0
Москва — Несколько дней назад, спустя шесть недель после введения в Москве режима самоизоляции, я делала покупки в местном супермаркете, и в этот момент мужчина, стоявший сзади в очереди перед кассой, стал меня подталкивать. Я сказала ему, чтобы он не приближался ко мне. Он был явно удивлен: «Почему это?». Мы с кассиршей обменялись взглядами. «Вы должны оставаться на расстоянии не менее полутора метров от других покупателей», — сказала она. «Правда?» — ответил он вопросом на вопрос. «Впервые об этом слышу», — добавил он. Возможно, дело просто в том, что жена этого парня впервые заставила его пойти в магазин с 25 марта, когда в России официально было объявлено о введении «национальных оплаченных нерабочих дней» (так в оригинале, — прим. редакции ИноСМИ), были закрыты почти все основные магазины и прекращено оказание услуг, а сделано это было для сдерживания распространения коронавируса. Возможно также, что этот человек просто не смотрел новости по телевидению. Может быть, он смотрел новости, но не смог разобраться в противоречивых сообщениях, которые получал от правительства президента Владимира Путина. В течение почти всей весны официальная линия государственных средств массовой информации сводилась к тому, что России нечего опасаться. Вспышки коронавируса происходили где-то в другом месте, в Европе и в Азии, но не здесь в России. Эта страна быстро отреагировала на потенциальную угрозу и 30 января закрыла границу с Китаем, затем было введено обследование пассажиров и, наконец, было остановлено все авиационное сообщение для того, чтобы вирусная армия не смогла вторгнуться на российскую территорию. Больницы получили дополнительное оборудование, врачи прошли переподготовку, а во все больницы страны были направлены средства индивидуальной защиты и оборудование. Никаких проблем, сказали в Кремле: У нас все под контролем. Но сегодня поверить в это уже трудно. На 18 мая Россия занимала второе место после Соединенных Штатов по количеству зараженных — 290678 человек. А это только официальная статистика. По мнению мэра Москва Сергея Собянина, в российской столице около 2% жителей заражены коронавирусом, то есть, примерно 250 тысяч человек. Уровень смертности продолжает оставаться на низком уровне, — пока умерли всего 2722 человека, хотя есть сомнения и по поводу этих данных. Недавно в средствах массовой информации появились сообщения о том, каким образом российская методология определения причины смерти позволила снизить количеству умерших от covid-19, — возможно, даже на 50%. (Вице-премьер Татьяна Голикова опровергла эти сообщения). Я не знаю ни одного человека, который считал бы, что данные статистики являются верными, но, возможно, подобные цифры объясняются тем, что люди в России умирают от covid-19, так и не пройдя процедуру тестирования. В соответствии с имевшимися планами, эта весна должна была стать триумфальной для Путина. Под его руководством страна накопила огромный резервный фонд и уверенно начала ценовую войну в области нефти с Саудовской Аравией, а также планировала организовать внушительные торжества с участием иностранных гостей в честь 75-й годовщины окончания Второй мировой войны. Это должно было стать впечатляющим событием — сотни иностранных лидеров и знаменитостей, включая президента Франции Эммануэля Макрона, федерального канцлера Германии Ангелы Меркель, председателя КНР Си Цзиньпина и, возможно, Дональда Трампа. Все они стояли бы на гостевой трибуне, установленной над Мавзолеем Ленина (так в оригинале текста, — прим. ИноСМИ), и наблюдали бы за военным парадом. Миллионы людей должны были принять участие в шествии «Бессмертного полка» в честь родственников, принимавших участие в той войне; праздничный день закончился бы банкетами, большими концертами и лучшим за десятилетие салютом. Кроме того, Путин осторожно заложил основу для серии политических и конституционных шагов, которые позволили бы ему на самом деле оставаться у власти в обозримом будущем, возможно даже пожизненно. В марте нынешнего года российский парламент одобрил поправку к конституции, которая ограничивает количество президентских сроков, но одновременно обнуляет президентские сроки Путина, предоставляя ему таким образом возможность оставаться главой государства до 2036 года, когда ему будет уже 84 года. Для завершения этой сделки оставалось лишь провести всеобщее голосование по предложенным конституционным поправкам, которое было намечено на апрель. Однако из-за пандемии коронавируса запланированное голосование не было проведено, а новая его дата пока не назначена. Торжества по поводу 75-ой годовщины перенесены на неопределенный срок. 9 мая, когда в России отмечается День Победы, Путин выступил с короткой речью, затем возложил