0
Интервью с Ядранкой Полович (Jadranka Polović) о геополитических проблемах современности Ядранка Полович — политолог из Сплита, научный сотрудник портала «Геополитика ньюс» (Geopolitika News) и специалист по международным отношениям и геополитике. Мы побеседовали с госпожой Полович о ряде актуальных геополитических вопросов современности. Hkv.hr: Недавно Вы написали о кризисе идентичности европейской и вообще западной цивилизации. В чем этот кризис проявляется? Ядранка Полович: В последние годы мы являемся свидетелями того, как под влиянием многочисленных вызовов (экономического кризиса, мер экономии и больших социальных ограничений, а также неконтролируемой миграции, террористических актов и Брексита) разрушается миф о Европе как цивилизационном достижении, чьи ценности универсальны, не ставятся по сомнение и, как правило, позитивны. Не только европейские политические элиты, но и европейская гуманистическая и общественная мысль совершенно сбита с толку в вопросе европейской идентичности. Нет ясности, является ли европейская (западная) цивилизация всего лишь собранием идей и ценностей, вытекающих из греческой философии и просвещения, из-за чего сегодня мы так много говорим об индивидуализме, свободе и правах человека, а также знаний, полученных исключительно опытным путем? Или же на Европе лежит отпечаток наследия империализма, колониализма, рабства и угнетения? Это мнение все упрочивается в академической среде. В особенности много копий ломается вокруг вопроса, является ли христианство неотъемлемой составляющей европейской цивилизации, хотя так или иначе речь идет о базовой идее западной идентичности, благодаря которой западная культура и цивилизация является такой развитой, привлекательной и вдохновляющей для большей части человечества. Однако, как кажется, нынешние либеральные, прогрессистские политические элиты поставили себе целью раскопать все слои истинного европейского цивилизационного наследия, отбросить все западные наносы, которые способствуют вялотекущему кризису европейской идентичности. Он, в свою очередь, приводит к деструкции, замене традиционных ценностей новым глобалистским дискурсом, который сейчас во многом определяет американизированную европейскую цивилизацию. Мы видим, как по всей Европе разрушается традиционное общество. Уходят в прошлое большие семьи с крепкими связями. У работающих родителей нет времени на воспитание детей. Нет уверенности в трудоустройстве и доходах. И люди не могут заниматься основными экзистенциальными проблемами, ежедневными жизненными вызовами. Постмодернистское общество состоит из людей, которые живут с другими, но не для других, и новый европейский этический кодекс повышает культ временного, неопределенного, изменчивого и проходящего во всех аспектах жизни людей (будь то речь о работе, семье или о социальных отношениях). Глобализованный человек, космополит в значении человека без идентичности (национальной, культурной, семейной, религиозной и половой) одновременно является идеальным потребителем, который удовлетворяет себя за счет приобретения вещей и потребительства. Европа, к сожалению, уже пребывает в состоянии клинической смерти, страдая от полного демографического коллапса, в котором виновата, прежде всего, доминирующая феминистическая политика. Раздутый индивидуализм — отдельная проблема в европейской культуре, которая выливается в конформизм, эгоизм, потребительство, конкуренцию (в Хорватии культ превосходства), отсутствие эмпатии, разрушение семьи. Кроме того, растет заболеваемость душевными недугами, преступность и уровень насилия. Я могла бы продолжать, но больше всего меня ужасает «сексуализация» и комодификация детей, которых воспитывают под давлением материалистической, потребительской культуры, все больше влияющей на идентичность новых поколений. Современная западная культура не дает смысла и цели. Человек живет в неопределенности и индивидуалистической пустоте, на грани провала, и я утверждаю, неоспоримым фактом является то, что ни одна цивилизация никогда не развивалась, опираясь на столь шаткие основы. Европейские либеральные элиты, которые набили «левую» корзину мигрантами, ЛГБТ, гендерной политикой и абортами, теряют аргументы и симпатии граждан, поскольку все европейские граждане, и левые, и правые, страдают от пагубной