0
Рига, Латвия — Как-то в полночь на прошлой неделе на окраине латвийской столицы собрались 16 500 певцов и 100 тысяч зрителей. Они слились в песне о таинственном замке, который ушел под воду, когда пришли захватчики — и снова поднимется, когда их прогонят. Замок — это метафора для всего латвийского народа. А кто же захватчики, спросите вы? Ну, здесь есть из кого выбрать, даже если ограничиться 20-м веком. Сперва пришли русские. Потом немцы. Потом снова русские. Свою государственность Латвия обрела окончательно лишь четверть века назад. И лишь на протяжении последнего десятилетия эта страна почувствовала себя поистине в безопасности. И тому есть одна единственная причина: Латвия присоединилась к НАТО. Этот союз был выкован в горниле Второй мировой и расширился в годы холодной войны, став буфером против советской агрессии. Теперь, на фоне новых происков России, альянсу угрожают новые риски, казавшиеся немыслимыми еще в 2004 году, когда в него вступала Латвия. Перед саммитом НАТО, в котором будет участвовать президент Трамп (а он называл альянс «морально устаревшим», дразнил союзников «нахлебниками» и намекал на то, что американское покровительство — предмет торга), на восточном фланге царит глубокое беспокойство. И тревога лишь усиливается от того, что господину Трампу на следующей неделе предстоит встреча один на один с президентом Владимиром Путиным. Посла США в Эстонии Джеймса Мелвилла-младшего (James Melville Jr.) постоянные шпильки от Трампа в адрес НАТО и Европейского союза допекли настолько, что он не выдержал и в июне решил уволиться. По мере приближения саммита Трамп-Путин популярная русскоязычная латвийская газета опубликовала коллаж, на котором оба политика изображены щека к щеке. И зловещий заголовок: «О чем договорятся Трамп и Путин: конец ЕС?». Для стран вроде Латвии и Эстонии, втиснутых между Россией и Балтийским морем, с их значительным меньшинством этнических русских, НАТО — отнюдь не абстракция. В Прибалтике тревогу о попытках России воздействовать на общественное мнение и сыграть на сложных вопросах этнической принадлежности в регионе, чей облик сформирован войной и оккупацией, подняли задолго до того, как начался спор, вмешивался ли Кремль в результаты американских выборов — или нет. Аннексируя Крым и хозяйничая на востоке Украины, российское правительство предлогом для вмешательства объявляло защиту прав этнических русских. А в Латвии и Эстонии этнические русские составляют примерно треть. Вопреки всем тирадам господина Трампа в адрес НАТО, США продолжают руководить усилиями альянса против — как это сейчас принято говорить — «российской гибридной войны» — ассиметричных действий по подрыву демократических систем с применением нетрадиционных военных методов, кибератак, дезинформации и пропагандистских кампаний. Страны-члены НАТО также посвятили значительное время и ресурсы, чтобы повысить боеготовность и быстроту развертывания войск, в случае возникновения военной конфронтации с агрессивным восточным соседом. Во время своего визита в Латвию по пути на саммит НАТО канадский премьер-министр Джастин Трюдо (Justin Trudeau) признал, что времена нынче «ненадежные», и подчеркнул, что альянс должен оставаться настороже из-за «постоянно меняющихся» угроз. Он осудил российскую аннексию Крыма, действия Москвы на Украине и применение нервнопаралитического вещества в Англии, приведшего на прошлой неделе к смерти британской подданной. О причастности России заговорила британская разведка. От ответов на вопросы о своих отношениях с Трампом, который после июньской встречи «Большой семерки» презрительно назвал канадского лидера «лживым слабаком», Трюдо уклонился. Однако он подчеркнул, что решение Канады повысить военный бюджет на 70% на протяжении грядущего десятилетия никак не связано с давлением со стороны Вашингтона, а является ответом на новые и еще только зарождающиеся вызовы. Однако несмотря на все споры о лепте государств-членов в дело НАТО, усилия Прибалтики по борьбе с изощренными пропагандистскими кампаниями, направленными на умы этнических русских, явственно продемонстрировали, что остановить эту угрозу одними военными силами не выйдет. В этой новой схватке ареной боя служит культура, а музыка — ее оружие. Если в бывшей Чехословакии произошла революция «бархатная», то попытки Латвии обрести независимость от Советского Союза принято называть революцией «поющей». На прошлой неделе прошел фестиваль латышской песни и пляски — семидневный праздник привлек полмиллиона человек, а это примерно четверть нынешнего населения страны. Организаторы назвали фестиваль «культурной