0
Руководитель Польского института международных дел Славомир Дембский (Sławomir Dębski) рассказывает о моральных аспектах футбольного чемпионата Gość Niedzielny: Вы поедете на чемпионат в Россию? Славомир Дембский: Я не собираюсь нарушать российские законы, а российский МИД сообщил, что я не могу поехать на чемпионат, так как въезд на территорию РФ мне закрыт до марта 2021 года. — Пару недель назад Вас не впустили в Россию, несмотря на то, что Вы отправились туда по приглашению московского вуза. — Я собирался принять участие в ежегодной конференции, которую организует один из институтов Российской академии наук. В этом году я получил визу на пять лет, но меня задержали в аэропорту в Москве и сообщили, что она аннулирована. Я получил запрет на въезд в Россию на три года. — Там считают, что руководитель польского аналитического центра представляет опасность? — Посол России и российский МИД сообщили, что это ответные меры: недавно на территорию ЕС по запросу польской стороны не впустили двух не слишком известных российских экспертов. Это такой дипломатический ответ. — Не возникает ли в связи с поездкой на чемпионат мира в России моральная дилемма? Тезис о том, что принимая участие в этом мероприятии, мы оправдываем страну, которая проводит агрессивную политику в отношении своих соседей, пожалуй, имеет под собой основания. — К болельщикам и футболистам никаких претензий нет, они не выступают официальными представителями польского государства, они едут в Россию со сборной, которая прошла на чемпионат. Организатор этого мероприятия — ФИФА, а хозяйка — Российская Федерация. Что касается официального представительства, я бы задумался: если члены правительства или президент приедут на это мероприятие, они окажутся в более сложном положении, ведь это будет не частный, а государственный визит, такой шаг может подать какой-то неверный сигнал. — А если вдруг польская сборная выйдет в финал? — Такой ситуации в истории этого турнира еще не бывало, если так случится, давление на главу польского государства усилится, ведь контекст несколько изменится. Подчеркну еще раз, что организатором чемпионата выступает ФИФА, а на Россию только возложены функции страны-хозяйки турнира. Кремль решил вступить в борьбу за его проведение, чтобы сделать стране рекламу. Польша и Украина, решив провести чемпионат Европы, руководствовались теми же мотивами. — В этот процесс всегда включаются политики, в данном случае за дело взялись кремлевские. — Хозяину нужно каким-то образом склонить организатора на свою сторону. ФИФА выступает сильной стороной — это монополист в организации чемпионатов. Футбольная федерация стремится получить все доходы от турнира, а все расходы возложить на то государство, которое его принимает. В договорах при этом даются государственные гарантии. Власти играют важную роль, в России тем более, ведь руководство этой страны обладает неограниченными возможностями, а все решения, которые связаны с ее имиджем за рубежом, принимаются в Кремле. Сейчас у нас немного другой контекст. С 2014 года Россия стала агрессивным государством, которое нападает на соседей, совершает преступления против гражданских лиц, а в тот момент, когда она получила право на проведение чемпионата, ситуация выглядела иначе. Если бы не контракты, которые ФИФА подписала со спонсорами, и вложенные в этот процесс огромные средства, шансов перенести чемпионат в другую страну было бы больше. К сожалению, ФИФА — это коммерческая, а к тому же насквозь коррумпированная организация. Кремлю этот турнир нужен сейчас даже больше, чем в 2012 году: он хочет создать положительный имидж России, показать, что там не происходит ничего плохого, что она не находится в изоляции, и каждый может туда поехать (в моем случае это звучит как издевка). Российские власти хотят подать такие сигналы. — Зачем Путину эти сигналы? Ведь он и так постоянно демонстрирует, что может делать все, что ему вздумается. — Это не совсем так. Россияне осознают, что их изолировали, что Россия стала державой второго или даже третьего сорта. Ее выгнали из «Большой восьмерки» — это знак, что ее не считают полноправной державой. После истории с отравлением Скрипаля демократические страны выдворили несколько сотен российских дипломатов, так что россияне ощущают эту изоляцию. При помощи чемпионата они хотят показать, что изоляции нет. Он позволит забыть об оккупации Украины, аннексии Крыма и попытке убить бывшего шпиона. Еще полбеды, что покушение произошло в Великобритании, но ведь использовалось