экономической политики, способствующей росту неравенства и недовольства в обществе. Миллионы людей по всей Европе платят за негуманные решения, принятые политико-финансовой олигархией в Брюсселе, за которой следуют шаг за шагом марионеточные национальные правительства. И эти же миллионы людей остаются без работы, за чертой бедности и, стараясь поддержать собственный уровень жизни, влезают в долги, становятся банкротами. Социальный диалог, к сожалению, как базовая ценность Европейского Союза больше не существует. Концепция европейского социального государства 50-летней давности (welfare state) системно разрушается, и мы видим, что технологический прогресс в вампирском капитализме никак не связан с социальным развитием, благосостоянием общества или созданием лучшего европейского социума. Из-за глобалистских лидеров Европейский Союз находится в перманентном и всеобъемлющем (геополитическом, экономическом и социальном) кризисе. Но Европа — наш общий дом, поэтому мы, ее граждане, несем огромную ответственность за ее (наше) будущее. Я могу только повторить слова Стефана Эсселя, бывшего французского дипломата и журналиста, который в 2011 году (ему тогда было 93 года) в своем памфлете «Возмущайтесь!» смело призвал народы Европы восстать против безжалостной власти капитала и рынка и защитить социальные ценности современной демократии. Так давайте же возмущаться! Массовая иммиграция уже глубоко изменила западные европейские общества — Какую роль в контексте кризиса европейской идентичности играет миграция? Представляют ли мигранты опасность не только для безопасности Европы, но и для ее идентичности? — Разумеется! Современная европейская мэйнстрим-этика и политическая корректность, которая формирует новую европейскую идентичность, связана с так называемой идеологией прав человека. Европейские лидеры занимаются исключительно пестованием разнообразия, терпимости, непохожести и так далее. Как пишет Дуглас Мюррей в очень интересной книге «Странная смерть Европы: иммиграция, идентичность, ислам», такие «поверхностные представления о себе», возможно, помогут нам протянуть еще несколько лет. Но они не могут усилить преданность и чувство приверженности корням, которые необходимы европейским обществам, чтобы выжить. Приход миллионов людей других культур был бы возможен, будь принимающая культура сильная и прочная. Однако в условиях, когда европейская культура иссякает и гибнет, это невозможно. Факт в том, что массовая иммиграция уже глубоко изменила западноевропейские общества. Мы видим, что происходит в Германии, но такая же ситуация сложилась в Великобритании, Нидерландах, и я уже не говорю о Франции. Мультикультурализм привел к появлению параллельных обществ, к серьезным расколам и угрозам для безопасности, о чем вы и говорите. Однако ключевые политические игроки: правительства, СМИ и неправительственные организации — каждый день повторяют нам, что национальные и гомогенные общества на самом деле являются «больными». Особенно сопротивляются этому жители Восточной Европы, у которых нет опыта массовой миграции и которые хотят сохранить ощущение национальной сплоченности. Однако Евросоюз в своем постколониальном походе на европейский восток не приемлет сохранения собственной перспективы или отсылок к собственному опыту. Массовая миграция обогащает нас своим многообразием. Новые люди привносят новую культуру, новые воззрения, новые языки, новую кухню, избавляет от стереотипов. Как будто речь идет о туристическом предложении! Национальные государства уже «не в тренде», и, по мнению нынешней глобалистской элиты, они должны трансформироваться в открытое общество, которое вбирает в себя самые разные идентичности, поэтому миграционная политика выходит на первый план. Европейские лидеры и мэйнстрим продолжают нести чушь об интеграции и ассимиляции миллионов мигрантов, все еще убеждая нас в том, что эти люди с готовностью примут либеральные ценности Запада: сексуальную свободу, эмансипацию женщин, новые узаконенные права сексуальных меньшинств и так далее. Тут встает очень интересный вопрос: почему многочисленные феминистические объединения, которые сделали «насилие над женщинами» бизнесом, никак не отреагировали на массовые изнасилования, совершенные за последние годы и все еще совершаемые в западноевропейских странах.
