0
Редко случается так, что судьба личности и мира сплетаются воедино. Личность Кофи Аннана была одной из тех уникальных материй. События на чёрном континенте заставляли его испытывать глубокую скорбь, но вместе с тем он проявлял небывалое упорство в попытках создания более гуманного или менее жестокого мира. Аннан ушел, так и не отказавшись от своих стремлений, но сохранив печаль на своем лице. Писатели любят шумных людей, которые разрушают свои страны и соседей. Волнующие истории способствуют красочному повествованию. Однако биография Аннана не была захватывающей или кричащей. Он не возглавлял революцию. Не взбирался наверх по трупам. Он обучал владению лишь одним оружием, которое называется международным правом. Это ослепительное, но хрупкое оружие. Иногда оно помогает вам, а иногда предаёт. В начале мы ликовали, когда нам сообщали громкие и неприятные новости о подвигах императора Бокассы, который известен своей большой любовью к Наполеону, причудах Иди Амина, чья грудь была увешана орденами, ужасающих поступках Мобуту Сесе Секо, который приказал бросить официанта крокодилам, поскольку тот допустил ошибку, когда господин президент находился на своей яхте вместе с французским бизнесменом. Аннан никогда не был похожим на этих людей. Он не строил карьеру во мраке казарм или путём каких-либо махинаций. Кофи Аннан с самого начала решил присоединиться к международному дому и в течение четырех десятилетий играл эту роль и строил свою репутацию. Когда он был избран Генеральным секретарем ООН, это выглядело так, будто простого солдата назначили главнокомандующим армии. Этот человек очень хорошо знал это место, поскольку его жизнь прошла в этих коридорах. Переговоры, полномочия, бюджет, бюрократия и миссии по поддержанию мира. Он прекрасно осознавал тот факт, что ООН была сильна, когда лидеры крупнейших стран-членов использовали свою мощь для достижения консенсуса. Он также понимал, что ООН становится парализована, когда Совет Безопасности превращается в арену для сведения счетов, а право вето — в меч, который рубит голову тем или иным проектам резолюций. В частности, Аннан знал, что эта международная организация не способна навязать выполнение своих резолюций, кроме как при помощи крупных держав, а иногда и их армий. Он понимал, что ведущие государства не являются благотворительными организациями и созданные ими союзы действуют в соответствии с сетью своих интересов, а не текстами о принципах. Предполагается, что Генеральный секретарь ООН — это профессиональный пловец среди бьющихся друг о друга волн. Он должен также сдерживать аппетит и не заявлять открыто о своей позиции, что лишило Бутроса-Гали возможности переизбраться на второй срок. Генеральный секретарь всегда должен лавировать между странами, которые являются постоянными членами Совета Безопасности, но при этом не забывать о страданиях малых стран, как и то, что ООН была создана «для народов, а не только для правительств». В атмосфере взаимного согласия наш пловец, казалось, был лидером, в то время как в условиях международных конфликтов он казался запутавшимся посредником, который вот-вот утонет вместе со своим портфелем и организацией. Аннан знал, что создание более справедливого мира требует большего, нежели трудно достижимых компромиссов в отношении сложных решений. Он осознавал необходимость привлечения международного внимания к вопросам развития, образования, подъёма экономики, уважению достоинства и основных прав человека, а также его участия в построении своего будущего. Он также осознавал важность того, чтобы ООН уделяла особое внимание окружающей среде и изменению климата. Он был крайне заинтересован в продвижении политики строительства мостов между расами, религиями, этносами и партнёрства в целях научного, технологического, человеческого и культурного прогресса. Из своего кабинета в стеклянном здании он видел, как мир настигли две жестоких бури. Первая произошла, когда «Аль-Каида» (запрещена в РФ — прим. ред.) совершила свои атаки 11 сентября, чтобы сжечь все мосты, связывающие Запад с исламским миром. Нелегко было сдержать гнев раненой американской империи, которая была поражена в цели, считавшиеся символами ее престижа и успеха. Вторая буря произошла, когда американские военные приняли решение свергнуть режим Саддама Хусейна без санкций со стороны международного права. У терпеливого дипломата не было иного выбора, кроме как объявить этот шаг незаконным с точки зрения ООН. Международный раскол напомнил Генеральному секретарю об ограниченном характере его роли, когда он столкнулся с серьезными конфликтами между столицами крупных держав. То же самое произошло, когда он попытался приблизиться к урегулированию сирийского кризиса в качестве посланника ООН и Лиги арабских государств. У него не было выбора, кроме как уйти, ограничившись своей ролью в клубе мудрецов.
Во время длительной работы в ООН Аннан был свидетелем сложных кризисов, опасных решений и массовых убийств. Генеральному секретарю ООН или международному посланнику нелегко признать слабость международного сообщества и просто умыть свои руки от кризисов. По этой причине Аннан испытывал горечь. Он хотел бы, чтобы ООН удалось облегчить боль жителей Руанды и Сребреницы, чтобы она смогла уменьшить масштабы сирийской резни, а ещё прежде предотвратить падение Ирака в пропасть. Международный деятель, призванный защищать мир, чувствует на себе определенную ответственность за то, что не смог предотвратить появление гор трупов в той или иной стране, за свою неспособность остановить потоки беженцев, а также машину для убийств, которую запускают правительства или ополчения. Представ перед судом истории, Кофи Аннан может выступить с длинной и пронизанной болью речью. Бедствия, которые нахлынули после падения мира двух лагерей, никогда не были легкими. Прежние предохранительные клапаны исчезли, а региональные волки вырвались из оков. Наступило время ядерных амбиций, ракет большой дальности и беспощадных вмешательств. Международный лес всегда нуждается в том, кто может сдержать, контролировать и прикрикнуть. Однако, Генеральный секретарь также мог прибегнуть к помощи врачей, которые способствовали распространению болезни и сыпали соль на раны. Аннан был свидетелем опасного периода в истории мира. Он ушёл со множеством ран, в том числе теми, что заставили усомниться в его незапятнанной репутации. Эти раны ему нанесли известия об участии его сына в сделках, связанных с программой «Нефть в обмен на продовольствие» в Ираке. Уход Аннана стал утратой для тех, кто мечтал о менее жестоком мире. Нет такого места, которое могло бы вместить все раны в его душе. Его жизнь была книгой множества ран.
