0
С начала октября на Украине не прекращаются протесты по поводу так называемой «формулы Штайнмайера» — пошагового плана по прекращению боевых действий в Донбассе, предложенного еще в 2016 году тогдашним главой германского МИДа Франком-Вальтером Штайнмайером. «Формула» была призвана вывести внедрение Минских соглашений из тупика и, что самое главное, создать основу для проведения выборов на неподконтрольных территориях. Согласно плану, выборы должны проводиться в соответствии с украинским законодательством и под наблюдением миссии ОБСЕ. Кроме того, на время проведения выборов так называемые «народные республики» — Луганская и Донецкая — должны получить особый статус (условия этого «особого» статуса пока остаются не до конца проясненными). Постоянным этот статус может стать только в том случае, если наблюдатели ОБСЕ признают выборы свободными, честными и прозрачными. Война на востоке Украины идет уже больше пяти лет; на сегодняшний день ее жертвами стали свыше 13 тысяч человек. Решение правительства Владимира Зеленского внедрить «формулу Штайнмайера» может, наконец, внести новую динамику в неразрешимый конфликт в Донбассе. Обещание вернуть Украине мир было, действительно, одним из главных пунктов предвыборной кампании Зеленского. Тем не менее решение президента сдвинуть глыбу с места именно по плану Штайнмайера вызвало всплеск недовольства по всей стране. Согласие Украины на имплементацию «формулы Штайнмайера» в украинское законодательство Москва называла одним из условий следующего саммита «нормандской четверки». В ответ на обвинения в «прогибе под Москву», Зеленский утверждает, что не намерен сдавать ни одну из «красных линий»: сохранение за Украиной статуса унитарного государства; внесение изменений в конституцию Украины в соответствии с минскими соглашениями — а не на условиях Москвы; и, наконец, проведение выборов в Донбассе по стандартам ОБСЕ, при отсутствии российских наемников и оружия, а главное — только после роспуска вооруженных формирований и передачи Киеву контроля над границей с РФ. При этом Киев и Москва интерпретируют «формулу Штайнмайера» совершенно по-разному — и едва ли не противоположными способами. Позиция украинского правительства заключается в том, чтобы получить полный доступ к неподконтрольным территориям и допустить к выборам про-украинских кандидатов. Россия же в ответ настаивает на присвоении так называемым «народным республикам» особого статуса еще до выборов — что, по мнению официального Киева, сделает свободные выборы попросту невозможными. Павло Кириленко, назначенный в июле 2019 года председателем Донецкой областной государственной администрации, согласен с решением президента. «Процесс вывода войск с линии конфликта призван сохранить жизнь и здоровье служащих украинских вооруженных сил, а также защитить от угрозы мирное население в прифронтовой зоне», — заявил он 17 октября на встрече с журналистами в Славянске. Пока в Киеве один за другим идут протесты по поводу «формулы», гражданские активисты, живущие и работающие на востоке Украины, поделились с oDR своими представлениями о том, как внедрение плана Штайнмайера может повлиять на регион, несущий потери из-за непрекращающегося конфликта. Компромисс необходимый или навязанный? «Эту формулу нужно было внедрять еще в 2016 году, сразу после ее появления», — говорит Оксана Ступак, заместитель начальника юношеской организации «Молодежь Восточной Украины» (г. Славянск). «Мне, как рядовому жителю Донецкого региона, хочется жить в мире, а не наблюдать депрессивное состояние людей, ощущающих близость войны на расстоянии 80 км. Поэтому, не углубляясь в детали кому больше из европейских стран выгодна имплементация формулы Штайнмайера, я вполне поддерживаю этот вариант. Если для восстановления мира и прекращения ежедневной смертности со обоих сторон будет принято решение про особый статус Донбасса, значит ок. Я за поиск компромисса, в котором каждой стороне придется идти на уступки во имя мира», — говорит Ступак. Киев и Москва интерпретируют «формулу Штайнмайера» совершенно по-разному. Оксана Ступак убеждена, что подобный компромисс является необходимым условием для восстановления социальной и экономической стабильности на востоке Украины. Однако внедрить его на деле будет очень тяжело: по мнению Ступак, после пяти лет антиукраинской пропаганды на неподконтрольных территориях провести там свободные и независимые выборы будет чрезвычайно трудно. Взрастить зачатки демократической культуры в «народных республиках» — задача почти неподъемная, но и неизбежная для едва