0
Вашингтон — округ Колумбия. Карантины из-за пандемии, цифровизация и ускорение Четвертой промышленной революции (4ПР) — все это движущие силы изменений в глобальной системе управления. Поскольку мировые технологические лидеры будут также отвечать и за геополитику, конкуренция за доминирование в передовых секторах, таких как искусственный интеллект (ИИ), усиливается. Гонка технологий 4ПР станет основным фактором, влияющим на глобальные экономические и политические договоренности в постпандемическом будущем. Хотя Соединенные Штаты остаются ведущей державой в области ИИ, им в спину дышит Китай, не отстают и другие игроки, такие как Россия. Со своей стороны, Китай уже инвестировал около 300 миллиардов долларов в эту сферу (включая чипы и электромобили), принял национальную инновационную стратегию («Сделано в Китае 2025») и способствовал развитию таких новаторских технологических гигантов, как Baidu, Alibaba и Tencent. Но хотя Китай обладает огромным потенциалом для развития ИИ, ему предстоит много работать, прежде чем он превзойдет США. Исследования показывают, что Китай по-прежнему отстает по трем ключевым направлениям: оборудование, научные исследования и коммерческий сектор. Помимо США и Китая, к инновациям 4ПР стремятся также европейские и азиатские страны. Великобритания, например, входит в верхний квартиль стран с точки зрения готовности к ИИ благодаря ведущему положению своих исследовательских университетов и щедрому государственному финансированию исследований. Многие же азиатские страны продемонстрировали очевидное преимущество по части распространения технологий и степени роботизации. Южная Корея, в которой на 10 тысяч рабочих приходятся 774 робота, намного опережает большинство других стран; а Япония, с ее и без того доминирующей автомобильной промышленностью, начала выходить в лидеры в области автономных транспортных средств. На этом фоне пандемия covid-19 ускорила тенденцию к цифровизации: для отслеживания, прогнозирования, диагностики и сдерживания вируса был внедрен ряд технологий 4ПР, в дополнение к организации удаленной работы, электронной коммерции и другим изменениям поведения. Фактически именно платформа ИИ первой обнаружила признаки вспышки вирусной инфекции, более чем за неделю до официального объявления Всемирной организации здравоохранения. С тех пор ИИ и машинное обучение применяются для отслеживания и прогнозирования развития пандемии, выявления пациентов с высоким риском и оптимизации использования ресурсов. Более того, ученые прибегают к ИИ для обнаружения новых вспышек covid-19 и поддержки исследований в области эффективных методов лечения или вакцины. Но эта работа указывает на необходимость большей прозрачности регулирования на глобальном уровне. Чтобы избежать «вакцинного национализма» с нулевой суммой, нам нужно усовершенствовать процессы трансграничного обмена данными и технологические решения, чтобы никто не отставал. Недавний динамизм в сфере здравоохранения является символом геополитики 4ПР в более широком смысле. Обострению китайско-американского соперничества с начала кризиса covid-19 уделялось много внимания. А вот шанс для развивающихся стран использовать кризис в качестве стимула расширять внедрение у себя технологий 4ПР очевиден не всем. В Африке, например, была запущена SMS-платформа на базе ИИ для доставки образовательного контента детям, не посещающим школу, у которых нет доступа в Интернет, смартфонов или даже учебников. Такие нововведения тем важнее, чем дольше школы останутся закрытыми. Аналогично, продавцы и покупатели в сфере розничной торговли все больше полагаются на электронную торговлю и мобильные платежи для поддержания социального дистанцирования и сохранения цепочек поставок. А в сельском хозяйстве все больше фермеров для принятия решений используют информацию с платформ больших данных, дополненную «интернетом вещей». Но полное применение этих возможностей потребует большей координации между государственным и частным секторами, а также с многосторонними учреждениями. По самой своей природе конкуренция 4ПР побуждает страны использовать свою экономическую мощь для формирования международных стандартов. В эпоху, когда данные являются движущей силой, подходы правительств ведущих стран к регулированию, включая такие ключевые вопросы, как конфиденциальность личной информации, в предстоящие годы повлияют на весь мировой экономический порядок. Эта динамика уже нашла воплощение в том, как разные страны применяли инструменты распознавания лиц и цифрового отслеживания контактов на основе ИИ во время пандемии. В Южной Корее и Китае эти технологии получили широкое распространение на ранней стадии и пока продолжают подтверждать свою эффективность в ограничении распространения вируса, хотя, бесспорно, в ущерб тайне личной жизни. США, напротив, не смогли положиться на эти инструменты, отчасти потому, что они еще не приняли четких правил и стандартов в отношении конфиденциальности потребителей, безопасности данных и цифровой собственности в 4ПР. Хотя некоторые штаты США предложили различные нормативно-правовые базы, отсутствие национальной системы остается одним из самых больших препятствий на пути использования потенциала ИИ и больших данных. Конкуренция между США и Китаем выдвинула на первое место в повестке дня приоритеты национальной безопасности и торговли, превратив базовые вопросы управления в гораздо более крупные геополитические проблемы. Но глобальной высокотехнологичной индустрией нельзя эффективно управлять без глобального консенсуса. Эффективной националистической — не говоря уже об изоляционистской — стратегии регулирования конфиденциальности данных просто не существует. Как мы видели на примере «Общего регламента ЕС по защите данных», отсутствие координации между органами национального уровня привело к серьезным ошибкам и неэффективности при его реализации, что препятствует расследованию потенциальных нарушений, ослабляет конкуренцию и подрывает доверие со стороны потребителей и бизнеса. Кризис covid-19 — это историческая возможность определить будущее международного сотрудничества. Вопрос о том, как регулировать и использовать новые технологии, не будет ограничиваться какой-либо одной отраслью или страной. Сотрудничество в рамках 4ПР — начиная с коллабораций в разработке и внедрении вакцины — может иметь долгосрочные преимущества. Но чтобы ими воспользоваться, потребуется широкий и добросовестный поиск точек соприкосновения. Ландри Сигне — профессор и содиректор школы глобального менеджмента Thunderbird Университета штата Аризона, является старшим научным сотрудником Брукингского института, научным сотрудником Стэнфордского университета, молодым глобальным лидером Всемирного экономического форума и автором недавно опубликованной книги «Раскрытие делового потенциала Африки». Марк Эспозито — соучредитель Nexus FrontierTech, провел встречи и стажировки в международной бизнес-школе Hult, Гарвардском университете, Кембриджском университете и Университете штата Аризона, где он совместно руководит исследовательской инициативой 4IR в школе глобального менеджмента Thunderbird. Соавтор недавно опубликованной книги книги «Республика ИИ: построение связи между людьми и интеллектуальной автоматизацией». Санджив Каграм — декан и генеральный директор школы глобального менеджмента Thunderbird Университета штата Аризона. Загрузка...
Загрузка...
