0
Хотя Республиканская партия когда-то строила свою политику на неприязни к Советскому Союзу и социалистическому строю, то, во что она — и президент Дональд Трамп как её знаменосец — превращают страну сегодня не может не напоминать об «обречённой советской системе», полагает обозреватель The Washington Post Кэтрин Рэмпл. По мнению журналистки, Америка под контролем республиканцев совершенно не заботится о страданиях «маленького человека» и всё ближе подходит к созданию плановой экономики. Когда-то члены Республиканской партии США изобличали Советскую Россию, называя эту страну «злой сверхдержавой, стремящейся уничтожить американский образ жизни», и затыкали рты своим оппонентам, обвиняя их в том, что они разделяют коммунистическую идеологию, однако времена изменились, пишет колумнист The Washington Post Кэтрин Рэмпл. Как полагает журналистка, «Великая старая партия» тихо превратилась в «пророссийскую» организацию — и дело отнюдь не только в том, что её «знаменосец», президент США Дональд Трамп, «питает очень уж тёплые чувства к российскому президенту Владимиру Путину». По мысли Рэмпл, США под управлением республиканцев начинает всё больше напоминать «обречённую советскую систему, против которой эта партия когда-то стояла единым фронтом». «Рабочие, якобы принадлежащие к среднему классу — люди, которые работают на правительство и по идее должны быть в стабильном и безопасном положении — стоят в очередях за хлебом, — пишет автор. — А из-за системного кризиса в правительстве и неэффективного государственного управления, голодать вскоре могут начать и те, кто работает в частном секторе, ведь пока продолжается шатдаун, 2500 торговых предприятий по всей стране не могут принять участие в программе продовольственных карточек и не имеют возможности обновить лицензии программы электронной выплаты социальных пособий на дебетовые карты». Такая печальная ситуация сложилась из-за «прихотей лидера с задатками деспота, которого интересует не боль и страдания «маленького человека», интересы которого он, по собственным словам, представляет, а возведение дорого памятника собственным предвыборным обещаниям», убеждена Рэмпл. Большая часть «пролетариата» сейчас слишком боится гнева властей, чтобы оказывать им открытое сопротивление; люди вынуждены держаться за рабочие места, «которые, возможно, когда-то снова станут приносить им доход», и потому протестуют более пассивными способами — например, они стали чаще отпрашиваться с работы по болезни, утверждает колумнист The Washington Post. Тем временем, упомянутый «деспот» окружил себя «лизоблюдами», которые, вместо того, чтобы давать дельные советы своему начальнику, проводят большую часть своего времени, плетя интриги друг против друга, продолжает автор. Впрочем в присутствии лидера, а тем паче — видеокамер, они неустанно его нахваливают, а порой даже «боятся прекратить аплодировать», чем вызывают в памяти истории о Иосифе Сталине, для которого, по рассказам Александра Солженицына, специально организовывали деланные овации, говорится в материале. При этом, коррупция среди этих «пресмыкающихся советников» приобрела уже непомерные масштабы, пусть они «и не просадили ещё до конца чужие деньги, как это произошло в настоящих социалистических государствах», иронизирует Рэмпл. Федеральное законодательство США используется для того, чтобы преследовать политических противников «потенциального деспота», а порой и их родственников, продолжает своё повествование обозреватель The Washington Post. Слышатся требования провести чистки внутри силовых структур, и иногда такие чистки проводятся — несмотря на то, что республиканцы когда-то выступали против подобных вещей, когда те предпринимались «зарубежными головорезами», отмечает журналистка. «Государственные СМИ — или нечто, что их очень напоминает — кормит публику регулярным питанием в виде чествующей лидера пропаганды и укрывает зрителей от новостей, которые могут оконфузить главу государства, — сетует Рэмпл. — Независимые источники информации, а также те, кто отходит от линии партии, клеймятся как «враги народа». Параллельно власти США, провозглашая одной из своих целей «ликвидацию зарегулированности», во многом движутся всё ближе к плановой экономике: они защищают свои «карманные сектора промышленности» от прихотей рынка и технологических изменений, уверена автор. Так, например, они продолжают поддерживать угольные электростанции, несмотря на то, что они стали менее конкурентоспособными из-за распространения фрекинга, облагают пошлинами тысячи категорий зарубежных товаров, дабы таким образом помочь едва держащимся на плаву американским компаниям или же во имя «национальной безопасности», и предоставляют субсидии фермерам, перечисляет она. Между тем, едва усилив своё влияние на рынки, правительство внезапно прекратило свою работу, в результате чего вся эта помощь в виде субсидий и пошлин не может быть реализована. «В этом, вкратце, и состоит старая советская экономическая модель — много обещаем, часто вмешиваемся, но результатов не достигаем», — полагает Рэмпл. Такая экономическая политика со стороны Вашингтона привела к тому, что централизованным экономическим планированием стали активно заниматься и в других государствах — например, в Китае, Европейском Союзе и других странах, где правительства стали более плотно участвовать в выправлении торговых балансов «без оглядки на то, что нужно конкретным предприятиям в этих странах и где они предпочитают закупать сырьё», подчёркивает обозреватель WP. И несмотря на утверждения администрации Трампа о том, что она хочет добиться от Китая большей ориентированности на рыночную экономику, она также желает, чтобы Пекин пообещал, что «в теории частные» китайские компании будут закупать соевые бобы именно в США, а не в Бразилии, вне зависимости от качества и цены продукта, отмечается в статье. «Стоит ли и говорить, что такой обычай заранее определять победителей и проигравших когда был методом, который вызывал у республиканцев отвращение, и считался практикой, которую применяют лишь в социалистических государствах-неудачниках; но сегодня знаменосец республиканцев сам выбирает победителей и проигравших — даже внутри правительства», — возмущается автор. Загрузка...
Загрузка...