вакцинацией, которую надо проводить раз в пять лет». Министр культуры Латвии Даце Мелбарде (Dace Melbarde), подчеркнула, что фестиваль, чья история насчитывает 145 лет, — гораздо глубже, чем просто фольклорные песни и танцы. «Это пробуждение национального самосознания в конце 19-го столетия заложило основы будущей нации», — заявила она. В этом году фестиваль пришелся на столетнюю годовщину латвийской государственности, и это добавило резонанса и без того глубоко волнительному мероприятию. Фестиваль продолжался даже в годы оккупации, когда сам латвийский флаг был запрещен. Кульминация фестиваля — финальный концерт, «космическое путешествие сквозь судьбу, историю, природу и семью, возвращение домой по Млечному пути», во время которого и исполняется «Замок света» (автор — Язепс Витолс, прим. перев.), та самая песня о таинственном замке. Десятки зрителей и простых рижан, с которыми нам удалось пообщаться, может, и не назвали НАТО в числе своих главных тревог, но было ясно, что что-то идет не так, возникло гнетущее ощущение, что гарантии прошлых лет уже не так сильны. 29-летний Эдгарс Вилумсонс (Edgars Vilumsons) настолько привык к российским провокациям, что перестал обращать на них внимание, считая их будничной шумихой. «Представьте себе, что у вашего соседа есть злая собака. Каждый день вы проходите мимо, но она лишь гавкает, и больше ничего. Вы же от этого не перестанете ходить», — объяснил он. Его 85-летней бабушке, однако, сохранять оптимизм гораздо сложнее. Она часто вспоминает перекрестный огонь советской и немецкой артиллерии, в котором сгорело ее семейное гнездо. Аннексия Крыма потрясла Латвию — теория впервые стала практикой. Господин Трамп намекал, что может признать Крым российским — хотя международное сообщество в унисон осудило аннексию как акт российской агрессии. Взор госпожи Мелбарде затуманен от ночного пения до рассвета. Она объясняет, что надо знать этнический состав Латвии и поколенческий разрыв, чтобы понять страхи латышей. Основная часть этнических русских обосновалась в стране после Второй мировой войны, когда страна попала под власть Советов. Они отучились в отдельных школах и завели свой круг общения, и теперь Латвии непросто интегрировать их в свое общество. Процесс ассимиляции осложняется все более настырными пропагандистскими кампаниями со стороны русскоязычных средств массовой информации — считается, что они сознательно насаждают промосковскую риторику ради усиления противоречий. Например, рассказывает госпожа Мелбарде, журналисты расписали в мрачном свете даже ежегодный летний фестиваль, основанный на языческих традициях поклонения природе. «Они написали, будто в лесу собралась кучка неонацистов, чтобы пожечь костры», — говорит она. По мнению Мелбарде, требуются более существенные усилия по борьбе с дезинформацией, направленной конкретно на носителей русского языка. Новый центр стратегической коммуникации НАТО в Латвии уже оказал значительную поддержку в борьбе с лживой идеологией и вредоносной риторикой, отмечает она. Она надеется, что уже в ближайшем будущем русскоязычные смогут не только гордиться своей этнической принадлежностью, но и ощутят себя частью латвийской нации. И в самом деле: согласно исследованиям, проведенным латвийским правительством, доля этнически русской молодежи, считающей себя латвийцами, растет. Правительство надеется укрепить эти настроения путем интеграции школ. Ранее, в 2003 году, переход всех школ на латышский язык вызвал сопротивление политической оппозиции, но недавно этот закон все же был принят. Восемнадцатилетняя Анасасия Станкевич говорит, что люди поколения ее родителей в ужасе, они считают, что в латышских школах дети напрочь забудут свою культуру. Сама Станкевич раздумывает, не продолжить ли ей дальнейшую учебу за пределами Латвии. Она признается, что разделяет двойственность положения русскоязычных. «Я чувствую, что мы немного не такие, как латыши, — признается она, — Мы даже шутим по-разному». А еще у них разные праздники, один из которых делит страну на два непримиримых лагеря — это 9 мая. Для русскоязычных это — светлый день, когда закончилась Вторая мировая война. Для латышей же он — начало оккупации. Россия оккупантом себя так и не признала, и Москва даже приняла закон, утверждающий, будто Латвия вошла в состав Советского Союза в полном соответствии с международным правом. «Вот я читаю латышские новости и вижу одно, а потом открываю русские — и вижу совсем другое», — объясняет Станкевич. По ее словам, она сознает, что у людей разные взгляды на вещи, и просто хотела бы жить в стране, где «все уважают культуру друг друга».
