0
1030 лет назад на землях Киевской Руси было принято христианство. Однако празднику по случаю этого события лишь 10 лет. 25 июля 2008 г. президент Ющенко учредил День крещения Киевской Руси-Украины, который отмечается 28 июля в день памяти святого князя Владимира. В России же инициатива отмечать эту дату как День крещения Руси была выдвинута в том же году 25 июня патриархом Кириллом, но праздник был учрежден в 2010-м. В Украине — особенно в последние годы — это празднование в немалой степени имеет политический оттенок, превращаясь в смотр сил конкурирующих конфессий — канонической Украинской православной церкви и Украинской православной церкви Киевского патриархата, которая не признана ни одной из поместных православных церквей. В этом году интерес к политической составляющей праздника подогревался слухами о том, что к этой дате будет приурочен томос Константинопольского патриархата об автокефалии украинской церкви, о даровании которого обратился в апреле к патриарху Варфоломею президент Порошенко, поддержанный и большинством Верховной Рады. О численности, заслуживающей доверия Но чем ближе был праздник, тем понятней было, что автокефалии не будет. И сейчас оппозиционные издания и блогеры часто делают вывод, что президент потерпел полное поражение. Доказательств этому видят три. Первое — томос об автокефалии так и не издан. Второе — крестный ход канонической Украинской православной церкви, в котором участвовали оппозиционные политики, но не участвовали представители власти, оказался более многолюдным, нежели подкрепленный админресурсом ход УПЦ КП с участием президента Порошенко. Третье — глава государства 30 июля уволил замглавы своей администрации Ростислава Павленко. Этому предшествовали слухи о том, что именно Павленко был идеологом автокефальной инициативы, убедив президента в том, что томос будет получен быстро, ко Дню крещения Руси, и это обстоятельство переломит общественные настроения в пользу Порошенко. А оказалось, что замглавы АП просто подставил президента. Но хотя все эти утверждения во многом подкреплены фактами, вывод чересчур категоричен. Президент потерпел неудачу, однако ее не нужно преувеличивать, ибо в стратегическом плане идея автокефалии не потерпела поражение. Безусловно, увольнение Павленко выглядит наказанием. И независимо от того, насколько правдивы в деталях слухи о его роли, известно, что именно этот чиновник 20 апреля, как раз в дни проведения синода Константинопольского патриархата, передавал патриарху Варфоломею обращение Порошенко, а в дальнейшем публично комментировал почти исключительно тему автокефалии. Кроме того, официальная пропаганда (а главное — президент) действительно держали себя так, будто получение томоса — дело ближайшего времени. Значит, кто-то их обнадежил. Однако Павленко не просто уволен, а почетно переведен на другую работу. Он возглавил Национальный институт стратегических исследований — вместо Владимира Горбулина. Конечно, по сравнению с предыдущей должностью это понижение. Но вспомним, что Павленко работал и в президентской администрации при Ющенко (тогда она именовалась секретариатом), где возглавлял службу ситуативного анализа, но в декабре 2008-го уволился из-за конфликта с главой секретариата Виктором Балогой, который заподозрил Павленко в положительном отношении к Юлии Тимошенко и ее блоку. Не исключено, что, может, и сейчас мы на самом деле имеем ремейк той ситуации. Но президенту в преддверии выборов не нужны слухи о ненадежности его ближайших сотрудников, тогда как слухи о наказании замглавы АП за просчет в вопросе об автокефалии безвредны для предвыборной перспективы Порошенко. Что же касается численности крестных ходов, то ее оценка зависит от ракурса, с которого эти мероприятия показывает телевидение. А обращение к вроде бы нейтральному источнику не проясняет ситуации. Так, отчеты СММ ОБСЕ (а миссия работает не только в Донбассе, но и по всей Украине) дают одинаковые цифры относительно обоих шествий — около 70 тыс. человек. Впрочем, эта одинаковость выглядит странной, ибо по официальным данным, крестный ход канонической церкви охраняли 5 тысяч стражей порядка, а ход УПЦ КП вдвое меньше. При этом если численность демонстрантов у нас традиционно является объектом манипуляций и власти, и СМИ, то ни одна власть не обвинялась в манипуляции с численностью полицейских. И меньшее число полиции на втором мероприятии выглядит косвенным доказательством меньшего числа участников. Однако и многолюдность крест-ного хода УПЦ (по данным некоторых СМИ — 250 тыс. чел.), и увольнение Павленко — эти обстоятельства могут затенить те новые акценты, которые появились у Константинопольского патриархата. Так, на президентском сайте содержится следующая информация о выступлении главы делегации Вселенского патриархата на торжествах в Киеве митрополита Галльского Эммануила: «Материнская Церковь уже