0
Atlantico: Вот уже несколько последних месяцев российское руководство будоражит внешнюю политику Европейского Союза. Хозяин Кремля пытается навязать Европе дилемму «война или отказ Запада от Украины, оставляя ее в сфере российского влияния»? Флоран Парментье: Наш анализ внешней политики России не может зависеть исключительно от желаний российского президента. Внешнюю политику определяют политические, экономические, социологические и исторические факторы. Внешняя политика осуществляется дипломатическим аппаратом, а также вооруженными силами с целью следовать стратегии, содержание которой может меняться с течением времени. Таким образом, можно сказать, что основной целью российского руководства в 2014 году было не развязывание войны в Крыму и Донбассе, а сохранение определяющего влияния на всей территории Украины с ее русскоязычным и православным населением. Планы вторжения существовали ранее, но они не являлись главной задачей. Тем не менее после аннексии Крыма европейцы решили проводить политику санкций, от которой их экономические потери были гораздо больше, чем потери, понесенные США. Санкционная политика, одобренная всеми членами Европейского союза, привела к увеличению затрат из-за затяжного конфликта на Украине. Поэтому можно утверждать, что нынешнее российское руководство прекрасно понимает, что предлагаемая альтернатива не устраивает европейцев. Они ее видят по-другому. — Как в Европе рассматривают российскую стратегию? Кто и чего добивается в ЕС? — Разногласия по этому вопросу внутри ЕС не меняются с течением времени. Польша и три страны Балтии (Эстония, Латвия и Литва) относятся к наиболее недоброжелательным и подозрительным странам в отношении России. На другном полюсе — страны типа Греции и Кипра, они чувствуют себя близкими Москве, ее друзьями. А Париж и Берлин стремятся установить партнерство с Россией с учетом беспокойства некоторых стран-членов, а также политических и экономических интересов. Однако несмотря на то, что в начале реакция на агрессивную политику России (отравление Навального, шпионские дела, шантаж) была неодинаковой, со временем европейцы стали более последовательными. — Есть ли у Европы четкая стратегия в отношении Владимира Путина перед лицом агрессивных действий России? Что мешает выработке такой стратегии? Не думает ли Россия (хотя она в этом вопросе может, и права), что ЕС не осмелится предпринять что-то, потому что боится? — Наличие четкой стратегии означает разделение представлений и интересов. Однако у 27 стран-членов ЕС нет единства относительно общей позитивной повестки дня, помимо той (негативной), согласно которой нужно реагировать на более агрессивную политику России. Об этом можно только сожалеть, когда наблюдаешь оперативность действий России после принятия ее центром четких решений. Однако мощь не ограничивается только военными масштабами. Вакцина «Спутник» как раз яркое тому подтверждение. Будучи лидером в мире науки, Россия смогла экспортировать свой продукт в более чем 70 стран, но не смогла получить разрешение на продажу вакцины в ЕС. Но хуже всего то, что российские власти не смогли «сбыть» антивирус собственному народу. Точно так же можно сказать, что европейцы, в отличие от США, не могут военным путем удержать русских от вторжения на Украину. Но они могут сделать так, что российское присутствие на украинской земле очень дорого обойдется Москве как с точки зрения репутации, так и в политическом и экономическом плане. Такой сдерживающий фактор имеет значение, и его не следует недооценивать. — Пока Джо Байден и США сосредоточены на растущей напряженности в отношениях с Китаем, у России развязаны руки для осуществления своей стратегии в Европе, не так ли? Неужели Европе, не имеющей внутреннего единства, придется терпеть яростные удары России вблизи своих границ? — Действительно, после Обамы, а также при Трампе, внимание к растущей мощи Китая приобрело новый размах, и Россию практически отодвинули на второй план. Явно, что Европа больше не интересует США, что заставляет европейцев реагировать. Либо осуждать российскую угрозу таким образом, чтобы убедить американцев остаться в Европе (и показать себя «лучшими союзниками»), либо усиленно рассуждать о европейском суверенитете, рискуя вызвать недовольство Вашингтона, но казаться значимыми собеседниками. Эти два варианта хорошо сосуществуют, причем Франция уделяет особое внимание второму. Европа, безусловно, пока плохо вооружена для военного ответа на какую-нибудь атаку Москвы против Украины. А вот страны — члены ЕС Европа уже готова защищать. К этому нас обязывает принцип солидарности. Но по Украине у Европы есть другие средства давления, чтобы сорвать планы Москвы.
Загрузка...
