0
«Мы все, кто потребляет в Европе газ, очень дорого заплатим за новый российский газопровод, а заработает на нем Газпром и его партнеры», — предсказывает эксперт в области энергетики Карел Гирман. Спорный газопровод «Северный поток — 2», соединяющий Россию с Германией, по сообщениям российского монополиста Газпрома, полностью готов. Первые поставки по его двум веткам планируются уже первого октября. Мы побеседовали с экспертом в области энергетики Карелом Гирманом о том, почему «Северный поток — 2» не чисто коммерческий проект, и узнали, пользуется ли Кремль газом как геополитическим оружием. Также эксперт поделился своими опасениями насчет ситуации, которая может возникнуть, если ударят морозы. Гирман рассказал, почему ждет цунами в виде резкого роста цен на газ, и указал на те европейские столицы, которые несут за это ответственность. Кроме того, эксперт поведал о российских ухищрениях при поставке газа в Европу, и о том, почему немцы и их партнеры ни за что не хотят отказываться от проекта, который ЕС не был нужен и даже представляет для него опасность. Dennik N: «Северный поток — 2» уже полностью готов? Карел Гирман: По доступной информации, в основном от российской стороны, похоже, что недавно была завершена вторая часть этого газопровода, который состоит из двух линейных трубопроводов. Инвестор, то есть компания Nord Stream 2, а также, что интересно, Кремль и российское Министерство иностранных дел утверждают, что поставки газа из России в Германию могут технически начаться первого октября как минимум по первому трубопроводу, который недавно был завершен. — Какая у него мощность, и кто может его использовать? — Общая годовая мощность двух трубопроводов составляет 55 миллиардов кубометров газа (такая же точно мощность у первого «Северного потока»). Для сравнения: мощность транзитной системы Украины на всех направлениях в Европу достигает 130 миллиардов кубометров. Газопровод «Ямал — Европа», который ведет из России в Германию через Белоруссию и Польшу, может доставлять почти 35 миллиардов кубометров газа в год, а словацкая транзитная система — около 70 миллиардов кубометров в год. — Удалось ли Газпрому уже обойти все препятствия? — Газпрому и его дочерней компании, которой является упомянутая инвесторская компания, удалось преодолеть не только технические и строительные препятствия, но и санкции Соединенных Штатов, введенные против его строительства. Они очень усложнили работу и отсрочили завершение газопровода почти на два года, что, кстати, заставило россиян подписать новый транзитный контракт с Украиной, но саму стройку не остановило. Так же когда-то американские и британские санкции не помешали построить транзитный газопровод из Советского Союза в Западную Германию и Францию в начале 80-х годов во времена холодной войны. — Таким образом, проект «Северный поток — 2» выдержал все? — Сейчас начинается не менее сложная фаза, связанная с разрешением на эксплуатацию, а также с условиями работы газопровода. Летом Суд Европейского Союза, как и несколько немецких судов, вынес ряд важных вердиктов, касающихся непосредственно газопровода, тем самым ясно дав понять, что условия его эксплуатации на территории Германии, включая его морскую часть, должны полностью подчиняться законодательству и правилам Европейского Союза. — А в чем проблема? — Это означает, что оператором газопровода не может быть Газпром и его стопроцентная дочерняя фирма, а также то, что газопровод не может быть полностью заполнен только газом Газпрома. Как минимум половина его мощности должна использоваться для транспортировки другими поставщиками. Сейчас это станет предметом жестокой политической борьбы, что подтверждают уже упомянутые заявления Кремля и МИДа РФ. Они откровенно давят на немецкого регулятора, чтобы он вопреки этим нормам в ускоренном режиме разрешил открыть газопровод. Вот вам еще одно доказательство того, что «Северный поток — 2» совсем не исключительно коммерческий проект, как нас уверяют Москва и Берлин. — Почему Кремль так беспокоят