вынесла решение 20 апреля этого года. А именно — начать процедуру для достижения окончательной цели — предоставления автокефалии Украинской Православной Церкви», — сказал представитель Вселенского патриарха Варфоломея. Он добавил, что это стало возможным после обращения украинской власти, президента, «которые являются преемниками политической структуры Киевской Руси». «Мы уверены в том, что Вселенский патриархат на вашей стороне. Вы не будете сиротами, потому что Мать-Церковь найдет выход для того, чтобы присоединиться к вашему развитию, вашему успеху, вашему росту в вере Христовой», — сказал митрополит Эммануил. Там же приводится цитата из послания патриарха Варфоломея, которое зачитал епископ Эдмонтонский Украинской православной церкви в Канаде (в составе Константинопольского патриархата) Илларион. В ней говорится: «Признавая высокую ответственность первопрестольной Константинопольской Церкви, которая никогда не переставала и не смирялась перед незаконными и неканоническими ситуациями, которые потрясали естественное функционирование православной церкви, и в эти ответственные времена она взяла на себя инициативу восстановить единство православных верующих Украины с конечной целью даровать украинской церкви автокефалию». О несколько погрешившем Варфоломее То есть вроде бы ясно сказано, что процесс пошел, и конечная цель — это автокефалия. Однако прошедший 19-20 апреля синод Константинопольской патриархии не высказывался по этому поводу с такой определенностью. В обнародованном 22 апреля коммюнике о его итогах говорилось, что синод, «получив от церковных и гражданских властей, представляющих миллионы православных украинцев, ходатайство о предоставлении автокефалии, решил тесно общаться и координировать свои отношения с его сестринскими православными церквями по этому вопросу». Т.е. автокефалия как цель не была заявлена. Правда, у некоторых блогеров возникает вопрос об аутентичности последних заявлений константинопольских иерархов: так, их полный текст не приведен, и можно допустить, что президентская пресс-служба просто вырвала отдельные фразы из контекста. Блогеры также задаются вопросом: а почему послание патриарха зачитал не глава делегации, а украинский епископ из Канады? Впрочем, в последнем случае разгадка проста: епископ Илларион мог прочитать это обращение на украинском языке, а митрополит Эммануил — нет. Что же до выступления митрополита и текста послания патриарха, то, конечно, жаль, что нельзя прочитать их в оригинале полностью. Сайт Константинопольского патриархата их не приводит. Он вообще беден текущей информацией. К примеру, на момент написания данной статьи последняя новость из жизни этой церкви (и в греческой, и в английской, и во французской версиях сайта) датирована 2 июля: информация посвящена 40 дням со дня кончины митрополита Евангелоса Пергского. Тем не менее именно эта новость как раз касается позиции Варфоломея по украинскому вопросу. В ней приводятся такие слова патриарха: «Мы не должны забывать, что Константинополь никогда не уступал никому территорию Украины посредством какого-либо церковного акта, но только даровал патриарху Московскому право назначения или перевода митрополита Киевского при условии, что митрополит Киевский будет избираться собором священства и мирян и поминать Вселенского патриарха. Послушайте, что в связи с этим говорилось в томосе об автокефалии, который даровала матерь-церковь (т.е. Константинопольский патриархат. — С. Б.) Польской церкви: «Первое отделение от Нашего Престола Киевской митрополии и зависимых от нее православных митрополий Литвы и Польши, а также присоединение их к Святой Московской Церкви наступило не по предписаниям канонических правил и без соблюдения соглашения относительно полной церковной автономии Киевского митрополита, носящего титул Экзарха Вселенского престола». С учетом этого высказывания понятно, что имеется в виду под словами о «незаконных и неканонических ситуациях», которые прозвучали в послании патриарха к 1030-летию крещения Руси. Мы помним, что о незаконности передачи Киевской митрополии в 1686 г. с непременной ссылкой на упомянутый томос, датированный 1924 г., часто говорили украинские сторонники автокефалии. Упоминали о нем и раньше отдельные представители Константинопольского патриархата (в основном из украинских церквей США и Канады). Но сам патриарх Варфоломей никогда этого не делал. Напротив, 10 лет назад, обращаясь к украинскому народу с Софийской площади, он совсем иначе трактовал события ХVII в.: «После присоединения Украины Россией и под давлением Петра I Вселенский патриарх Дионисий IV рассудил, что при тогдашних обстоятельствах стало необходимым церковное подчинение Украинской церкви Московскому патриархату (1687), чтобы не приумножать бед набожного украинского народа, и чтобы он был под православным политическим руководством — хотя украинская