0
Стремление американского президента встретиться с российским коллегой свидетельствует о том, что Дональд Трамп не отказался от своей идеи «великой сделки» с Владимиром Путиным, пишет в статье для The Washington Post бывший дипломат США Александр Вершбоу. По его мнению, эта затея главы Белого дома не даст ощутимых результатов, если перед саммитом он решит определённые «реалистичные задачи». Например, Вашингтон может убедить Москву сократить количество учений в Европе и призвать к двустороннему отказу от кибератак. «Президент Трамп вновь вынашивает идею саммита с Владимиром Путинным. По всей видимости, он всё ещё верит, что сможет заключить великую сделку с Россией, если окажется в одной комнате с российским президентом. Но великая сделка — великая иллюзия», — пишет на страницах The Washington Post экс-посол США и бывший заместитель генсека НАТО Александр Вершбоу. По его словам, всем бы хотелось приостановить ухудшение отношений Вашингтона с Москвой. Но одного желания недостаточно. Фундаментальные противоречия не получится легко преодолеть. Долгосрочного улучшения не достичь, если заметать эти противоречия под ковёр или «бросать суверенные страны, как Украина, под автобус». Добиться этого можно, только если Запад будет придерживаться своих принципов и настаивать на изменениях российского поведения. «Незаконно аннексировав Крым, ведя необъявленную войну на востоке Украины и оккупировав обширные части территории Грузии и Молдавии, путинская Россия разорвала международный свод правил и чётко обозначила себя ревизионистской державой, подрывающей основу сотрудничества по европейской безопасности», — рассуждает автор статьи. Он убеждён, что в Сирии Кремль не борется с «Исламским государством»*, а укрепляет «режим Башара Асада» и обеспечивает стратегический плацдарм Ирану, «всё более растущей угрозе Израилю». Москва вышла из некоторых соглашений по контролю над вооружением и «грубо нарушила» другие, включая договор РСМД 1987 года. Российский президент «систематически пытался вмешаться» в западные выборы и «дискредитировать» демократические организации, в том числе НАТО и ЕС. «Иными словами, Путин противопоставляет интересы России Западу, и он не заинтересован в том, чтобы идти на компромисс по беспокоящим нас вопросам. Прежде всего, его враждебность продиктована внутренней политикой. Москва боится вторжения западных идей и ценностей, а также их потенциала заразить саму Россию и в итоге подорвать режим», — полагает Вершбоу. По его мнению, всё это означает, что Кремль и его «машина пропаганды» продолжит изображать Россию «осаждённой крепостью». Страной, противостоящей «враждебному русофобскому Западу, который стремится её ослабить, а не признавать великой державой». Подобный «осадный менталитет» никуда не денется в ближайшем будущем. Российские власти не смогут повышать стандарты жизни без фундаментальных реформ. Но эти преобразования потребуют «либерализации режима», на что Путин вряд ли согласится, уверен Вершбоу. «В этих обстоятельствах мы должны отказаться от фантазии о великой сделке с Путиным ради стратегического терпения. Наилучший способ добиться этого за короткий срок — контролировать соперничество и сократить риск прямого конфликта как с помощью уверенного сдерживания, так и использования инструментов холодной войны, включая контроль над вооружением и прозрачности в военной области», — подчёркивает автор статьи. Стратегическое терпение не означает, что западные страны должны сидеть, сложа руки. Они должны защищать собственные ценности и поддерживать «то, что осталось от гражданского общества в России». Им необходимо участвовать в диалоге с российским правительством и пытаться сотрудничать по тем немногим вопросам, по которым интересы сторон совпадают, включая ситуацию на Корейском полуострове. «Тем не менее, в большинстве случаев мы должны ожидать, что Россия будет склоняться к деструктивной роли — пытаться снизить влияние США, а не добиваться выигрышных для всех сторон решений. Возможно, нам придётся ждать, пока Путин уйдёт со сцены, прежде чем наши отношения с Москвой реально улучшатся», — считает Вершбоу. По его словам, всё вышесказанное вовсе не означает, что Трамп не должен встречаться с Путиным в «ближайшие месяцы». Но американский президент должен добиваться не просто «хорошей фотосессии», а чего-то большего. Поэтому прежде чем назначать дату саммита, глава Белого дома должен добиться, чтобы правительства двух стран согласились выполнить ряд «реалистичных задач». Например, для снижения риска случайного военного конфликта Вашингтон может убедить Москву сократить число военных учений в Европе. Можно предложить укрепить диалог между НАТО и Россией, а также расширить обмен информацией о террористических угрозах. Так же стоит обеспечить доступ инспекторов к американским и российским военным объектам, чтобы развеять сомнения обеих сторон о нарушениях договора о РСМД, «прежде чем это историческое соглашение развалится». Можно даже призвать к двустороннему прекращению кибератак на критически важные объекты инфраструктуры и избирательную систему, «но ожидать, что Россия сознается во вмешательстве в выборы 2016 года, не стоит», предполагает автор статьи. «Соглашения по этим шагам не трансформируют отношения. Но они могут остановить ухудшение ситуации и создать пространство для решения более сложных проблем, включая уход России с востока Украины. Возможно, подобный методичный подход к саммиту противоречит инстинктам Трампа, но результаты будут намного значительнее тех, что были достигнуты в Сингапуре», — заключает Александр Вершбоу. * «Исламское государство» (ИГ) — организация признана террористической по решению Верховного суда РФ от 29.12.2014.
