0
Ранее на этой неделе Президент США Дональд Трамп шокировал мир, когда, стоя бок о бок с российским лидером Владимиром Путиным, отказался признать основные факты вмешательства Кремля в президентские выборы 2016 года в США. Во время пресс-конференции в Хельсинки он заявил, что не видит причин, по которым именно Россия взломала серверы Демократической партии. Одним только этим Трамп гарантировал то, что хельсинкский саммит станет историческим моментом в российско-американских отношениях. И хотя некоторое время спустя он попытался пойти на попятную, заявив, что оговорился, ущерб уже был нанесен. Ни на одном из предыдущих саммитов с лидерами Кремля американский президент не выглядел таким слабым. Полемика вокруг пресс-конференции более чем ясна, но она не должна затмевать другой, вероятно, более логичный источник продемонстрированный в Хельсинки слабости США. Перед лицом растущей российской угрозы интересам Соединенных Штатов как внутри страны, так и во всем мире Вашингтону все еще предстоит выработать некую стратегию высшего порядка. Как показало выступление Трампа в Хельсинки, за проведенные у власти полтора года разрабатывать подход он даже не начал. Если ситуация не изменится, интересы США окажутся под еще большей угрозой, в то время как Путин лишь продолжит смелеть. ПОВЕСТЬ О ДВУХ КУРСАХ В ОТНОШЕНИИ РОССИИ Сомнения Трампа в отношении работы американского разведывательного сообщества вызвали обеспокоенность ввиду наличия давних, документально подтвержденных доказательств вмешательства России. За полтора года до саммита канцелярия директора Национальной разведки опубликовала не имеющий грифа секретности доклад, в котором четко и определенно говорилось, что «президент России Владимир Путин отдал приказ начать кампанию влияния на выборы президента США в 2016 году. Цель России заключалась в дискредитации демократической процедуры в США в глазах избирателей, опорочивании госсекретаря Клинтон, препятствии ее возможному избранию и возможному президентству. Мы также считаем, что Путин и российское правительство явно отдавали предпочтение избранному президенту Трампу, по возможности дискредитируя госсекретаря Клинтон и выставляя ее в невыгодном свете по сравнению с ним. С данным выводом согласны все три агентства. ЦРУ и ФБР испытывают высокую степень уверенности в этой оценке, АНБ — среднюю». Выводы доклада были подтверждены в ходе расследования специального комитета Сената по разведке: «Комитет считает, что эти выводы подкреплены разведданными и далее подтверждены его собственным расследованием.» А буквально за несколько дней до саммита Трампа и Путина специальный прокурор Роберт Мюллер предоставил удивительные подробности по делу российского вмешательства, опубликовав обвинительное заключение в отношении принимавших в нем участие двенадцати офицеров военной разведки РФ. Путин явно приказал нанести удар по суверенитету Соединенных Штатов с целью помочь Трампу выиграть выборы. Но когда Трампа спросили об этом на саммите в Хельсинки под пристальным взглядом всего мира, президент ушел от ответа, сказав, что доверяет обеим сторонам. Такой ответ удивил, должно быть, даже Путина, а американцев так и вовсе потряс, вызвав широкомасштабное порицание со стороны членов Конгресса, бывших сотрудников служб национальной безопасности и экспертов в области внешней политики. Сенатор-республиканец Джон Маккейн назвал заявление Трампа в Хельсинки «одним из самых позорных выступлений американского президента» на своей памяти. Бывший директор ЦРУ Джон Бреннан пошел еще дальше, назвав речь Трампа на пресс-конференции «не чем иным, как предательством». Произошедшее спровоцировало напряженный поиск объяснений взглядам Трампа на Россию. Все больше и больше специалистов стали спекулировать на тех связях между российским правительством и президентом США, что сформировались в ходе президентской кампании 2016 года, если не раньше. Также весьма красноречиво выступление Трампа проиллюстрировало подход США к России. Сопоставление его публичных высказываний с заявленной политикой его собственной администрации подчеркивает опасность того, что стратегия высшего порядка разработана так не будет. В некоторых случаях начинает казаться, что администрация придерживается стратегии сдерживания. Она продолжила несколько инициатив, принятых администрацией Обамы в ответ на аннексию Путиным Крыма, в том числе введение санкций против российских физических и юридических лиц, укрепление НАТО и оказание помощи Украине. В нескольких областях политики аппарат Трампа даже вышел за рамки того, что была готова сделать администрация Обамы, включая, прежде всего, предоставление военной помощи Украине и закрытие российских консульств в Сан-Франциско и Сиэтле. Однако Трамп, говоря о своем личном подходе к России, часто противоречит политическому курсу своей администрации, и на саммите в Хельсинки это стало очевидно. На пресс-конференции он не только отказался подтвердить факты о действиях