0
Несомненно, Европа участвует в войне, которую развязал Владимир Путин. Авдеевка — По пути в солнечную восточную Украину я спрашиваю себя, а потом и свою спутницу, профессиональную и смелую Викторию Грубас из Датского совета по делам беженцев, где начинается Европа. И где она заканчивается? Грубас слабо улыбается, но не дает никакого ответа. Она предпочитает конкретику. Мы приближаемся к российско-украинскому фронту. Пустые села, разрушенные дома, разбитая гранатами дорога. Война здесь — единственная в Европе война, которая с 2014 года уже унесла 13 тысяч жизней, а два миллиона человек выгнала из своих домов. В 700 километрах к западу от нас находится Киев, мирный и красивый город. Перед нами регулярная украинская армия воюет с ополченцами, которых финансирует Кремль. Мы находимся в Майорске, у одного из пяти тщательно охраняемых контрольных пунктов въезда-выезда через границу между Украиной и так называемой Луганской народной республикой. Европа, несомненно, находится в состоянии войны, которую начал Владимир Путин, бывший агент коммунистических разведывательных служб, а ныне фашистский диктатор России. Путин считает независимую Украину, возникшую на руинах Советского Союза, демократической угрозой России. Полуавтоматическое оружие поблескивает в лесной чаще неподалеку от линии фронта. Сотни измученных молчаливых людей пытаются перебраться из Луганска на Украину, чтобы получить свои ничтожно маленькие пенсии или раздобыть самую необходимую еду. Пожилая женщина теряет сознание, а потом очень медленно поднимается на ноги. Потом ей придется проделать обратный путь в незаконную зону. На контрольно-пропуском пункте можно провести от 20 минут до пяти-шести часов, в зависимости от настроения россиян. Чего добивается Путин? Вероятно, он хочет, чтобы его все уменьшающаяся держава заполучила обратно Украину или часть Украины, которую Петр Великий завоевал в 18 веке, и которую россияне снисходительно называют Малороссией, колонию, которая освободилась в 1990 году, когда Киев отдал свое ядерное оружие в обмен на гарантию Кремля и Запада, что те будут уважать территориальную независимость новой республики. Когда в 2014 году украинцы сместили президента Януковича, марионетку Путина, российский лидер аннексировал Крым и начал свою войну на Донбассе. Говорят, что Украина расколота. Когда-то в этом была доля правды. Но сейчас это миф. В этом году в стране дважды состоялись выборы, и в результате них Владимир Зеленский получил 73 % голосов, и это свидетельствует, что нация весьма единодушна. То, что многие на востоке говорят по-русски, а на западе — по-украински, не имеет большого значения. Уже образовалась единая европейская и все более демократичная Украина, и такой она и останется. Грубас показывает мне, чем занимается Датский совет по делам беженцев — а делает он много. Его сотрудники разминируют территории, возводят жилье для беженцев, ремонтируют школы и другие учебные заведения — это впечатляющая и довольно опасная работа. В конце дня мы останавливаемся в Авдеевке, поблизости от оккупированного Россией города-миллионника Донецка. В Авдеевке, в десятке километров от российской тяжелой артиллерии ближайшие к линии огня дома стоят, как сожженные башни. В нескольких сотнях метров оттуда мы встречаем Александру, молодую и симпатичную. С помощью совета по делам беженцев она открыла там языковую школу. В прошлом году у нее было только 15 учеников, а в этом — полсотни, и она начала что-то зарабатывать. «Я пытаюсь что-то сделать, — говорит она. — Стараюсь расширять дело. Мне нужно больше учителей и помещений…» Мы едем по сельской местности на приличном расстоянии от Донецка. Руины и контрольно-пропускные пункты, железнодорожный мост, разбомбленный до неузнаваемости. Начинается ли Европа здесь? Заканчивается она здесь? Может быть и то, и другое. Но совершенно точно одно — Россия на востоке Украины представляет собой для Европы большую стратегическую угрозу. Я помню прощальные слова Александры: «Не забывайте нас, мы живем на краю пропасти». Загрузка...
Загрузка...