встающего на ноги гражданского общества Луганской и Донецкой областей. «Важно, готовы ли оккупированные территории в принципе к выборам по украинскому законодательству», — говорит Ступак. У Ольги Алтуниной — сотрудницы немецкого НКО «Киевский диалог» в Славянске — вопрос о формуле Штайнмайера вызывает мгновенные ассоциации с поездом «Славянск-Киев»: железнодорожным сообщением «из войны в мир», как она его называет. «Я в этом поезде часто встречаю людей с неподконтрольных территорий, — говорит Алтунина, — Многим там страшно жить, но, с другой стороны, они уже начинают привыкать к ситуации. Ну и кого, как вы думаете, они выберут на этих свободных выборах? Естественно, они будут голосовать за тех кандидатов, которые были с ними все эти пять лет». Три политические силы Активист Аркадий Петросян и живущий в Славянске журналист Дмитро Журавлев согласны с тем, что люди по обеим сторонам контактной линии устали от войны. От внедрения формулы Штайнмайера оба ждут, как минимум, восстановления полного контроля над линией разграничения со стороны Украины. «Я считаю, что без контроля над границей невозможно обеспечить демократические выборы и безопасность граждан», — говорит Петросян. Несмотря на физическую близость войны, политический уровень обсуждения формулы Штайнмайера кажется многим жителям Донбасса очень далеким. «Люди в регионе в целом не очень понимают, о чем там идет речь», — говорит Журавлев. В Славянске — городе с населением 120 тыс. человек, расположенном в 70 км от линии фронта — лишь 50 человек вышли на протестную акцию: ничтожно мало по сравнению с количеством митингующих в других городах. Так, по некоторым подсчетам, в протестных акциях в Киеве приняло участие около 18 тыс. человек. В Славянске на демонстрацию вышли люди с самыми разными убеждениями и из самых разных групп: солдат срочной службы митинговал вместе с людьми, часть из которых голосовала на прошлых выборах за Порошенко, а часть — за Зеленского. В целом Журавлев выделяет в регионе три политических течения — два из которых, по его мнению, обладают силой. Те, кого Журавлев называет «про-российскими» хотят вывода украинских войск без введения какого-либо особого статуса. Они не возражают против того, чтобы конфликт разрешился на условиях, выгодных для России и ДНР. Вторая группа — «про-украинская» — ждет восстановления контроля над так называемыми «народными республиками» со стороны Украины — и тоже не приветствует введение особого статуса или привилегий для оккупированных территорий и их лидеров. Наконец, третья группа — «радикальные патриоты» — хочет, чтобы контроль над оккупированными территорий осуществлялся украинскими вооруженными силами. «Таких в Донецке очень мало, — говорит Журавлев. — Думаю, не больше 2-3% от всего населения». Выборы или их имитация? То, что на Украине продолжают существовать значительные региональные различия в оценке вооруженного конфликта, ни для кого не секрет. Недавнее социологическое исследование, проведенное группой «Рейтинг», показывает, что на востоке страны (в выборке исследования представленном донецкой и луганской областями, а также частями соседних областей) примерно треть населения готова принять формулу Штайнмайера с тем, чтобы разрешить конфликт в Донбассе. На западе страны и в ее центральных регионах уровень поддержки формулы едва доходит до 14%. При этом, если в этих частях Украины 70% опрошенных считают Россию агрессором в этом конфликте, то на востоке с этим мнением согласились лишь 40%. Последняя цифра существенно расходится с общенациональным результатом — 68% оценивающих Россию как агрессора. Ментальная дистанция по отношению к политическому измерению конфликта совсем иначе ощущается в местах, расположенных непосредственно на линии разграничения — например, в городе Золотое Луганской области. Потенциальный вывод войск из Золотого и Петровского является одним из главных камней преткновения в формуле Штайнмайера — и одним из главных требований Владимира Путина. В Сейчас в Золотом расположены позиции украинских вооруженных сил. Соседняя деревня Катериновка, расположенная на окраине Золотого-4, — последний населенный пункт в Луганской области, контролируемый украинской армией. 