0
Некогда могучий и единый советский колосс превратился в раздражительную бывшую империю, сулящую Москве множество бед. Это порождает внутренние вызовы и внешнее давление, что влияет на действия Кремля в отношении остального мира. Большинство людей старше 40 лет видели эту кинохронику, но лично не помнят холодный декабрьский вечер 1991 года, когда с флагштока московского Кремля сняли советское красное знамя с серпом и молотом, а на его место водрузили российский триколор, демонстрируя символическую неотвратимость этого исторического события. Внезапный распад СССР, этой гигантской империи, в основе которой лежала идеология и которая 70 лет занимала полмира, стал событием эпохального значения. Каждый изучает это в школе, но сейчас крах Советского Союза кажется событием далекого прошлого. Политики и политические руководители в Москве воспринимают это иначе. Им распад Советского Союза кажется событием вчерашнего дня. А вызванная им пост-имперская напряженность до сих пор остается каждодневной темой газетных статей. СССР был огромным многонациональным монолитом, которому подчинялись многочисленные сателлиты и зависимые государства. Свое геополитическое влияние и идеологию он распространял во всех уголках планеты. Сегодняшние московские стратеги вынуждены считаться с существованием постсоветского пространства, в котором все бывшие восточноевропейские союзники СССР являются независимыми государствами. Причем три из 15 бывших советских республик вступили в Евросоюз и НАТО, а остальные грозят сделать то же самое. Из 12 остальных бывших советских республик многие уже вышли из-под влияния России и постепенно выходят на орбиты внешних держав, присутствие которых в этом регионе раньше полностью исключалось. На западе Украину, Белоруссию, Грузию и Молдавию очень сильно влечет к себе Европа с ее, как им кажется, совершенной экономической моделью и системой ценностей. Все эти страны пережили внутренние пертурбации, вызванные борьбой за ограничение российского влияния. На южном фланге Азербайджан недавно заручился поддержкой Турции и своими силами одержал победу в войне с союзницей России Арменией. В результате этого влияние Анкары в бывшем советском Закавказье очень сильно выросло. А в бывшей советской Центральной Азии Китай открыто соперничает с Россией за торговые преференции, доступ к ресурсам и политическое влияние. Некогда могучий и единый советский колосс превратился в разрозненное и капризное скопище бед и неприятностей для Кремля. Похоже, что в будущем это будет порождать все новые внутренние вызовы и конфликты. Безусловно, именно это, а не какую-то глупую ностальгию имел в виду российский президент Владимир Путин, назвав распад Советского Союза «величайшей геополитической катастрофой XX века». Такое представление о находящейся в осаде России, которая считает, что она вынуждена непрерывно вести оборонительный бой, может озадачить кое-кого на Западе, где новую Россию президента Путина считают усиливающейся угрозой и одним из двух главных врагов США. С точки зрения Запада, Россия усиливается, испытывая негодование из-за утраты статуса сверхдержавы, и нетерпеливо пытается восстанавливать свою власть и влияние во всем мире. Западные СМИ часто пестрят заголовками о мнимой российской агрессии, например, о вмешательстве в американские выборы, о хакерских атаках, о распространении дезинформации, о попытках посеять распри между членами НАТО и о реальном военном вторжении в таких странах, как Украина и Сирия. Однако две эти точки зрения не являются взаимоисключающими. Не желая признавать продолжающийся распад своей бывшей евразийской империи, и стремясь не допустить полного ухода бывших советских республик из сферы своего влияния, Россия в то же время пытается переосмыслить свое место на мировой сцене. Она уже не Советский Союз, но ей все равно хочется быть мировой державой, которую уважают и с которой считаются. То, как Россия сумеет разобраться с противоречивыми устремлениями своих ближайших соседей, которым пока не удается сформировать свое новое, несоветское самосознание, станет определяющим в вопросе о том, найдет ли она новое, менее конфликтное место среди крупных мировых держав. «Мы все еще находимся на пост-имперском этапе, а россияне не вполне привыкли к переменам, вызванным распадом Советского Союза, они не вполне осознали, что живут они уже не в СССР, — говорит главный редактор ведущего московского журнала по внешнеполитическим вопросам „Россия в глобальной политике" Федор Лукьянов. — В конце