0
До этого объявления, в котором «Зарубежнефть», «Татнефть» и «Роснефтегаз» особо упоминались в качестве компаний, заинтересованные в реализации некоторых, пока еще не называемых проектов, Россия занялась продвижением обычного для себя скрытого подхода в наращивании своего присутствия в Ираке. Нефтяной и газовый приз в Ираке, для России конечно, хорош, но многие в этой сфере промышленности не осознают, насколько она все еще недооценена. Официальные показатели таковы, что у Ирака около 149 миллиардов баррелей нефтяных запасов (18% всех запасов Ближнего Востока и 9% — общемировых), и на данный момент он — второй крупнейший производитель нефти в ОПЕК после Саудовской Аравии. Что касается газа, официальные цифры чуть менее впечатляющие, но, возможно, они еще более недооценены — у Ирака около 135 триллионов кубических футов запасов газа (12-е по величине в мире). Тем не менее, несмотря на увеличение запасов за последние несколько лет, значительная часть Ирака все еще остается неисследованной или недостаточно изученной по сравнению с другими крупными нефтедобывающими странами. В таких условиях Россия — мастер, и то влияние, которое она в итоге может оказывать, начав с крошечных контрактов, совершенно необычайно. Самый недавний пример — и шаблон для такой стратегии, да и, откровенно говоря, образец для любой стремящейся сверхдержавы, было «награждение» неизвестным прежде участком для разработки посреди пустошей, такой же неизвестной доселе компании. Российский Стройтрансгаз — почти никому не известная нефтегазовая компания, подписала предварительный контракт с министерством нефтедобычи в провинции Анбар. Казалось, что не было и нет никаких реальных перспектив добычи каких-либо значительных объемов нефти и газа из этого 17 участка, который, кроме того, расположен на раздираемой племенной враждой территории, которую, по возможности, старались обходить стороной даже боевики ИГИЛ. Однако ключом к этому (и к пониманию истинной цели российских инвестиций в Ирак) является то, что эта территория имеет критическое значение для России, укрепляющей свое присутствие в центральном Ближнем Востоке. «Россия рискнула полномасштабной конфронтацией с США, чтобы заполучить черноморский порт Севастополь с его доступом к Средиземному морю, когда в 2014-м присоединила Крым, поэтому нет ничего, что она не стала бы делать, чтобы выстроить свое присутствие в Сирии и на транзитных путях в Сирию, которые включают и Ирак», говорит один иракский источник. В этом смысле 17 участок в Анбаре обретает ясное значение для русских, поскольку предназначен для обеспечения того, что военные США когда-то называли «хребтом» ИГИЛ — там, где Евфрат течет на запад в Сирию и на восток в Персидский залив. Вдоль хребта, идущего с востока на запад, расположены исторически ультра-националистические и ультра-анти-западные города Фаллуджа, Рамади, Хит и Хадита, а также Сирия, с ее ключевыми стратегическими портами Баниас и Тартус. По счастливому «совпадению» Баниас и Тартус также чрезвычайно близко находятся к российской авиабазе Хмеймим и системам ПВО С-400. Хотя база была введена в эксплуатацию только в 2015 году, предположительно, чтобы помочь в борьбе с ИГИЛ, Россия, похоже, изменила в отношении нее свои тактические планы. Также недалеко от нее, в Латакии, находится российская станция для сбора разведданных.
Загрузка...
Загрузка...