венок к могиле Неизвестного солдата, и сделано это было без особой помпы. Было также объявлено о пролете 75 военных самолетов и вертолетов, и я внимательно за этим понаблюдала, — они пролетели прямо над моим домом, отчего задрожали окна и заработала сигнализация у припаркованных во дворе автомобилей. Мне показалось, что всего самолетов и вертолетов было пара дюжин. Поскольку никто не должен был выходить на улицу в тот вечер, то праздничный салют смогли увидеть только те люди, которые живут рядом с местом расположения артиллерийских салютных дивизионов и имеют выходящие на правильную сторону балконы. Этот праздник, который должен был стать коронацией для президентской перезагрузки Путина и триумфальным свидетельством возвращения России в качестве мировой державы, прошел почти незамеченным. Сегодня Путин вместо того, чтобы укреплять поддержку общества, судя по всему, теряет ее. В начале мая «Левада-центр», единственная в России независимая социологическая служба, опубликовала данные о том, что рейтинг популярности Путина сократился и составил 59%. Позиция Путина во власти сегодня не выглядит такой прочной, как несколько месяцев назад. Его пассивная реакция на пандемию коронавируса, вероятно, имеет к этому определенное отношение. В ходе одного утреннего телевизионного ток-шоу в начале марта я услышала, как заместитель директора исследовательского института, находящегося в подчинении у выполняющего контрольные функции Роспотребнадзора, заявил о том, что ситуация в стране «просто потрясающая». «Мы в течение почти трех месяцев, имея огромную по протяженности границу с Китаем, получили всего пять случаев заражения коронавирусом, а это означает, что все принимаемые нами меры, несомненно, являются эффективными», — сказал он. В ходе других ток-шоу [в то время], где главной темой была теория заговора, ведущие и их гости поддерживали версию о том, что этот вирус вообще не существует. По их мнению, это была мистификация, разработанная в Соединенных Штатах для разрушения экономики Китая. А вот другие предложенные ими версии: вирус был создан в какой-то американской лаборатории и завезен в Китай; к созданию этого вируса имеет отношение Билл Гейтс, который планирует в дальнейшем заработать деньги на производстве вакцины; это всего лишь вариант вируса SARS, и в конечном итоге он окажется не таким опасным, как все думают; кроме того, ежегодно 60 тысяч человек умирают от гриппа, и никого это не волнует. Зачем нужна вся эта шумиха? Казалось, очень многие люди верили в это, или хотели в это верить, поэтому они игнорировали все более строгие меры самоизоляции, которые начали вводить в Москве с 25 марта. Эти люди не выполняли требования о социальном дистанцировании, они свободно передвигались по городу, пользовались услугами, которые не должны были предоставляться, встречались с друзьями; они сопели, чихали, кашляли и даже плевали в общественных местах. В магазины они заходили без масок и без перчаток, щупали руками все помидоры в лотке, переходили к капусте брокколи, а затем толпились и толкались у кассы, где на полу уже были нанесены отметки, определяющие социальное дистанцирование. По телевидению и в социальных сетях мы смотрели, как итальянцы поют на балконах, видели парижан, заполняющих формуляры перед каждым выходом из своих квартир. Было очевидно, что covid-19 сильно повлиял на жизнь людей за пределами России. А что же внутри России? Разобраться в этом было трудно. Так, например, в программе новостей я увидела какой-то российский аэропорт с группами людей в специальных защитных костюмах, — они проверяли у пассажиров температуру, а затем их отпускали. Через некоторое время, в марте месяце, трое моих знакомых прилетели в Москву, двое из Италии и один из Туниса. Я спросила их об этом. Никто из них не подвергся медицинскому обследованию в аэропорте, хотя все они оставили контактную информацию для сотрудников системы здравоохранения. Одной из них вообще никто не позвонил, а второй позвонили на следующий день после приезда и попросили ее в течение двух недель сохранять режим самоизоляции. А третий через пять дней после прилета обнаружил перед дверью своей квартиры человека в маске, который передал ему выписанный за несколько дней до этого подписанный формуляр больничного листа и попросил сохранять режим самоизоляции в течение 14 дней. Никто не спросил его, где он успел побывать за последние две недели. Самая плохая ситуация сложилась 15 апреля, когда городские власти ввели обязательные цифровые пропуска для всех людей, использующих как личный, так и общественный транспорт. С помощью сотового телефона или компьютера все мы должны были получать QR-пропуска в случае любого выхода из дома, за исключением посещения ближайшей