концов, Россия никогда прежде в своей истории не жила в пределах этих новых границ». Российская империя и Советский Союз были огромной многонациональной империей. Они жили по идеологическим принципам, а не по этническим или национальным. Лишившись империи и оказавшись в границах XVII века, Россия стала новым национальным государством. Она гораздо больше бывших братских советских республик, но в остальном очень похожа на них. И она пока не нашла свою пост-имперскую идентичность. Другие обретшие независимость государства, такие как Украина, Грузия, Азербайджан и Киргизия, могут переосмыслить свою сущность в соответствии с собственными этническими и историческими традициями. Они могут также добиться солидарности в обществе, противодействуя попыткам Москвы доминировать и обращаясь за поддержкой к другим государствам Европы и Азии. Но у России такой возможности нет. Она больше не является центром великой империи, но остается огромной страной, разместившейся на двух континентах, обладающей вторым в мире арсеналом ядерного оружия и претендующей на звание правопреемницы Советского Союза. «Россия перестала быть сердцевиной бывшего Советского Союза, но она остается большим, многонациональным и многоконфессиональным государством, — говорит Лукьянов. — Необходимо признать, что не только Калининградская область, в прошлом немецкая территория на побережье Балтийского моря, но и в основном мусульманские и неславянские республики Северного Кавказа — все эти вроде бы несовместимые территории являются сегодня частью России. А Украина и Белоруссия, где подавляющее большинство населения это славяне и православные христиане, частью России не являются. К этому нужно привыкнуть». Консервативный прагматизм Когда без малого 30 лет назад распался Советский Союз, новость об этом произвела фурор во всем мире. Но на улицах Москвы и других российских городов ее встретили с безразличием. Кончина была вызвана не войной, не народной революцией, а тайным соглашением, подписанным руководителями России, Украины и Белоруссии, которые объявили, что СССР мертв, а его место заняло незнакомое новое образование под названием Содружество Независимых Государств. Большинство этих государств, как на Кавказе, так и (в особенности) в Центральной Азии, в этом соглашении не участвовали. Проснувшись утром, они обнаружили, что стали независимыми странами. «Я ни в коей мере не жалею о подписании этого соглашения, — говорит белорусский лидер Станислав Шушкевич, принимавший участие в тайной встрече, а затем ставший первым президентом независимой Белоруссии. — Оно позволило СССР распасться мирно, без кровопролития». Хотя по закону Советский Союз прекратил свое существование, советская действительность там упорно сохранялась. Как показывает пример Белоруссии, большинство постсоветских государств прочно срослись друг с другом за десятилетия совместного существования, а некоторые за столетия пребывания в составе одной империи. Русский остался языком межнационального общения между новыми государствами, а во многих случаях является им до сих пор. Центральные плановые органы в Москве систематически интегрировали экономики советских республик, и эта интеграция частично сохраняется по сей день. Из-за свободного перемещения людей в пределах Советского Союза во многих бывших советских республиках остались крупные русские диаспоры, а миллионы людей, переехавших из этих республик, проснулись и обнаружили, что они теперь живут в независимой России. «Одно дело, когда страна провозглашает себя независимой, и совсем другое, когда такие страны и их народы обретают атрибуты подлинной независимости, — говорит эксперт из московского университета МГИМО Сергей Маркедонов. — Процесс исчезновения Советского Союза намного сложнее, он очень беспорядочный и продолжается до сих пор». В 1994 году Белоруссия избрала нового президента. Им стал Александр Лукашенко, сделавший акцент на реализацию ностальгического курса в области политики и экономики по советскому образцу. На практике он очень сильно зависел от российских скидок на нефть и газ. В том числе и благодаря им его режим не потерял, а усилил советский промышленный потенциал и остается на плаву. Политическое руководство в Москве, которому очень хотелось сохранить свое влияние в бывшем Советском Союзе, получившем название «ближнее зарубежье», с радостью предоставляло такие льготы. Благодаря этим схемам и договоренностям, а также при помощи неоднократных подтасовок на выборах Лукашенко уже 26 лет находится у власти. В последние