Влияние массовой миграции на изменение европейской идентичности уже заметно. Это процесс, который будет продолжаться, если европейская политика не изменится. От Гибралтарского пролива до самого северного норвежского фьорда миллионы людей самых разных национальностей, объединенные одной верой, интуитивно стремятся воплотить мечту своей жизни, отстоять свое существование, и в этом им не может помешать болтовня о ценностях западной цивилизации, которая поставлена на грань краха ради личной выгоды отдельных индивидов, отдалившихся от семьи, от общества, от собственных традиций и культуры, от христианства и, в конце концов, вообще от каких-либо общностей. Мигранты выступают единым фронтом. В своем походе на Европу мусульмане всех стран действуют сообща, как пролетарии в ХХ веке. И они способны своей верой в Аллаха наполнить сегодня пустую Европу своим смыслом. Здравый смысл мне подсказывает, что мусульманские верующие из Северной Африки: Марокко, Алжира, Ливии, а также из Сирии, Ирака, Ирана, Афганистана не обратятся в христианство, а напротив, Умма (сообщество верующих) вовлечет и Европу в свои владения. Европа, отдалившаяся от собственной истории, даже не замечает изменений, которые уже произошли. Весь тот потенциал, который двигал христианскую ренессансную Европу вперед к зрелости барокко и жизненной философии просвещения, основанной на разуме и знании, иссяк, прежде всего, в сердце Европы. Мы видим, что, пусть мы того и не хотим, вместо одной веры приходит другая, свежая, более сильная и губительная для коренных европейских народов. Продолжение старой империалистической политики развитых стран — Возможно ли, чтобы в ближайшие годы Европейский Союз распался или в лучшем случае появилась так называемая Европа разных скоростей? Мы видим, что Европа сталкивается со множеством проблем, которые ось Берлин — Брюссель явно не в состоянии решить… — Сегодня Европейский Союз переживает колоссальную нестабильность как минимум в двух сферах. Во-первых, сталкивается неолиберальная экономика и европейские традиционные ценности (или лучше сказать здравый смысл). Во-вторых, национальные силы, приверженцы суверенитета сопротивляются централизации в рамках Европейского Союза и транснациональной интеграции, в которой не последнюю роль играют имперские амбиции и геополитические устремления самых сильных европейских стран. Европа двух или более скоростей не является последствием неудачного присоединения новых членов (и тех, кто на членство надеется). Речь о системном проекте по возрождению имперского устройства в Европе, над которым неустанно работают еще со времен завершения холодной войны. Речь идет о новой глобальной имперской/постколониальной стратегии Европейского Союза, неотъемлемой частью которой является неравенство, иерархия, исключительность, что уже сегодня отражается на управлении Евросоюзом. Отчетливо видны различия между сверхбогатым европейским ядром (запад — север ЕС) и европейской периферией (старых средиземноморских членов, в особенности трагичен пример Греции и Италии). Я уже не говорю о разрухе в полупериферийных странах (Новой Европе, в особенности странах Прибалтики, Румынии, Болгарии и Хорватии). Страны Вышеградской четверки, несмотря на все их проблемы, не соглашаются на выделенную им (собачью) конуру, и поэтому европейские элиты их демонизируют. Так или иначе мы имеем дело с продолжением старой империалистической политики развитых стран (европейского ядра), которая предполагает политико-корпоративную смычку и которая обеспечивает успешную экономическую и финансовую экспансию на неразвитый (в данном случае) европейский восток и юго-восток. В этой связи политику расширения мы можем рассматривать только с позиции дисбаланса сил между Западной Европой и европейской периферией. Все это напоминает о «цивилизационных стандартах», которые в XIX веке разработали европейские империи, заключая договоры с неевропейскими государствами. Однако, как я уже говорила, три ведущие европейские страны: Германия, Франция и Великобритания (а также другие страны европейского ядра) — пребывают в глубоком кризисе, становятся эпицентром турбулентности на европейском континенте. Это можно объяснить в рамках геополитических теорий Хартленд — Римленд, но на это нам потребуется достаточно много времени. Мы видим, что происходят тектонические сдвиги, с которыми европейские элиты продолжают бороться, создавая транснациональное супергосударство, не обладая для этого достаточными политическими силами.