иерархия сильно и единодушно противилась этому решению, решению, что равнялось нанесению явного вреда каноническим правам Церкви-Матери. В том же духе Церковь-Мать соглашалась с требованием правительств новообразованных государств православного населения на Балканском полуострове по автокефалии Церквей, которые выходили из Ее канонической юрисдикции, а именно Греческой (1850), Сербской (1831), Болгарской (1945) и Албанской (1937), ради их национальной целостности, хотя такие автокефалии повлекли резкое сужение церковной юрисдикции Константинопольского Патриархата». В отношении исторической правды Варфоломей тогда несколько погрешил. Из всех исторических источников следует, что переход Киевской митрополии датирован 1686 годом. В тот год русскому царю Петру было лишь 14 лет, а правила страной как регент царевна Софья. И хотя обращения в Константинополь шли за подписями двух тогдашних царей-соправителей — Петра и его брата Ивана, корректно говорить о давлении российского государства, но никак не его малолетнего царя, который тогда был в фактической ссылке в Преображенском. Нельзя говорить и о «единодушном» противлении украинской иерархии переподчинению Киевской митрополии Москве. Так, митрополит Гедеон, в 1685-м избранный на эту должность собором украинских священников и мирян, поддерживал переход в русскую православную церковь. Недовольных этим было немало, тем не менее недовольство не привело к церковному расколу. Главное же в тогдашних словах Варфоломея не эти неточности, а четкая мысль — тогдашнее решение, принятое Константинопольским патриархатом, — это аналог принятых уже в ХIХ и ХХ вв. решений об автокефалии церквей балканских стран, оно обусловлено политическими соображениями, однако в его легитимности нет сомнений. О радикальном сценарии, который не исключен Возможно, говоря о том, как его церковь сужала пространство своей юрисдикции, патриарх намекал и Русской православной церкви: дескать, и ей следует в данном случае поступить по аналогии, дав украинской церкви автокефалию, которой тогда активно добивался президент Ющенко. Но хотя видеть такой намек — не означает, что делать это следует обязательно. А более ясных намеков в пользу автокефалии в том выступлении нет. Напротив, тогдашняя речь Варфоломея создавала впечатление, что он от этой идеи отмежевался. Сейчас же тональность совсем иная. А за этой тональностью — признание Константинополем своего права издать томос об автокефалии украинской церкви, ибо та давняя история имеет практическую ценность прежде всего в том, что из нее можно пытаться извлечь церковно-правовое основание для подобного решения. Что же побудило Константинопольского патриарха изменить оценку делам давно минувших дней? Конечно, за эти 10 лет не открылись никакие новые обстоятельства, связанные с событиями 1686 г. Изменилось другое — отношение Запада к России. Из неудобного партнера она стала его противником в новой «холодной войне». И отношение к российской власти переносится на близкую к ней РПЦ, поддерживающую концепцию «Русского мира». Именно быстрое изменение этого отношения и давало Порошенко надежды на то, что к его обращению об автокефалии патриарх Варфоломей отнесется совсем иначе, чем к аналогичному обращению Верховной Рады, датированному 2016-м, подкрепленному личным письмом Порошенко, о котором тот говорил в 2017 г. Ведь нынешнее обращение последовало вскоре после дела Скрипалей и новых санкций Соединенных Штатов против России. А с 1920-х после изгнания основной массы греков из Турции большинство прихожан Константинопольского патриархата стали составлять жители Северной Америки — в основном многочисленная греческая диаспора, в меньшей степени — украинцы (в литературе часто встречается информация, что большинство прихожан этой конфессии — граждане Греции. Но это неверно: Эпир, Фракия, Крит и ряд других греческих регионов формально находятся под юрисдикцией Константинополя, но — по договоренности с Элладской православной церковью — он давно передал ей фактическое управление своими епархиями в Греции). Именно численностью и богатством американских приходов во многом обусловлена и традиция выполнения Константинополем американской политической воли. Символом этого выполнения было правление патриарха Афинагора, американского гражданина, прибывшего на новую должность в 1949 г. на личном самолете президента Трумэна, после того как его предшественник патриарх Максим за симпатии к левым был смещен с должности и объявлен душевнобольным. Также вызывает недоумение, почему 2 июля на церемонии по случаю 40 дней со дня кончины митрополита Евангелоса Пергского, не имевшего отношения к Украине, патриарх Варфоломей вдруг высказался на украинскую тему. Видимо, потому, что требовался любой повод, чтобы обозначить новые акценты в позиции Константинопольского патриархата накануне визита в Москву его делегации во главе