России во время президентских выборов 2016 года, но и не осудил аннексию Крыма, российскую военную интервенцию на востоке Украины, непоколебимую поддержку Путиным президента Сирии Башара Асада и целый ряд других вопиющих примеров российской деятельности по всему миру. Трамп дал понять, что предпочтет сдерживанию дружбу с Путиным. Вместо того, чтобы назвать российского президента своим врагом, в качестве комплимента он назвал его «хорошим конкурентом». И снова заявил о своем стремлении поладить с Россией, как делал на протяжении многих лет. Даже его собственные советники после саммита сказали журналистам, что Трамп перешел от согласованного для хельсинкского саммита сценария к болтовне. Получается, что администрация Трампа имеет не один, а два политических курса в отношении России. КАК ИЗБЕЖАТЬ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ Нет ничего дурного в одновременном использовании средств как взаимодействия, так и сдерживания для достижения внешнеполитических целей США в отношении России. Во время холодной войны американские и советские лидеры встречались на саммитах даже когда в качестве сдерживания выступал консенсус. Но подход Трампа к взаимодействию — по крайней мере, тот, что был продемонстрирован в Хельсинки, — отличался от встреч времен холодной войны двумя важными элементами. Во-первых, во время холодной войны ни один американский президент не расхваливал своих советских коллег как великих и сильных лидеров. Во-вторых, предыдущие американские президенты как во время, так и после холодной войны использовали саммиты для достижения конкретных внешнеполитических целей США, иногда успешно, иногда — нет. В Хельсинки цели взаимодействия не были ясны, и в результате никаких конкретных результатов достигнуто не было. Даже повестка дня носила расплывчатый характер. Единственным конкретным продуктивным предложением стал намек Путину о согласовании продления нового договора по СНВ. По тем вопросам, где двусторонняя повестка сотрудничества была более детализированной, предложенные «сделки» звучали опасно. Самое тревожное заключается в том, что Трамп и Путин, похоже, обсудили возможность допроса Мюллером и его следственной группой обвиняемых в заговоре против США российских офицеров военной разведки в обмен на предоставление российским судебным инстанциям возможности допросить американских правительственных чиновников, в том числе бывших (включая автора), в связи с предполагаемым отмыванием российских денег британским бизнесменом Биллом Браудером и его фирмой Hermitage Capital Management. История становится еще безумнее с учетом предположения Путина о том, что Браудер использовал некоторые из этих якобы отмытых средств для финансирования кампании Клинтон в 2016 году. Не существует никакой равноценности между нарушением сотрудниками российского правительства суверенитета США во время президентских выборов и полностью надуманными обвинениями в адрес Браудера и якобы содействовавших ему правительственных чиновников США. Скорее всего, Путин солгал Трампу о Браудере и его предполагаемых пособниках, чтобы заставить своих собственных критиков замолчать. Тем не менее, на пресс-конференции в Хельсинки Трамп назвал возмутительное предложение Путина «интересной идеей». И кто знает, какие еще «интересные идеи» обсуждались двумя президентами в ходе приватной беседы за закрытыми дверями. Уже сейчас российское правительство подтверждает взятые на себя обязательства по выполнению заключенных в Хельсинки соглашений в области безопасности; о каких именно — узнать еще только предстоит. Саммиты, которые дают подобные результаты, не продвигают, а подрывают национальные интересы США. ВНЯТНАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ СТРАТЕГИЯ И наконец, отсутствие согласованной, единой национальной стратегии в отношении России затрудняет налаживание двухпартийной поддержки внутри страны и поддержки союзников за рубежом. Во время холодной войны вся прелесть растяжимого понятия «сдерживание» заключалась в том, что президенты США и их противники за пределами правительства могли как минимум прийти к общему мнению касаемо основной стратегии, даже в отсутствие согласия по каким-либо конкретным политическим вопросам. Сегодня, особенно после хельсинкского саммита, поражает то, сколь незначительную поддержку Трампа получила политика в отношении России даже в рамках его собственной партии, не говоря уж о демократах и союзниках. Для достижения долгосрочной эффективности в вопросе сдерживания путинской России Соединенным Штатам необходимо достичь единства внутри страны и заручиться поддержкой союзников за рубежом. Важным шагом для успеха на этом едином фронте является согласие по основным стратегическим принципам. Сегодня более чем когда-либо необходимы концептуальные усилия по разработке такой национальной стратегии, особенно после хельсинкского саммита, даже если ее результат обретет практичность уже после завершения президентского срока Трампа.
