0
Судя по тому, что стоимость биткоина упала на 70 процентов по сравнению с пиком в конце прошлого года, главный финансовый пузырь мира, похоже, наконец, лопнул. Если говорить о криптовалютах в целом, то все они вступили в фазу вполне предсказуемого апокалипсиса. Стоимость ведущих цифровых валют, таких как Ether, EOS, Litecoin, и XRP, упала более чем на 80 процентов, тысячи других криптовалют обвалились на 90-99 процентов, а остальные были разоблачены как откровенное мошенничество. И этому не следует удивляться: ведь четыре из каждых пяти ICO, первичных предложений, были с самого начала обычным жульничеством. Подпись к изображению: Профессор Нуриэль Рубини, получивший прозвище «Доктор Фатум» за его подтвердившиеся предсказания финансового кризиса 2008 года, считает, что суть «блокчейна» – не децентрализация и демократия, а человеческая жадность Столкнувшись с публичным зрелищем «кровавой бани» на рынке, учредители криптовалют немедленно скрылись в последнем убежище кипто-негодяев: спрятались за программное обеспечение с распределенным реестром, лежащее в основе всех криптовалют. Технология «блокчейн» была объявлена потенциальной панацеей от всего, начиная от бедности и голода до рака. Однако, фактически, это самая сверх-раскрученная и самая бесполезная технология в истории человечества. На практике, «блокчейн» – это не что иное, как электронная таблица. Однако, она превратилась в настоящее знамя, символ либертарианской идеологии, которая воспринимает все правительства, центральные банки, традиционные финансовые институты и реальные валюты как средоточие зла, которое должно быть уничтожено любой ценой. В идеальном мире фундаменталистов «блокчейна» вся экономическая деятельность и взаимодействие людей становятся объектами анархической или либертарианской децентрализации. Они хотели бы, чтобы вся социальная и политическая жизнь оказались бы задокументированы в публичных реестрах, предположительно незащищенных, то есть доступных каждому. В их системе нет места надежному посреднику, такому как банк. Тем не менее, вместо обещанной утопии, технология «блокчейн» породила давно знакомую форму экономического ада. Несколько своекорыстных мужчин (в этой вселенной вряд ли есть женщины или представители сексуальных меньшинств), взявшихся играть роль спасителей обедневших, маргинализированных и изолированных от банковской системы масс во всем мире, претендуют на то, что создали миллиарды долларов из ничего. Впрочем, достаточно обратить внимание на жесткую централизацию власти среди «майнеров» криптовалюты, бирж, разработчиков и держателей капиталов, чтобы увидеть, что суть «блокчейна» заключается вовсе не в децентрализации и демократии, а в обычной человеческой жадности. Например, небольшая группа компаний, в основном расположенных в таких «бастионах демократии» как Россия, Грузия и Китай, контролирует от двух третей до трех четвертей всей деятельности по майнингу криптовалют, и все они регулярно увеличивают транзакционные издержки с целью увеличить свою и без того «жирную» долю прибыли. По всей видимости, фанатики «блокчейна» рассчитывали заставить нас поверить в анонимный картель, не подчиняющийся принципу верховенства закона, вместо того, чтобы доверять центральным банкам и подотчетным финансовым посредникам. Аналогичная картина возникла в области торговли криптовалютами. Не менее 99 процентов всех транзакций происходят на централизованных биржах, которые регулярно взламываются. При этом следует знать, что в отличие от реальных денег, если ваши крипто-сбережения взломаны, они исчезают навсегда. Более того, централизация разработок в области криптовалют (например, ярые сторонники «блокчейна» назвали создателя Ethereum Виталика Бутерина «великодушным пожизненным диктатором») уже опровергла утверждение, что «код – это закон», суть которого в том, что программное обеспечение, лежащее в основе «блокчейн»-приложений, является незыблемым. Правда заключается в том, что сами разработчики обладают здесь абсолютной властью, выступая в роли судей и присяжных. Когда что-то идет не так, как было задумано, в одном из их якобы «умных» псевдоконтрактов и происходят масштабные взломы, они просто меняют программу и переводят обвалившуюся «валюту» в другую произвольным образом, тем самым показывая, что все это предприятие без посредников с самого начала не заслуживало никакого доверия. И, наконец, богатство в крипто-вселенной характеризуется еще более высоким уровнем концентрации, чем в Северной Корее. В то время как коэффициент Джини, равный единице, означает, что один человек контролирует 100 процентов богатства страны, в Северной Корее этот индикатор равен 0,86, в Соединенных Штатах, при всем их социальном неравенстве – 0,41, а в системе биткоина коэффициент Джини достигает рекордных 0,88. Следует ясно осознавать, что «децентрализация» – это миф, распространяемый псевдо-миллиардерами, контролирующими эту псевдо-индустрию. Теперь, когда розничные инвесторы, которых удалось завлечь в крипто-рынок, потеряли все вложенные средства, продавцы воздуха сидят на грудах фальшивых богатств, которые немедленно исчезнут, если они попытаются обналичить свои «активы». Что же касается самой идеи «блокчейна», то в мире нет ни одного института – будь то банк, корпорация, неправительственная организация или государственный орган – который согласился бы сделать свой баланс или реестр сделок, а также соглашения с потребителями и поставщиками, абсолютно публичным, разместив их в децентрализованных реестрах, доступных любому желающему. Не существует ни одной веской причины для того, чтобы эта конфиденциальная и исключительно ценная информация была опубликована. Более того, в тех случаях, когда технологии распределенного реестра на самом деле используются, они не имеют ничего общего с «блокчейном». Они являются частными, централизованными, и записываются только в нескольких контролируемых реестрах. Они требуют разрешения на доступ, которое предоставляется исключительно уполномоченным персонам. И, возможно, самое главное заключается в том, что они основаны на посредничестве органов, которые давно доказали, что заслуживают доверия. Все это означает, что с криптовалютными технологиями их объединяет лишь название «блокчейн». Иными словами, все «децентрализованные» блокчейны становятся централизованными базами данных с ограниченным доступом, везде, где они на самом деле используются. В сущности «блокчейн» не претерпел никаких усовершенствований по сравнению с электронной таблицей, изобретенной в 1979 году. Ни одно серьезное учреждение ни при каких обстоятельствах не допустило бы, чтобы его транзакции проверялись анонимным картелем, действующим под прикрытием самых известных мировых клептократий. Поэтому, нет ничего удивительного, что всякий раз, когда «блокчейн» пытались внедрить в традиционную действующую систему, эта технология либо оказывалась в мусорной корзине, либо превращалась в частную защищенную базу данных, которая являлась не более чем электронной таблицей Excel с вводящим в заблуждение названием.