аптеки или продуктового магазина. По какой-то причине, — возможно, чтобы показать, что городские власти настроены серьезно, — в первый день, когда начала действовать система пропусков, полицейские устроили проверку у входа в метро и проверяли пропуска у каждого пассажира. В результате образовалась плотная толпа, люди вынуждены были часами стоять в очереди у входа в метро и в подземных коридорах. Когда в Москве в начале мая произошел резкий рост заражения коронавирусом, продолжавшийся 11 дней, мы все спрашивали себя, нет ли связи между этими событиями. Конечно, во многом пандемия коронавируса проходит в России так же, как и в других странах. Некоторые люди проявляют осторожность и не нарушают введенные правила. Есть люди, которые могут выполнять свою работу, оставаясь дома, и они это делают. Школы закрыты, а такие интернет-мемы, как подражание известным произведениям живописи, позволяют чем-то занять своё время в период самоизоляции. «Зумить» (zoom) уже превратился в глагол русского языка, а молодые люди на велосипедах с большими и яркими цветными рюкзаками за спиной мчатся сегодня по улицам города на велосипедах и доставляют продукты питания и другие товары. Однако в некотором отношении пандемия коронавируса проходит в России не так, как в других странах. Начиная с 25 марта Путин почти каждую неделю обращается к нации и обещает избавление от covid-19 помощь нуждающимся, однако оставляет повседневные решения местным лидерам и почти не покидает свою резиденцию в пригороде Москвы. Тем временем его премьер-министр, три министра и пресс-секретарь заразились коронавирусом. Количество мелких преступлений и случаев мошенничества увеличивается, поскольку люди потеряли работу, и у них кончаются деньги. И с течением времени все более рискованным становится российский подход, основанный на поиске виноватых, беспорядочном выполнении карантинных мер и незначительной экономической помощи тем, кто в ней нуждается. С экономической точки зрения Путин подошел к экономическому кризису иначе, чем другие мировые лидеры. В других странах правительства выделили триллионы долларов предприятиям и обычным работникам, чтобы помочь им удержаться на плаву до тех пор, пока экономика не сможет восстановиться. По данным на начало апреля, Россия накопила «на черный день» в своем специальном фонде около 143 миллиардов долларов (это соответствует 9,8% валового внутреннего продукта страны), однако российское правительство обещало предоставить помощь лишь в объеме 2,8% ВВП — в основном средним и малым предприятиям. В отличие от этого американская государственная финансовая помощь уже приближается к 10% ВВП. Россия, по сути, предоставляет менее 1% ВВП в виде прямых выплат, тогда как остальные виды помощи связаны с гарантиями и отсрочками по налоговым выплатам. Российский союз промышленников и предпринимателей, главная ассоциация, представляющая интересы крупного бизнеса, выступает за то, чтобы некоторые виды помощи были распространены и на большой бизнес, но пока получил от государственного ВЭБ соглашение о предоставлении кредитных гарантий на сумму 100 миллиардов рублей (1,4 миллиарда долларов). 10 мая правительство также согласилось признать 1151 компанию в качестве «важных и системообразующих» — российская версия понятия «слишком большая компания, чтобы она могла разориться» (too big to fail). Кроме того, было объявлено о предоставлении льготных кредитов и других видов помощи. В общей сложности в шести своих обращениях к нации Путин ни разу не упомянул о поддержке крупных государственных предприятий. Константин Сонин (Konstantin Sonin), экономист и профессор Школы публичной политики им. Хэрриса (Harris School of Public Policy) Чикагского университета, считает, что причина этого проста, — в этом просто нет необходимости. «Вся российская система построена на поддержке российского большого бизнеса. Все соответствующие инструменты уже существуют, — нужно пойти к президенту или в кабинет министров и о чем-то попросить, в том числе о льготных кредитах, и сделать это можно в любое время. У этих компаний уже есть столько возможностей, что нет никакой необходимости придумывать какие-то новые процедуры». Один из моих друзей формулирует это несколько иначе и задает вопрос: «Ты в последнее время заправляла автомобиль бензином?» Да, и заплатила ровно столько, сколько и шесть недель назад, может, даже чуть больше. Россия располагает системой для «амортизации ударов», которая гарантирует, что цена заполнения бензобака вашего автомобиля никогда не будет снижаться, — даже когда цена на российскую сырую нефть сократилась с 56 долларов за баррель в феврале до 8,48 долларов за баррель в апреле. Поэтому обычные россияне не беспокоятся по поводу большого бизнеса. Их