7 октября боевики ЛНР и украинские войска должны были начать в Золотом одновременное отступление — после чего Катериновка оказалась бы в «серой», неподконтрольной зоне. Евгений Васильев, сотрудник благотворительной организации Восток-SOS, оказывающей помощь людям, пострадавшим от конфликта, регулярно работает в Золотом и в других частях Луганской области с начала военных действий в 2014 году. В качестве координатора мониторинговых программ Восток-SOS он побывал в Золотом 10 и 11 октября. «Многие думают, что с уходом украинской армии им придется бояться за свою жизнь», — говорит Васильев. «В особенности, про-украински настроенные люди опасаются преследований со стороны про-российских сепаратистов». Вывод войск может ухудшить гуманитарное положение людей, живущих на линии фронта. Васильев и его коллеги обеспокоены тем, что вывод войск может ухудшить гуманитарное положение людей, живущих на линии фронта — против своей воли они окажутся в «серой» зоне. Это может сказаться на их доступе к воде, пище, медицинской помощи, полиции и получению пенсий. На момент выхода этой статьи вывод войск был отложен из-за непрекращающихся обстрелов в этих населенных пунктах. В открытом письме президенту Зеленскому Восток-SOS отмечает, что после пяти лет политических чисток, отсутствия независимых СМИ и свободной политической конкуренции, «имитировать» выборы на территориях ЛНР и ДНР было бы безответственно. «Для того, чтобы стабилизировать ситуацию, там потребуется не меньше года. Нужны будут огромные усилия как со стороны украинского правительства, так и со стороны гражданского общества, в первую очередь, во всем, что касается политического просвещения», — говорит Васильев, знающий ситуацию не понаслышке: сейчас Восток-SOS проводит на подконтрольных Украине частях Луганщины проекты по политическому просвещению с целью преодолеть авторитарные настроения в регионе, уходящие своими истоками в историю бандформирований времен «Партии регионов» Януковича. Расширение серой зоны Еще одна гражданская активистка из Славянска, часто бывающая на линии фронта, согласилась на интервью oDR на условиях анонимности. «Люди, которые продолжают там жить, не до конца понимают текущую политическую ситуацию и просто паникуют», говорит она. Соглашение о выводе вооруженных сил подразумевает отсутствие боевых действий в течении семи дней подряд — чего, по словам активистки, не случалось ни разу за все пять лет войны: «Даже если бы перемирие и продержалось семь дней, при первом же обстреле войска вернутся. Ситуация здесь совершенно непредсказуемая», — говорит она. Вывод войск может в первое время помочь снизить число жертв, однако в долгосрочной перспективе это решение может иметь противоположный эффект. По оценкам активистки, в буферной зоне между сторонами конфликта останутся примерно 200 домов. Полиция, которая должна будет перенять у вооруженных сил ответственность за безопасность этой зоны, не сможет справиться ситуацией. «Это задача только для миротворческой миссии ООН», — считает она. Денис Бигунов, представитель общественной организации «Сильные сообщества», убежден, что противоречия связаны не столько с формулой Штайнмайера как таковой, сколько с самими Минскими соглашениями, которые формула призвана воплотить. Соглашения были подписаны украинскими властями после тяжелого наступления со стороны России и массивных боевых действий под Иловайском летом 2014 и зимой 2015 годов. В соответствии с этими соглашениями, украинское правительство обязалось, в числе прочего, назначить сепаратистским регионам особый статус, внедрить реформы децентрализации и обеспечить освобождение и обмен всех заложников и незаконно удерживаемых лиц на основе принципа «всех на всех». «Кому нужен особый статус Донбасса, кроме Путина и наемников его частной наемной армии в ОРДЛО?» «Мне вообще непонятно, зачем существуют ДНР, ЛНР и ОРДЛО (Отдельные районы Донецкой и Луганской областей)? Какую функцию в интересах населения Донбасса несет это разделение? Донецкая и Луганская области оказались разделенными зачем-то пополам. Состав населения что там, что здесь приблизительно один и тот же. Но при этом, нам, на свободной территории этих областей — в Славянске, Краматорске, Мариуполе, Северодонецке, Лисичанске, Рубежном — никакой особый статус не нужен. У нас есть мир, и все люди живут в полном мире и безопасности уже пять лет, как регион освободили силы АТО. Тогда возникает вопрос: зачем ведется против Украины эта война и кому нужен особый статус Донбасса, кроме Путина и наемников его частной наемной армии в ОРДЛО?», — говорит Бигунов. Ольга Алтунина согласна с мнением Бигунов: «Я думаю, это неверно, думать об этой конфликте на Донбасе как о какой-то отдельной проблеме. У нас нету такой проблемы, у нас есть — гибридная война с Россией. Если кто-то врежет вам молотком, то проблема у вас будет не с молотком, а с тем, кто его держит», — добавляет она. Загрузка...
Загрузка...
