0
Проведённая исследовательским центром RAND военная игра показала, что Россия способна на время захватить Прибалтику, но понесёт при этом слишком большие издержки. Планы НАТО по обороне рассчитаны скорее на то, что вера в способность альянса нанести ответный удар остаются достаточно мощным сдерживающим фактором, пишет The National Interest. Именно так руководители НАТО планировали свою концепцию «сдерживания и устрашения» СССР в 1949 году, и точно так же эта концепция работает сегодня в отношении России, отмечается в статье. Вероятное поражение в войне с Россией остаётся «худшим опасением» для НАТО с середины прошлого века, пишет Роберт Фарли в статье для The National Interest. И важнейшим аспектом в «стратегии сдерживания», которую начал применять Североатлантический альянс, был и остаётся тот факт, что Франция, Британия и Соединённые Штаты имели возможность нанести по СССР стратегические ядерные удары в ответ на его успешное наступление с применением обычных сил и средств. По мнению западных стратегов, такая серьёзная угроза и в те времена, и сейчас заставляет Москву «серьёзно задуматься» и способна играть ключевую роль в западной политике «сдерживания», поясняет автор. Проведённая недавно исследовательским центром RAND военная игра со сценарием «российского наступления» на страны Балтии привела к возобновлению разговоров о «новой холодной войне», отмечает The National Interest. Эта стратегическая игра наглядно показала, что НАТО будет довольно трудно помешать российским войскам «оккупировать Прибалтику», если альянс будет полагаться лишь на те неядерные силы, которые в настоящее время находятся в регионе. Ценность игры заключается также в том, что она продемонстрировала тактическую и оперативную реальность, которая поможет в формировании более масштабного стратегического мышления, говорится в статье. Однако СМИ своими сообщениями в данном случае скорее «запутали» представления о взаимоотношениях между Россией и НАТО, чем прояснили их, констатирует автор. По его мнению, натовские войска «никогда не предназначались» для разгрома советских или же российских вооружённых сил на границах альянса. Вместо этого НАТО подкрепляет свои политические обязательства «угрозой расширения конфликта» и вывода его за рамки той войны, которую хочет вести Россия, подчёркивается в статье: «Сегодня, как и в 1949 году, НАТО обеспечивает сдерживание угрозой эскалации». С момента создания НАТО вплоть до 1970-х годов западные военные стратеги были уверены, что страны Варшавского договора сообща с лёгкостью одержат победу в случае начала неядерной войны в Европе, поясняет The National Interest. А военные планы крупнейших натовских держав в то время зачастую сводились фактически к тому, чтобы «отступить до Ла-Манша быстрее наступающих танков Красной Армии». В то же время Североатлантический альянс планировал «по мере необходимости» применить оперативно-тактическое ядерное оружие с целью сдерживания советского наступления, хотя и осознавал, что это неизбежно повлекло бы за собой ответные действия СССР. «Представление о том, что НАТО проиграет в военном конфликте, ни в коей мере не противоречило идее о способности альянса сыграть важную роль в недопущении войны», — поясняет автор. Во-первых, альянс определённо был в состоянии «затруднить жизнь» Советскому Союзу, учитывая, что разгромить коалицию в составе британских, немецких и американских войск было бы намного труднее, чем одержать победу над Западной Германией, выступавшей в одиночку, говорится в статье. Более того, расширив масштабы войны, НАТО удалось бы создать огромные трудности для СССР в других концах света: «Подавляющее превосходство Североатлантического альянса на море и в воздухе (имеется в виду авиация большой дальности) обеспечило бы мощный удар по интересам Москвы за пределами Евразии, даже если бы советские войска одержали победу на центральном фронте», — пишет The National Interest. И самое важное заключается в том, что Франция, Британия и Соединённые Штаты имели возможность нанести стратегические ядерные удары по Советскому Союзу в ответ на его успешное наступление с применением обычных сил и средств, подчёркивает автор: «Такая угроза должна была заставить Москву серьёзно задуматься. Даже если бы американский президент отказался обменять Берлин на Нью-Йорк, Советам пришлось бы серьёзно беспокоиться о силах ядерного сдерживания других натовских стран». Мнение о том, что НАТО всё же может одержать военную победу над войсками Варшавского договора, возникло лишь после войны Судного дня, когда высокоточные неядерные боеприпасы нанесли такой урон наступающим войскам на Голанских высотах и на Синайском полуострове, что американские военные стратеги «поверили в свою способность остановить советское наступление», отмечает The National Interest. Заняв оборонительные позиции и направив наступающие советские танки в крупные огневые мешки, войска НАТО могли бы помешать и даже сорвать советское наступление, не допустив отхода войск на территории Германии. Такая оборона, по мнению западных экспертов, дала бы НАТО время и возможность для переброски дополнительных сил и средств из США в Европу для активного наступления и нанесения ударов по системе тылового снабжения и связи стран Варшавского договора в Восточной Европе, а также для причинения ущерба советским интересам в других частях мира, поясняет автор. После 1982 года западная концепция воздушно-наземного сражения также «вернула на поле боя манёвр», поскольку американское командование поверило в свою способность одержать победу над СССР в ходе манёвренных боевых действий, говорится в статье. Взаимодействие сухопутных войск и ВВС позволило бы проводить наступление на всю глубину советских позиций, и тогда «мощная и грозная Красная армия вместе со своими восточноевропейскими союзниками превратилась бы в хаотичную мешанину», сообщает The National Interest. Тем временем ВМС США могли бы подготовиться к нанесению удара по советской периферии с использованием авиации и морских десантных операций, а также к уничтожению ценнейших бастионов советского атомного подводного флота. Однако такая концепция не предусматривала защиту каких-то определённых натовских территорий, и военные стратеги НАТО признавали, что в начале войны русские способны «добиться некоторых успехов в ходе наступления», поясняет автор. В таком контексте новости о том, что Россия в настоящее время способна одержать победу в локальном конфликте с применением неядерных средств над небольшими странами НАТО, находящимися на её границах, вызывают «гораздо меньшую тревогу», считает The National Interest: «Если не считать непродолжительный период в 1990-х годах, когда российская армия была слаба и уязвима, Москва всегда обладала возможностью угрожать НАТО своими неядерными силами и средствами». Североатлантический альянс взялся за подготовку планов обороны стран Балтии лишь спустя несколько лет после их вступления в этот военный блок, напоминает автор. При этом западные стратеги исходили из того, что вера в альянс и его силу, а особенно в его способность нанести ответный удар по советским интересам в других частях Европы, являются для России на данный момент «достаточно мощным сдерживающим фактором». Проведённая исследовательским центром RAND военная игра показала, что Россия способна «захватить Прибалтику» и даже удерживать её какое-то время, однако уже в самом начале конфликта будет нести серьёзные издержки и потери. Натовские войска начнут ответное наступление на Калининградскую область, Приднестровье и другие «российские и пророссийские территории», а ВМФ России может подвергнуться мощным ударам со стороны натовских подводных лодок и авиации, в то время как атаки натовской дальней авиации ослабят российские ВВС и систему ПВО, подчёркивается в статье. «Короче говоря, Россия может захватить Прибалтику, но при этом издержки от её удержания существенно превысят её ценность. Именно так НАТО видела свою концепцию сдерживания и устрашения в 1949 году, и именно так эта концепция работает сегодня», — заключает The National Interest.