беспокоят собственные проблемы. Дважды в день я встречаюсь с группой людей, прогуливающих своих собак в местном московском парке. Прогулка продолжается примерно час, и в это время мы обсуждаем новости, разные сплетни, а также жалуемся на погоду. Некоторые люди из этой группы уже стали близкими друзьями, — мы встречаем вместе дни рождения, просим поделиться сахаром или деньгами, а также проводим время на дачах друг у друга. Я живу в своем доме уже более 25 лет, а некоторые люди из этой группы знают друг друга с детства. Несмотря на официальные успокоительные заявления, к середине марта темой наших разговоров стал коронавирус. Должны ли мы проявлять беспокойство по этому поводу или нет? Некоторые высказывались бесцеремонно. «Все это полная ерунда», — сказала Маша, хозяйка большой и добродушной дворняжки. Другие были обеспокоены, особенно те, у кого проблемы со здоровьем, или, как у одной соседки, в доме появился новорожденный внук. И мы все беспокоились о небольших предприятиях, которые появились в нашем квартале за последние пару лет, — особенно в том случае, когда их владельцами являются наши соседи. Александр, хозяин большого белого боксера, является владельцем косметического салона, расположенного в соседнем доме. Он был озабочен. Рубль к тому времени уже сильно ослабел по отношению к доллару и евро. Чтобы как-то обезопасить себя, он занял деньги у друга и приобрел много импортных товаров. После этого начал ждать. Однако ждать пришлось недолго. Всего через неделю Собянин, мэр Москвы, приказал закрыть не имеющие большого значения магазины и предприятия по оказанию услуг, в число которых попал и косметический салон Александра. В других странах подобного рода салоны могли быть закрыты с самого начала. Однако Александр проявлял беспокойство по поводу своих сотрудников. Он собрал их для того, чтобы обсудить имеющиеся варианты, и они высказались в пользу альтернативного подхода: держать салон открытым каждый день до позднего вечера вплоть до даты полного запрета, до 28 марта, для того, чтобы можно было заработать достаточно денег, которых хватило бы на неделю или чуть больше. Все это происходило два месяца назад. С того момента этот салон не работает. У Александра и его жены есть другая работа, которая обеспечивает им определенный доход. По его мнению, некоторые его сотрудники зарабатывают деньги, принимая клиентов у себя дома, тогда как другие просто ждут, когда все это закончится. Но даже если все запреты будут сняты, Александр не знает, сможет ли открыть свой салон. «Это вопрос безопасности для сотрудников и для клиентов. Я могу себе представить, как обеспечить расстояние в два метра между клиентами, но когда люди будут в достаточной мере уверены в своей безопасности и смогут посетить салон?» Он считает, что потребуется год или больше для того, чтобы компенсировать потери и погасить растущие долги по аренде помещения. Сергей, еще один сосед и владелец собаки, является также собственником магазина с ограниченным кругом покупателей. Раньше он получал в день от 35 до 50 заказов, а сегодня только два или три. «Мой арендодатель понизил цену аренды на 40%, однако это не особенно помогает, поскольку доходы сократились на 90%», — сказал он в беседе со мной. Я спросила Николая Петрова (Nikolai Petrov), руководителя российских и евразийских программ расположенного в Лондоне Королевского института международных исследований (Chatham House) и профессора кафедры политологии московской Высшей школы экономики, о том, почему Путин решил пойти на риск, связанный с утратой поддержки со стороны таких избирателей как Александр и Сергей. По его мнению, Путин не нуждается в их поддержке. «Авторитарные режимы опираются на важных людей, которые являются ключевыми фигурами для поддержания стабильности и сохранения власти, — отметил он. — Политический базис Путина — это крупные корпорации, банки и государственные компании. Он не зависит от граждан, и поэтому не слышит и не видит 10, 15 или 20 процентов населения страны, которые реально страдают сегодня от тех мер, которые принимаются в борьбе против covid-19». 