0
Российский президент Владимир Путин медленно, но неуклонно ослабляет поддержку иранских интересов в Сирии. Новые доказательство правоты этого предположения появились после того, когда Джон Болтон в среду встретился с израильскими официальными лицами. Выступая в Иерусалиме, советник по национальной безопасности президента Трампа заявил, что Путин сказал Трампу, что он «был бы доволен, если бы все иранские силы вернулись обратно в Иран». Болтон также добавил, что Путин сделал одну оговорку: «Я не могу решить эту проблему самостоятельно». Подпись к изображению: Президент Ирана Хасан Рухани встречается с российским коллегой Владимиром Путиным на саммите Форума стран-экспортеров газа (ОПЕК) в Тегеране 23 ноября 2015 года Это тот случай, когда президенту России вполне можно верить. Дело том, что в последнее время интересы Путина в Сирии все больше расходятся с интересами Ирана. Обе страны стремились обеспечить выживание режима Башара аль-Асада, и этот результат практически достигнут. Но сопутствующий интерес Путина с самого начала заключался в том, чтобы вытеснить Америку с Ближнего Востока, заняв место главного международного игрока в регионе. Позиционируя себя как наиболее надежного партнера для достижения своих региональных интересов, Путин хочет, чтобы Египет, Саудовская Аравия и другие суннитские арабские монархии начали покупать российскую военную технику и промышленное оборудование, а также предоставили России привилегированный доступ к своей энергетике и другие рыночные возможности. Путин хотел бы, чтобы Иран вписался в эту же схему, но главным «призом» являются богатые суннитские страны Персидского залива. Следующим важным моментом является вопрос о стратегическом мышлении Путина. Российский лидер – убежденный реалист, который практически никогда не руководствуется идеологическими соображениями. Когда он вторагся на Украину, вмешивался в сирийскую гражданскую войну на стороне Асада, и даже когда атаковал американские президентские выборы в США и пытался убить Сергея Скрипаля, он в каждом случае старался не заходить слишком далеко. Например, он не пошел на вторжение в балтийские страны НАТО и не использовал кибер-атаки для обрушения финансовой системы США. Важно понимать, что Путин не сделал всего этого вовсе не потому, что не хочет, а потому, что это привело бы к столь высокой степени эскалации, что риск стал бы перевешивать все предполагаемые достижения. Итак, вернемся к Сирии. Путин знает, что поддержка Ирана скорее сулит новые проблемы, чем выгоды. Он отнюдь не внезапно пришел к такому выводу, а осознал это в контексте других факторов. Наиболее важным из них было обоснованное нежелание Израиля позволить Ирану создать в Сирии передовую ракетную базу. В ходе многочисленных ударов с воздуха по иранским «стражам исламской революции» и связанным с ними ракетным объектам, Израиль рисковал убить кого-нибудь из российского военного персонала, и тем не менее продолжал отстаивать свою «красную линию» в отношении закрепления иранских ракетных сил в Сирии. Путин прекрасно знает, что израильтяне не отступят и не упустят из внимания ни одной мелочи, касающейся этого вопроса. В течение какого-то времени Путин стремился играть на обеих сторонах, пытаясь убедить израильтян смягчить свою непримиримую позицию в отношении иранцев, одновременно убеждая иранцев ограничить свои операции против Израиля с сирийской территории. Однако, Путин не обладает достаточной степенью влияния, чтобы изменить революционную стратегию КСИР (корпус стражей исламской революции), а также достаточным доверием властей Израиля. Короче говоря, в Сирии он в какой-то степени вынужден балансировать между Ираном и Израилем. Наконец, Путин видит все более откровенное стремление администрации Трампа любой ценой добиться краха иранской экономики. Учитывая первостепенный приоритет Путина, а именно ослабление санкций США и Европейского союза в отношении российской экономики, было бы нелогично со стороны Путина еще больше злить Трампа, предоставляя поддержку все более нестабильному Ирану, который теперь почти ничего не может предложить взамен. В то же время, учитывая тот факт, что суннитские монархии Персидского залива, Израиль и Соединенные Штаты дружно ненавидят иранский режим, у Путина еще больше оснований игнорировать иранские интересы. Вместо того, чтобы поддерживать Тегеран, Путин хочет добиться краткосрочной благосклонности президента Трампа и подтолкнуть его с помощью своих манипуляций к некоторым уступкам, гораздо более соответствующим его собственным интересам, в том числе к изменению позиций США по Сирии. Все это свидетельствует об одной простой истине: для Владимира Путина Иран больше не имеет значения.
