталинском терроре 1930-х годов, хотя иногда они пробегались по текущим проблемам, в том числе, когда родной для Коэна бурбон из Кентукки сменялся русской водкой. Никаких «подозрительных» тем для обсуждения никогда не поднималось. 6. Дело Халпера должно заставить каждого из нас решить, действительно ли высшее руководство разведывательных служб США — то, что Коэн называл «Интелгейт» — сыграли неподобающую или самую отрицательную роль в том, что сейчас можно назвать худшим политическим кризисом в современной американской истории: «Рашагейт». Что бы мы ни решили, никто, особенно сторонники анти-Трамп «сопротивления», не должны забывать политический урок XX века: цель редко, если вообще когда-либо, оправдывает средства.