11 мая Путин объявил, что начавшиеся в марте «национальные нерабочие дни» заканчиваются на следующий день, однако каждый региональный лидер получил право сам решать, каким образом и когда возобновлять работу предприятий. В Москве Собянин сообщил, что режим самоизоляции сохранится, по крайней мере, до конца текущего месяца, включая обязательное ношение перчаток и защитных масок в общественных местах. Однако некоторые категории предприятий могут открыться. Люди качают головами: ситуация стала опаснее или безопаснее? Тем временем появилась такая шутка: «Когда у нас была тысяча новых заражений в день, ввели режим самоизоляции. А теперь у нас 10 тысяч заражений ежедневно, и нам предлагают вернуться на работу». Проблема в том, что не все будут возвращаться на работу и не все работают дома, получая заработную плату. Небольшие магазины, фирмы и предприятия сферы услуг по-прежнему закрыты. Работавший раньше в нашем квартале салон красоты — филиал большой городской сети — закрылся и освободил помещение в течение первой недели после введения режима самоизоляции. Поскольку экономическое давление растет, Путин в своем майском обращении объявил об увеличении размера помощи населению, в основном за счет прямых выплат семьям с детьми. Однако было объявлено также о списании долгов и страховых платежей для индивидуальных предпринимателей и даже о компенсации налога на прибыль, уплаченного в 2019 году. Я спросила своих знакомых о том, поможет ли это? Они засмеялись. Первый раунд помощи состоял преимущественно из таких послаблений, как частичное списание долгов, компенсация средств, идущих на выплату заработной платы, если владельцы предприятий продолжают выплачивать заработную плату своим сотрудникам, а также отсрочку уплаты некоторых налогов, — на моих знакомых это не распространялось, или это было им не нужно, — тогда как нового пакета помощи было недостаточно для компенсации катастрофических потерь из-за утраты доходов и необходимости платить за аренду. Однако ни Александр, ни Сергей и не ожидали какой-либо помощи от государства. «Мы никогда не думали о том, что получим какую-то помощь, — сказал Сергей. — Но таковы условия сделки. Либо ты свободен и полностью зависишь от самого себя, либо ты работаешь на государство, получаешь заработную плату и помощь, но тогда ты еще должен делать то, что тебе говорят — ходить на политические митинги, и все такое. Лучше оставаться свободным». Если посмотреть вперед, то очевидно, что миллионы представителей малого бизнеса, люди, работающие на договорной основе, официанты, специалисты по продажам, актеры, танцовщики, музыканты, музейные кураторы, няни, уборщики, инструкторы по фитнесу, а также все россияне, работающие неофициально, — а это значительная часть населения страны, — к моменту окончания этого периода останутся ни с чем. Если они решат продолжить свою работу, то наверняка столкнуться с огромными долгами. Многие тысячи, если не миллионы, людей могут потерять все. В некотором отношении, с учетом природы нынешнего кризиса, экономическая боль является неизбежной. Вот что говорит Сонин: «Это беспрецедентный кризис, а поскольку правительство действовало медленно, а принимаемых мер, на мой взгляд, недостаточно, то спад будет значительным. Но выход из этого кризиса в любом случае был бы сложным, независимо от действий России». По мнению Сонина, реакция правительства не улучшит его рейтинг популярности. Однако он добавляет: «Я не думаю, что существует риск масштабного недовольства. В 2008 году и в 2009 году ВВП страны сократился на 9%, а большинство домохозяйств максимально сократили потребление. Однако люди тогда не выступали с протестами, и я думаю, что и на этот раз все будет примерно так же». Каким бы серьезным ни был этот кризис, Сонин считает, что он не приведет к смене руководства в стране. «Нет никакого обсуждения вопроса о смене приоритетов — таких как сокращение расходов на оборону, безопасность или пропаганду, или отмена контрсанкций, что, на мой взгляд, следовало бы сделать в первую очередь. Нет никакой дискуссии по этим вопросам. Это не делается потому, что, по мнению властей, все происходит именно так, как и должно происходить», — подчеркивает Сонин. Петров настроен менее оптимистично по поводу терпения россиян. «Путин все обнулил, — говорит Петров. — Он хотел обнулить свои президентские сроки, и он это сделал. Однако covid-19 обнулил все его достижения. У него сегодня низкий рейтинг. Сегодня люди не вспоминают о том, что было 10 или 20 лет назад. Он будет лидером, если проявит себя сегодня как лидер в борьбе с коронавирусом. Пока он ничего не добился в этом отношении, и, похоже, ничего не добьется и в будущем». Мои соседи возмущены происходящим, однако они, скорее, готовы смириться, — и это довольно характерное настроение для россиян. Большинство из них не считают, что государство хорошо работает в области организации и коммуникации в ходе борьбы с коронавирусом, однако они также полагают, что по каким-то причинам в России ситуация лучше, чем других странах. Никто не знает, когда и как вновь начнется привычная «жизнь», все настроены довольно мрачно в отношении лета без путешествий и без ощущения нормальной жизни. «На самом деле, все самое плохое, возможно, еще впереди», — сказал один из моих знакомых. Мишель Берди — постоянный автор и редактор газеты Moscow Times. Загрузка...
Загрузка...