месяцы белорусы в огромных количествах выходят на марши протеста, стремясь разорвать эти связи с Россией и ускорить движение Белоруссии к полной независимости. Но пока им это не удается. Раздраженный и злой Шушкевич, бездарно правивший Белоруссией до прихода к власти Лукашенко, говорит, что притягательность экономической и политической зависимости советского образца мешает устремлениям людей во всем регионе. «Империя была ликвидирована, но она продолжает жить, — заявляет он. — Некоторые лидеры типа Путина и Лукашенко активно пытаются ее возродить». С точки зрения Москвы, протесты в Белоруссии, а также народные восстания в Грузии и на Украине были инспирированной извне попыткой уничтожить постсоветскую сферу влияния России и изолировать Россию. В Москве больше всего боятся, что эти бывшие советские республики разорвут связи с Россией и вступят в ЕС и НАТО, как поступили советские в прошлом прибалтийские государства. Pltcm тогда Россия окажется в полной изоляции от своих бывших владений. С тех пор как Путин пришел в Кремль и начал борьбу с постсоветским упадком России, высшим приоритетом для него стало остановить наступление внешних сил на постсоветский регион. В 2008 году российская армия вошла в Грузию, чтобы не дать прозападному президенту Михаилу Саакашвили реализовать план, который он уже начал осуществлять — военным путем вернуть под контроль Тбилиси отколовшуюся от нее Южную Осетию. Россия защитила Южную Осетию, которая стала российским протекторатом. Если бы Саакашвили удалось воссоединить свою раздробленную страну, он бы подобрался намного ближе к своей объявленной цели сделать Грузию реальным кандидатом на вступление в НАТО. Похожая ситуация сложилась на Украине в 2014 году, когда в результате прозападного вооруженного восстания был свергнут друживший с Москвой президент Виктор Янукович. Москва осуществила военную интервенцию с целью аннексии населенного в основном русскими Крымского полуострова, а также поддержала выступивших против Киева повстанцев на русскоязычном востоке Украины. «Воссоединение Крыма с Россией стало переломным моментом, — сказал Лукьянов. — Россия впервые перекроила границы, и внутренние контуры Советского Союза перестали существовать. Она также впервые показала Западу, что ЕС и НАТО придется дорого заплатить за свою экспансию на постсоветском пространстве. Наверное, сегодня на Западе немногие любят Россию, но мало кто станет сейчас отрицать, что она играет важную роль». Россия предприняла активные и решительные действия, чтобы не допустить стремительного перехода своей самой важной постсоветской соседки Украины в западный лагерь. Сегодня почти никто уже не говорит о вступлении Грузии или Украины в НАТО, и уж тем более в ЕС. Но за это Москве пришлось очень дорого заплатить, и последствия она будет ощущать еще долго. Украинцы, большинство из которых говорят по-русски и ощущают историческую близость с Россией, отдалились от Москвы из-за ее отношения к ним, и устранить нанесенный ущерб будет трудно. «Надо просто понимать, что кто бы ни стал российским руководителем, расширение враждебного военного блока и его проникновение в наш регион будет рассматриваться как серьезный вызов», — говорит Маркедонов. Но в отличие от СССР, Россия не является фанатичной, ультраконсервативной и абсолютно несговорчивой страной. «Подход России можно назвать консервативным прагматизмом, — объясняет Маркедонов. — В своих действиях она не руководствуется идеологией, но испытывает аллергию к революциям, особенно в своем географическом окружении, а также к попыткам нарушить статус-кво. Поэтому она больше склонна к эволюционным изменениям». Помеха по расчету? Трудно себе представить, что противостояние между Россией и Западом в духе холодной войны в ближайшее время прекратится. Наверное, Путин добился своей цели, и теперь Россию в мире больше уважают и даже боятся. Но он так и не нашел для нее устойчивое место в мировом порядке, где к ней относились бы как к приемлемому и равноправному партнеру. Сегодня Путин даже дальше от этой цели, чем 20 лет назад, когда он начал говорить о ней. «Многим в США Россия кажется помехой по расчету, — говорит руководитель связанного с МИД Российского совета по международным делам Андрей Кортунов. — США нужен враг. Так работает эта система. Мы боремся с Китаем за эту сомнительную роль, но похоже, нам отдают предпочтение в качестве врага. Отношения с Китаем сложные, есть множество экономических и прочих трудностей, а обвинять, подвергать санкциям и изолировать