Элиты Европейского Союза (если они вообще доросли до того, чтобы противостоять растущим вызовам) должны признать реальные проблемы. Враг Европейского Союза не Россия, не Китай и даже не Трамп. Вал столь ненавистного популизма — это результат того, что европейские политические элиты не отказываются от своей политики. Продолжая вредить и идя на поводу у капитала, они только подливают масла в огонь. Европейский Союз, несомненно, находится в терминальной стадии. Накопленные проблемы европейской интеграции не решаются, и это ставит под вопрос само существование Евросоюза. Балканы, бесспорно, важны для России — Как Вы прокомментируете геополитическую ситуацию в хорватском окружении на Балканах: Сербии, Боснии и Герцеговине… Могут ли произойти новые конфликты? — После почти тридцати лет применения Западом разных концепций, стратегий, а также мантры о «европерспективе» так называемые Западные Балканы так ни к чему и не пришли. Нет ни обещанного процветания, ни стабильности, и в результате западной политики в регионе воцарилась страшная бедность и огромная безработица. Население уезжает. Политика отдельных стран терпит крах. Продолжается экономический развал. Наконец, вновь разгораются очаги прежних очагов кризиса в Боснии и Герцеговине, Косово и Македонии. Как мы видим, еще недавно замороженные конфликты на Западных Балканах быстро «размораживаются», и в последние годы регион превратился в место ожесточенного соперничества между Западом и Россией. В игру вступают и другие игроки: Турция, Китай, Иран, Саудовская Аравия — в общем, кто успевает. Новая холодная война (или тлеющая настоящая), которая разворачивается на Ближнем Востоке, в регионе Черного моря и Персидского залива, уже овладевает всем Средиземноморским бассейном, а также Балканами. Означенные соперничающие стороны пытаются трансформировать геополитическую роль и значение нашего региона и полностью (или хотя бы частично) вовлечь его в сферу собственных интересов. Слабые страны региона не располагают общими институциональными механизмами (дипломатическими, политическими или экономическими), с помощью которых Балканы могли бы заявить о себе как о геополитическом субъекте. Поэтому на протяжении десятилетий наш регион остается всего лишь несчастным геополитическим объектом и горшком для экспериментов, в котором державы варят что-то по непроверенным рецептам. Три тлеющих кризиса на Балканах (Косово, Македония и Босния и Герцеговина) эскалируют, я бы сказала, в меньшей степени под влиянием существующей этнической напряженности и реальной нетерпимости и в большей степени из-за разного рода, прежде всего торговых, конфликтующих интересов держав, а также из-за их стремления взять регион полностью (США, НАТО, ЕС) или частично (Россия, Турция) под свой контроль. Балканы, бесспорно, важны для России (как выход к Адриатическому морю), что Путин подтвердил своим визитом в Сербию. Но все же не столь важны, как Украина (Крым играет ключевую роль в контроле над Черным морем) или Сирия (российские военные базы на Средиземном море). Хотя Россия больше не рассматривает наш регион как свою сферу интересов, она не собирается уходить с Балкан, прежде всего из-за пусть и ограниченных, но очень важных для нее целей. Россия сосредоточена на энергетическом секторе, а Балканы являются важным транзитным центром для поставок российской нефти и газа в страны Западной Европы. С другой стороны, Турция тоже демонстрирует свою заинтересованность в том, чтобы стать влиятельным игроком в регионе. Это подтвердилось во время недавнего визита нашего президента в Турцию. Турецкий президент дал понять, что Турция вскоре включится в решение проблем Боснии и Герцеговине. Конечно, конфликты могут произойти. Особенно это касается тлеющих, прокси и