с уже упомянутым митрополитом Эммануилом. Этот визит имел место спустя неделю после упомянутого выше заявления Варфоломея, и — по нашей информации из источников, заслуживающих доверия, — переговоры окончились провалом. В любом случае налицо сильнейшее охлаждение между Константинопольским патриархатом и Русской православной церковью, включая и УПЦ. Так, на торжествах в Украине константинопольская делегация — в отличие от делегаций других церквей — проигнорировала крестный ход канонической церкви. А в Россию на аналогичные торжества ее представители вообще не приехали, хотя там были высокопоставленные делегации от всех поместных церквей, за исключением Элладской и Румынской (но посланцы последней были на крестном ходе в Киеве). Также недавно исчезло еще одно обстоятельство, объективно сковывавшее Константинополь в вопросе об автокефалии. Речь идет о ситуации с православной церковью в Македонии (или в бывшей югославской Республике Македония, как официально именуют эту страну и большинство государств Европы, и Константинопольский патриархат). 27 апреля я писал: «Особо следует обратить внимание на то, что нынешний контекст конфликта вокруг Македонской церкви особо неблагоприятен для того, чтобы патриарх Варфоломей позитивно откликнулся на просьбу Порошенко. С момента своего основания в 1967 г. Македонская православная церковь находилась в таком же статусе, как и ныне УПЦ (КП) и УАПЦ, т. е. не была признана ни одной из поместных церквей. Но в ноябре 2017 г. синод Болгарской православной церкви фактически признал МПЦ. В ответ 9 февраля 2018 г. синод Константинопольского патриархата заявил, что «рассматривает как антиканонические действия Болгарской православной церкви по вопросу о непризнанной православной церкви в Македонии». И получается, что сейчас Константинопольскому патриархату предлагают совершить точно такие же действия, какие он сам осудил два с половиной месяца назад. Крайне трудно представить, чтобы патриарх Варфоломей решился продемонстрировать такие двойные стандарты, тем более что этот шаг, безусловно, вызвал бы сильнейший конфликт с РПЦ и, вероятно, с большинством других православных церквей». Однако 30 мая пресс-служба Константинопольского патриархата сообщила: «Священный синод, собравшийся сегодня под председательством Его Всесвятости, рассмотрел просьбу раскольнической Церкви Скопье, о чем также говорится в письме премьер-министра бывшей югославской Республики Македония (БЮРМ) Его Превосходительства г-на Зорана Заева, о том, чтобы Вселенский патриархат принял на себя инициативу по возвращению этой Церкви в каноничность… Решено воспользоваться этой инициативой и сделать то, что необходимо в историко-канонических сложившихся условиях в силу прерогатив первенствующего престола Вселенского патриархата». Похоже, что урегулирование церковной ситуации в этой стране — часть большого пакетного решения, которое предполагает смену названия Македонии, что прекратит ее спор с Грецией и откроет государству дорогу в НАТО и ЕС. При этом Западу важно, чтобы в церковном урегулировании ведущую роль сыграл именно Константинопольский патриархат. В любом случае смена позиции этой церкви в македонском вопросе убрала повод для упреков в двойных стандартах в вопросе об украинской автокефалии. И обратим внимание, что именно после этого события заявления константинопольских иерархов относительно украинских проблем стали звучать более резко. Т.о. хотя томос, на который так рассчитывал Порошенко, и не был издан ко Дню крещения Руси, Константинопольский патриархат явно демонстрирует, что этот вопрос не снят с повестки дня. Разумеется, там понимают, что появление такого документа в условиях, когда канонические православные верующие Украины не хотят рвать единство с Москвой, означает и усиление церковных конфликтов в Украине, и раскол в мировом православии. Ведь не менее половины церквей могут не признать такое решение и встать на сторону Московского патриархата. Поэтому наиболее политически выгодная позиция для Константинополя — это демонстрировать понимание позиции украинской власти, оставаться в холодных отношениях с Москвой, но не принимать никаких решений, ссылаясь на то, что время для них не пришло. При этом он может надеяться, что такая позиция изменит соотношение сил в православной среде, активизируя автокефалистскую партию в самой УПЦ. Такие надежды могут не оправдаться. Но, в любом случае, давая понять, что томос вполне возможен, только не сейчас, Константинополь, а посредством него и Запад будут тем самым усиливать межконфессиональную напряженность в Украине. Не исключен и сценарий более радикальный — томос появится уже к следующему лету, ибо причина его затяжки в том, что Запад, безусловно желая ограничить влияние Московского патриархата в Украине, в то же время не хочет делать Порошенко подарок, который помог бы ему в предвыборной кампании.