решения европейских и немецких судов? — В соответствии с действующими российскими законами, экспортной монополией на трубопроводный газ из России обладает только Газпром. Поэтому в газопровод на выходе из России не может попасть ни кубометра газа других поставщиков, и для Газпрома, учитывая упомянутые вердикты, сейчас это главная проблема. Пошли разговоры о том, что российский концерн может формально выполнить эти ограничительные предписания так, чтобы сохранить монополию. Речь идет в основном о двух вариантах: виртуальная передача газа его европейским заказчикам уже на морском участке при входе в немецкие воды или формальная передача половины объема другому российскому подконтрольному государству субъекту. Например, концерну «Роснефть». Оставим в стороне формальную сторону этих шагов, которые немецкий регулятор, возможно, еще как-то и пропустил бы, хотя они все равно были бы оспорены в суде. Но эти решения потребуют принципиальных изменений в действующих контрактах Газпрома с его европейскими заказчиками. А это, учитывая кредитные условия банков при строительстве газопровода, был бы не самый простой и не самый быстрый процесс. — Поэтому вы ожидаете очередного конфликта? — Ясно, что мы переходим к фазе, которую предсказывали многие критики проекта уже давно. Они говорили, что Берлин и Москва вступят в прямую конфронтацию, а последствия скажутся на нас всех. Кстати, первое ощутимое последствие уже есть. Я говорю об аномально высоких ценах на газ, которые лягут бременем на всех европейских потребителей газа до конца этого года и как минимум в течение первого полугодия будущего. — На сколько лет у Российской Федерации еще запасов газа? — У Российской Федерации в географической доступности от европейского рынка запасов хватит еще на десятки лет. Проблема в том, что добыча и строительство газопроводов все больше вторгается в хрупкую арктическую экосистему, что вместе со значительными выбросами метана, который во много раз вреднее такого парникового газа, как СО2, вызывает большие сомнения насчет экологичности природного газа как такового. — Реально ли найти экологичную альтернативу газу? — Лично я считаю «зеленую энергетику» в Европе не только решением климатических проблем, но и выходом из нынешней ситуации, когда растет наша зависимость от импорта традиционных углеводородов (в последнее время это преимущественно газ). Его добыча на территории Европейского Союза резко сокращается по природным геологическим причинам. Но его замена импортом, на мой взгляд, — это еще большая экономическая, политическая и экологическо-климатическая проблема. Замена газа более экологичными и безопасными вариантами — это такая же серьезная проблема, как и замена нефти и угля. Более того, мы сами усложняем ситуацию своим отношением к атомной энергетике. - Разве «Фукусима» не послужила предостережением? — Авария на японской АЭС «Фукусима» произошла из-за необычайного цунами. Япония, которая, кстати, будучи развитой экономикой, еще более зависима от импорта энергоносителей, чем ЕС, извлекла уроки из аварии и усилила безопасность на своих АЭС, но не закрыла их, и подавляющее большинство японских АЭС продолжают работать. Однако значительная часть европейской общественности и политических элит в Германии после аварии на АЭС «Фукусима» решила ограничить работу своих атомных электростанций, которые всегда безопасно работали, или даже просто остановить их как можно скорее. Встает логичный вопрос, кто же мудрее, рациональнее и адекватнее при решении энергетических проблем? Зеленая, или точнее сказать безуглеродная, энергетика, конечно, — правильная и рациональная цель. Но это долгосрочная перспектива. Чтобы достигнуть этой долгосрочной цели, мы сначала должны пережить без особых потрясений переходный период. Думаю, что без атомной энергетики тут не обойтись, но также мы должны приступить к обсуждению конкретных совместных общеевропейских «зеленых» проектов. Мы знаем, что эта энергетика очень зависима от природных условий. В Скандинавии бесполезно строить солнечные