Россию гораздо проще. Таким образом, нет оснований ждать каких-то улучшений даже с приходом новой администрации». Но у Москвы есть возможность улучшить отношения со странами на постсоветском пространстве. Россия и Грузия прошли период напряженности в своих отношениях после войны 2008 года, когда были и торговые эмбарго, и жесткая дипломатическая риторика. Но потом напряженность немного спала, начал расти товарооборот, а в Грузию снова поехали соскучившиеся по солнцу и теплу российские туристы. Недавняя череда политических кризисов в постсоветском регионе вызвала намного более спокойную и взвешенную реакцию со стороны Москвы, чем предыдущие критические ситуации. Когда белорусы прошлым летом вышли на улицы протестовать против очередных подтасовок на выборах, появились слухи о российской интервенции с целью поддержать оказавшегося в отчаянном положении белорусского руководителя. Но российские силы безопасности остались в своих казармах, а московские СМИ с сочувствием писали о демократических протестах в Белоруссии. В то же время Кремль продолжает оказывать давление на Лукашенко, добиваясь от него обещанных конституционных реформ, из-за которых он может лишиться власти. Казалось, что Москва проявила полное безразличие к недавней неупорядоченной смене власти в Киргизии. Россия также почти ничего не сказала, когда в Молдавии в ноябре 2020-го года прошли выборы, и страна сменила пророссийского президента на прозападного. Но наибольшее впечатление произвело то, что Россия воздержалась от помощи своей номинальной союзнице Армении, когда соседний Азербайджан осенью развязал войну с целью возвращения оккупированных Арменией почти 30 лет назад азербайджанских территорий. Впоследствии Россия все-таки вмешалась, чтобы добиться прекращения огня дипломатическими средствами, на чем мировое сообщество настаивало много лет, и ввела туда своих миротворцев, обеспечивающих урегулирование. Даже в Армении опросы общественного мнения показывают, что отношение к России остается положительным. «Конечно, СССР в прошлом, и хотя пожилые люди испытывают ностальгию, вернуться назад невозможно, — говорит директор ереванского Института Кавказа Александр Искандарян. — Если Россия будет действовать прагматично, используя в основном методы мягкой силы, отношения могут улучшиться». Пожалуй, труднее всего Москве будет наладить разрушенные отношения с Украиной. Но несмотря на почти семилетнюю войну и взаимные санкции, Россия остается одним из ведущих торговых партнеров Украины. И что бы ни думали украинцы и русские о власти в своих странах, опросы показывают, что они как и раньше в подавляющем большинстве относятся друг к другу с симпатией и уважением. «Для улучшения отношений России надо стать более нормальным государством и отказаться от своего имперского высокомерия в отношении Украины. Но есть и еще кое-что, — говорит Вадим Карасев, возглавляющий в Киеве Институт глобальных стратегий. — У России есть шанс стать хорошим примером, образцом стабильности, нормальным другом Украины. В прошлое вернуться невозможно, но в этом хаотичном мире, где снижается влияние Запада, можно по крайней мере представить себе появление нового уровня взаимного уважения и сотрудничества. И многое здесь зависит от России». У экспертов нет единого мнения относительно новой терпимости России к политическим кризисам в ближайшем зарубежье, даже если в них проскальзывают антироссийские нотки. Может, это объясняется внутренними проблемами России, в том числе, пандемией коронавируса и широко обсуждаемым отходом Путина от исполнения своих обязанностей? Или Кремль расслабился, потому что Запад, занятый собственными проблемами и страдающий от четырехлетнего сумасбродного правления Дональда Трампа, отказался от активной политики на постсоветском пространстве? А может, Россия действительно меняется? Можно утверждать, что Москва чему-то учится. «Мы можем различить перемены, хотя и не очень резкие, — говорит Кортунов. — Сегодняшняя Россия знает, что СССР больше нет, и его невозможно вернуть. В последнее время она все чаще позволяет событиям в постсоветском регионе идти своим чередом. Наверное, Россия стала лучше понимать пределы своих возможностей, обретя определенный опыт за 30 лет после распада Советского Союза. Можно сказать, что российские руководители набрались мудрости и осознали, что не стоит переоценивать происходящие в этих странах политические изменения. Я имею в виду, неужели действительно важно, кто будет президентом Молдавии?»
Загрузка...
Загрузка...