мелких конфликтов. Державам всегда удобно ими воспользоваться, чтобы основательно дестабилизировать регион. Хорватия, которая идет на поводу у заграничных менторов, отказывается взять инициативу в отношениях с соседями, что в итоге может выйти нам боком. — На глобальном уровне ведется торговая война между США и Китаем, гонка вооружений и энергетических проектов между США и Россией, а кроме того, крепнет ряд региональных игроков. Движется ли мир неизбежно к многополярности? — После завершения холодной войны существовавший прежде биполярный мир превратился в однополярный. В его центре стояли Соединенные Штаты Америки, как мировая сверхдержава, чья глобальная сила базировалась на четырех элементах: глобальной военной силе, глобальном экономическом влиянии, глобальном культурно-идеологическом влиянии и глобальном политическом влиянии. В начале 90-х казалось, что на мировой политической арене появляются новые соперники, такие как экономически сильные Китай, Япония, Германия, а также объединенная Европа. Но вскоре оказалось, что экономическую мощь, которой эти страны, несомненно, обладали, не всегда можно трансформировать в геополитическое влияние.
Правда, вопросом остается, почему США не сумели воспользоваться этим моментом зенита (однополярностью) и сделать его вечным, открыв однополярную эру. Подъем других держав, таких как Китай и Россия, угрожает благостному доминированию Америки. Они сопротивляются и протестуют против той маргинальной позиции, которую им навязала эта сверхдержава. И эти страны бросают все свои национальные силы на эту борьбу. Еще с 80-х годов прошлого века западный турбо-капитализм жадно наживался на новой форме рабовладения, которую о создал в китайских особых экономических зонах. Для западных элит Китай на протяжении десятилетий оставался источником дешевой рабочей силы, как и уязвимая Россия в 90-е годы. Поэтому Запад жил с убеждением, что эти две страны никогда не смогут аккумулировать достаточно знаний, а тем более политических и военных сил, чтобы выступить против Запада на поле геоэкономики и геополитики. Китай никогда не проявлял заинтересованности в членстве в «западном клубе», в его политических ценностях, чего не скажешь о китайском интересе к экономической выгоде, которую китайцам сулил западный либеральный порядок. Однако «изнасилование» России реформами свободного рынка по рецептам «Чикаго-бойз» помогло небольшой группе сегодня сказочно богатых олигархов (Михаилу Ходорковскому, Борису Березовскому, Роману Абрамовичу) взять под свой контроль ресурсы и экономику, измученную рекомендованной «шоковой терапией». Когда кончился момент западной однополярности, что повлекло за собой не только геополитические, но и крайне неприятные геоэкономические последствия: западные политические и корпоративные элиты утратили влияние, силу и прибыли. И все же либеральный мировой порядок хоть и не является ни либеральным, ни мировым, остается порядком. Страны Азии: Китай, Россия, Турция и Иран — можно охарактеризовать как авторитарные, но высшей ценностью для них является национальный суверенитет. Это их концептуальный «контрапункт», ответ и неприятие либерального порядка (хаоса). После прославленного заявления Фукуямы о конце истории (победе западной либеральной демократии) пришло время, чтобы Запад проснулся и понял, что мы живем в период многополярности и что существует два противника, которые своей проницательностью, видением будущего и технической продвинутостью угрожают западному типу демократии. Лично я — за превосходство западной цивилизации и не уверена в бесконфликтности нового формирующегося международного проекта, но, как мне кажется, вряд ли надменный Запад захочет прислушаться к Конфуцию. К сожалению, конечно! Загрузка...
Загрузка...