боевое отравляющее вещество. В этом контексте россиянам нужен хороший пиар, и они постараются использовать чемпионат. К сожалению, ФИФА им в этом помогает. — В британской Палате общин прозвучало сильное обвинение: Путин использует турнир, как Гитлер — Олимпиаду. Вы согласны с этим тезисом? — Я не люблю такие параллели. Исторические аналогии чаще всего неверны. Конечно, в качестве неких уроков стратегического мышления, такие сравнения могут оказаться полезными, но аргументы с упоминанием Гитлера обычно ставят в дискуссии точку. В России мы наблюдаем не немецкий гитлеризм 1930-х годов, а путинизм. — Можно сказать, что речь идет о похожих механизмах и угрозах: организация крупного спортивного мероприятия, а чуть позже — масштабная война. — Давайте не будем говорить, что Путин — это новый Гитлер, ведь это лишь помогает Кремлю демонстрировать абсурдность обвинений в его адрес. Зачем обращаться к абсурдным обвинениям, когда реальные уже и так достаточно дискредитируют российского президента. — Мы представляем себе, как выглядит путинизм, можно ли, исходя из этого, выдвинуть тезис, что предоставление России права провести мероприятие, работающее на ее имидж, обернется негативными последствиями? — Вполне вероятно, что чемпионат мира заставляет Путина держаться в рамках: он не хочет испортить праздник. До окончания турнира Россия не станет обращаться к агрессивным действиям, но потом возможно все. Есть основания опасаться, что Путин будет более склонен предпринимать рискованные шаги. — Недавно Вы заявили, что полная интеграция России и Белоруссии — это вполне реальный сценарий. Сейчас они входят в союз (СГРБ), основанный на довольно свободных принципах. Насколько вероятно, что они объединяться? — Такая опасность существует, для этого есть правовая основа. Положения двустороннего соглашения, правда, не претворяются в жизнь, но это вопрос контекста и политических потребностей. Если президент России захочет обойти конституцию и остаться у власти, российско-белорусский союз даст ему такую возможность, ведь он предусматривает избрание главы объединенного государства. Конечно, со временем все бы забыли, что оно состоит из двух частей, осталась бы просто России, поглотившая Белоруссию. На мой взгляд, это вполне реальный сценарий. — Какую позицию занимает Лукашенко и Белоруссия? С одной стороны, она посылает ЕС примирительные сигналы, устраивает саммиты на тему Украины с участием Путина и канцлера Меркель, а с другой — не просто сохраняет зависимость от России, но и проводит с ней масштабные военные учения у наших границ. — Белоруссия полностью зависит от торговли с Россией, а Лукашенко заинтересован в том, чтобы оставаться у власти. Он понимает, что зависит от Путина так же, как белорусская экономика зависит от российской, но пока Россия на его страну не нападает. С нашей точки зрения лучше иметь соседа, зависящего Москвы, но все же формально сохраняющего государственность, чем столкнуться с перспективой, когда Белоруссия исчезнет с карты. — Такой сценарий нравится в первую очередь молодым белорусским оппозиционерам, хотя европейские политики думают, что они мечтают об интеграции с Западом. — Молодое поколение устало от Лукашенко, но сближение с ЕС не позволит от него избавиться. Молодежь считает, что это удастся сделать, только укрепляя сотрудничество с Москвой. Некоторые белорусы полагают, что проект независимой Белоруссии потерпел крах. Идеи, что следует опереться на советские традиции, к сожалению, существуют. Такие настроения искусно подогревают россияне, в подходящий момент они могут их использовать. Это создает дополнительные политические проблемы как для Польши, так и для ЕС в целом. — Россия одерживает победу без борьбы. Можно ли сказать, что она уже стала победительницей чемпионата мира (в имиджевом и политическом плане)? — Я бы так не сказал. Люди со всего мира едут в Россию со смешанными чувствами. Это не такой праздник футбола, каким он бывает обычно. Также следует помнить о том, что ключевое значение имеют спортивные результаты. Мы помним Аргентину 1978 года, потому что наша сборная принимала участие в чемпионате и показала неплохой результат (который в свое время не оценили по достоинству). Тогда турнир проходил в стране, которой управляла жестокая военная хунта. Сейчас мы этого уже не помним и возвращаемся в воспоминаниях к тому году потому, что Казимеж Дейна (Kazimierz Deyna) не реализовал пенальти в матче с аргентинцами. Будем надеяться, что на этот раз тоже победит футбол, а не политика.