электростанции, а на большей части внутриконтинентальной Европы нет подходящих условий для ветряных электростанций. Поэтому лучше обсуждать совместные инвестиции, например, в большие ветряные парки в Северном море. Этот процесс уже начался в области производства и импорта «зеленого» водорода с Украины, где в обширных безлюдных степях близ Черного моря довольно хорошие условия для солнечных и ветряных электростанций. - После подписания контрактов с Турцией Газпром стал самым крупным поставщиком газа в Азию. Может ли кто-то конкурировать с Газпромом в Европе? — Контракты на поставки в Турцию Газпром подписывает уже несколько десятилетий. Это не новость. Вот уже два года он поставляет постепенно растущие объемы газа и в Китай по совершенно новому трубопроводу из Восточной Сибири. В форме СПГ Газпром отправляет газ с российских месторождений, доля в которых уже есть у многих иностранных инвесторов и других российских добытчиков, то есть речи о монополии Газпрома там не идет, на Дальний Восток и в Европу. Именно на рынке СПГ, который за последние годы стал глобальным, как и рынок нефти, российский газ столкнулся с жесткой конкуренцией. Прежде всего, на азиатском рынке. В Европе, включая упомянутую Турцию, по-прежнему доминируют трубопроводные поставки. Помимо России, это поставки из Норвегии, Северной Африки, а в последнее время и из Азербайджана. Доля российского газа на европейском рынке достигает около одной трети. Проблема в том, что у нас очень сокращается добыча на территории самого Европейского Союза, прежде всего в Нидерландах и Германии, что делает рынок газа более уязвимым и нестабильным. Сейчас именно это мы и наблюдаем в «шахматной партии» вокруг запуска «Северного потока — 2». - Почему «Северный поток — 2» — такой спорный проект? В чем его главная опасность? — Нужно сказать, что проекты обоих газопроводов «Северный поток» на дне Балтийского моря родились еще во второй половине 90-х годов. Мне лично о них говорил в Москве глава Газэкспорта, дочерней компании Газпрома по продаже газа за рубеж, господин Комаров. Они ожидали резкого роста потребления газа в Европе, а также резкого роста его добычи в российской Арктике. Но эти прогнозы не оправдались, и стало понятно, что достаточно уже существующей инфраструктуры. - Тогда откуда взялся «Северный поток — 2»? — Постепенно на первый план для Москвы вышел геополитический приоритет — максимально обойти транзитные страны между Россией и Германией. Этот вопрос встал ребром после 2014 года, когда Россия вступила в вооруженный конфликт с Украиной. Неоднозначно выглядело и подписание договора о строительстве «Северного потока — 2» в конце правления канцлера Герхарда Шредера, который буквально через пару месяцев после завершения своего мандата стал представителем самой инвесторской компании газопровода. Тем временем принципиальным образом поменялось европейское законодательство, которое окажет огромное влияние на транспортировку, а значит, и на рентабельность этого проекта. - То есть теперь Европа еще больше будет зависеть от российского газа? — Запуск газопровода «Северный поток — 2» не усугубит зависимость Европейского Союза от российского газа как такового, поскольку это, по крайней мере пока, не связано с новыми контрактами на его закупку. Тут нужно подчеркнуть, что значительная часть газа, которая будет поступать по нему, не останется в Германии, а отправится к заказчикам Газпрома в Италию, а в нашем регионе, в том числе, в Словакию. Именно поэтому против него громче всех протестуют украинцы. Они обоснованно боятся, что полностью лишатся доходов от транзита, а это очень ослабит их экономику и сделает еще более беззащитными перед лицом Москвы. Кроме того, они опасаются за коммерческую и техническую составляющую реверсных поставок из Европы. - Как это коснется Словакии? — Что касается Словакии, то ситуация тут совсем другая и не только потому, что мы члены Европейского Союза. Компании Eustream удалось заключить с Газпромом долгосрочный контракт на переправку газа из «Северного потока — 2» через Чехию в направлении на юг — в Австрию и Италию. Это сохранит доходы компании на достойном уровне, что, разумеется, благоприятно и для государственного бюджета. Но если транзит из России через Украину полностью остановится, это, несомненно, негативно скажется и на нас. В наших экономических и политических интересах, чтобы газ из Сибири в Европу шел через Ужгород в максимально возможном объеме и после 2024 года, когда закончится действующий сейчас контракт между Газпромом и украинским Нафтогазом. - Почему ограничение транзита через Украину так повлияло бы на нас? — Сейчас между украинцами и россиянами существует контракт, который действует о 2024 года. Словацкая компания Eustream также заключила контракт с Газпромом, точнее Газпромэкспортом, на поставки из Украины до 2028 года. Кроме того, у словацкой компании подписан уже действующий контракт на ближайшие 30 лет на переправку газа из «Северного потока — 2», который будет поступать через Чехию и далее на юг в Австрию. Из-за оптимальной загруженности газотранспортной системы от границ Украины для нас было бы лучше, чтобы транзит сибирского газа через Ужгород — Велке-Капушаны продолжался как можно дольше и в как можно больших объемах. Это помогло бы нам стабильно обеспечивать реверсные поставки газа на Украину и транзит с севера на юг. В выгоде была бы не только компания Eustream, но и государственный бюджет Словакии. Варианты без транзита газа через Украину с этой точки зрения для Словакии, несомненно, куда хуже. - Какими, по-вашему, будут ближайшие месяцы после пуска «Северного потока — 2»? — Приближающаяся зима может стать по многим причинам очень суровой. И именно немцы подготовили для этого «благоприятную почву» своими недавними решениями. Помимо спорного договора о «Северном потоке — 2», роль играет и ускоренный отказ от всех атомных электростанций к первому января будущего года. Резкий рост цен на газ, а также электроэнергию в Европе сейчас в значительной мере вызван именно этими двумя причинами. Если зима выдастся морозной и долгой, то не исключены сложности с электроснабжением. Уже сегодня мы знаем, что нам придется платить за электричество намного больше по всем этим причинам. Другой вопрос, будет ли у нас достаточно электроэнергии или газа. Боюсь, что мы приближаемся к пограничной ситуации, которая при стечении неблагоприятных обстоятельств может всерьез угрожать проекту Европейского Союза как таковому и стабильности на европейском пространстве. - Пользуется ли Россия своими энергоносителями как геополитическим оружием? — Объективности ради надо сказать, что стратегическое значение энергоносителей в мировой политике впервые проявилось еще во время Первой мировой войны, а затем только возрастать. Причем на первый план постепенно выходила нефть. Советский Союз, а затем Россия пользовались этим аспектом в своей внешней политике, хотя Москва была и есть крайне зависима от цен на энергоносители. Если бы во второй половине 80-х годов цены на нефть не рухнули, то, возможно, не распался бы и Советский Союз и его империя, частью которой мы были. Банкротство России при Ельцине тоже спровоцировало, прежде всего, падение цен на нефть и газ. А вот своим экономическим и политическим успехом Путин в значительной мере обязан благоприятной ценовой конъюнктуре после того, как он пришел к власти. Ему повезло, что цены на нефть выросли примерно с десяти долларов до ста. Путин понимает и пользуется значением нефти и газа при продвижении геостратегических интересов Москвы не только на постсоветском пространстве, но и в отношениях с Европой и Китаем, в том числе на фоне российского участия в конфликтах в Сирии, Ливии и на Украине. - Если бы Россия воспользовалась «Северным потоком — 2» как оружием, как следовало бы отреагировать Европейскому Союзу? Сейчас самое главное, на каких условиях «Северный поток — 2» будет запускаться и эксплуатироваться. Будут ли соблюдены правила Европейского Союза, подтвержденные вердиктами разных судов, или Газпрому и Кремлю удастся с помощью их коммерческих и политико-лоббистских европейских партнеров добиться для себя каких-то исключений. Именно это будет иметь непредсказуемые последствия для будущего Европейского Союза в целом и отношений с Москвой. Немцы угодили в собственную ловушку: с одной стороны на них давят русские, а с другой — не только бунтующие поляки и прибалты, но и элементарные правила Европейского Союза. Судя по заявлениям, поступающим от Москвы, россияне все лето мудрили с поставками газа в Европу, чтобы добиться запуска «Северного потока — 2». Теперь их поддержали европейские газовые партнеры. Боюсь, что вся эта «игра» может навредить репутации газа как такового в Европе еще больше, чем газовый кризис 2009 года, когда Газпром внезапно остановил поставки газа через Украину. Теперь же в августе без явных причин он резко сократил поставки по газопроводу «Ямал — Европа», и цены на газ взлетели у нас до невиданных высот. - ЕС был недоволен, но ему так и не удалось убедить Берлин отказаться от проекта. Почему немецкие политики не захотели ни в коем случае «дать задний ход»? — Объективности ради стоит сказать, что проект «Северный поток— 2» продвигают не только немцы. Участниками и соинвесторами проекта является, в том числе, нидерландско-британский концерн Shell, австрийская OMV и французская Engie. Однако явную политическую поддержку ему давно оказывают только Берлин и Вена. После Нового года мы все будем платить за газ намного больше, чем могли бы, если бы к повышению цен привела только нормальная рыночная конъюнктура. К тому, что рост цен на спотовых рынках сейчас невозможно остановить, привели именно спекуляции вокруг пуска «Северного потока 2», за что часть политической ответственности несут упомянутые европейские столицы. Уже сегодня за этот проект очень дорого заплатим мы все, кто пользуется газом в Европе. Ведь ценообразование зависит именно от цен на спотовых рынках. А вот Газпром и некоторые его стратегические коммерческие партнеры отлично на этом заработают. В ближайшие месяцы, когда в полный рост поднимется «ценовое цунами», интересно будет наблюдать за реакцией Брюсселя, европейских правительств и, не в последнюю очередь, всех потребителей газа, начиная бизнесом и заканчивая домохозяйствами. Сейчас это цунами как раз на нас идет. - Если цены на газ очень выросли, то как вы прогнозируете их развитие после Нового года? — Цены на природный газ сейчас буквально бьют исторические рекорды. В начале месяца они превысили 50 евро за мегаватт-час и продолжают быстро расти. Таких цен у нас не было даже в рекордно морозные месяцы, и понятно, что по мере приближения зимы рынок лихорадит все сильнее. Ведь еще в середине лета цена держалась на уровне 35 евро, хотя для этого времени года она была необычно высока. Я только напомню, что год назад летом цены на газ на спотовых рынках не превышали пяти евро за мегаватт-час, и это было отклонение в другую сторону (нормальная цена для этого сезона прежде всегда держалась в районе 15 евро, а зимой — на десять евро больше). Таким образом, мы видим, что цены у нас стремительно выросли, и началось все в августе, когда Газпром начал внезапно резко ограничивать поставки по газопроводу «Ямал — Европа». Их он компенсировал из своих запасов в европейских хранилищах в Германии и Нидерландах. Правда, они предназначены для удовлетворения спроса во время сильных морозов, а летом, напротив, должны пополняться газом из России. Карел Гирман
Эксперт в области энергетики. Учился в Государственном университете нефти и газа им. Губкина в Москве и на Горном факультете Технического университета в Кошице. Входил в стратегическую команду консультантов по реформам украинского правительства. Член управляющего совета SFPA (Словацкая ассоциация по внешней политики). Бывший директор энергетического отдела в Словацком инновационном и энергетическом агентстве, глава наблюдательного совета TEKO Košice и Transpetrol Bratislava. Бывший приглашенный советник словацкого премьера и министра иностранных дел по энергетике.
Загрузка...
