1
Когда США и их союзники в августе 2017 года начали, наконец, наступление в восточной сирийской провинции Дейр-эз-Зор с целью разгрома боевых отрядов «Исламского государства» (запрещенная в России организация — прим. пер.), военная обстановка в Сирии очень сильно отличалась от начального этапа этого конфликта, разгоревшегося в 2011 году. В то время президент Барак Обама выступил в поддержку повстанцев, пытавшихся свергнуть сирийского президента Башара аль-Асада, а в 2012 году начал вооружать их. Но с тех пор враги и друзья у Америки менялись, а ее главная соперница Россия вмешалась и помогла сирийскому президенту подавить общенациональное восстание и вернуть большую часть территории страны. Вмешательство Москвы в сирийский конфликт, а также рост влияния джихадистов в рядах повстанческих группировок вынудили США пересмотреть свои позиции и поставить перед собой новую неофициальную цель: остановить Иран. Соединенные Штаты, которыми сегодня руководит большой оригинал Дональд Трамп, подозревают, что Иран стремится создать в Сирии долгосрочный плацдарм и проложить международный коридор от Тегерана до Бейрута. И Вашингтон в связи с этим пытается воспрепятствовать таким действиям. По мнению некоторых аналитиков, США, воспользовавшись племенным составом населения в восточной Сирии, могут получить возможность укрепить там свои позиции. Но для этого им понадобится определенная ясность и решимость, чего мы не наблюдаем в действиях США в ходе этого длящегося шесть лет конфликта. Не исключено, что время уже ушло. «У коалиции и у „Сирийских демократических сил" в Дейр-эз-Зоре проблем гораздо больше, чем в любой другой части Сирии», — рассказал Newsweek научный сотрудник Центра новой американской безопасности (Center for a New American Security) Николас Герас (Nicholas Heras). Зачатки конфликта в племенном Дейр-эз-Зоре Герас объединил усилия с учредителем антиасадовской организации People Demand Change («Люди требуют перемен») и уроженцем Дейр-эз-Зора Бассамом Барабанди (Bassam Barabandi), чтобы провести анализ и составить карту сложной, но исключительно влиятельной сети племен, которые формируют общество Дейр-эз-Зора. В своем докладе, который на прошлой неделе был опубликован в полном объеме, они пишут не только о текущем состоянии дел в этой ставшей яблоком раздора провинции Сирии, но и о том, как она превратилась в очередной очаг насилия в этой стране. До начала восстания против правительства Асада в 2011 году, которое дало толчок продолжающемуся до сих пор конфликту в Сирии, положение в Дейр-эз-Зоре была незавидное. Эта сельская в основном провинция страдала от последствий урбанизации. Молодые сирийцы уезжали в крупные города, такие как Дамаск и Алеппо, а жестокая засуха усугублялась проблемами бесхозяйственности. Жители провинции были недовольны, но когда демонстрации протеста против коррупции во власти, безработицы и дефицита социальных свобод переросли в вооруженные столкновения между силами безопасности и сирийской оппозицией, Дейр-эз-Зор стал одним из последних регионов, взявшимся за проведение революции. Не исключено, что представители различных племен увидели в усиливающемся восстании удачную возможность для свержения государственной власти. Но они проявляли исключительную осторожность, не спеша поддерживать проигрывающую сторону и доводить ситуацию до хаоса. В этом нет ничего удивительного, поскольку Дейр-эз-Зор твердо придерживается традиций. В 2012 году, когда восстание против Асада достигло «критической массы», как выражается Герас, вооруженные группировки оппозиции, состоящие в основном из племенных отрядов ополчения, начали одерживать верх над проправительственными силами, и в конечном итоге в 2013 году почти полностью изгнали их из города. Оставшиеся там войска на несколько лет оказались в блокаде. Когда оппозиция отражала попытки сирийской армии восстановить контроль над городом, страхи местного населения по поводу дальнейшего кровопролития подтвердились, поскольку различные повстанческие группировки, включая «Фронт Ан-Нусра», начали воевать друг с другом, борясь за контроль над нефтяными месторождениями этой провинции, которые приносили большие доходы. Ситуация еще больше ухудшилась, когда новая и более сильная группировка воспользовалась междоусобицей и закрепилась в Дейр-эз-Зоре. Взлет и падение ИГИЛ Отколовшаяся в 2013 году от «Аль-Каиды» (запрещенная в России организация — прим. ред.) группировка боевиков «Исламское государство» взяла под свой контроль половину территории Ирака и летом 2014 года вторглась в соседнюю Сирию. Отряды ИГИЛ напали на Дейр-эз-Зор, воспользовавшись поддержкой недовольных племенных вождей (такой поддержки боевики порой добивались силой). ИГИЛ убеждал местное население, что он является самым устойчивым и состоятельным гарантом мира и спокойствия. Большая часть населения подчинилась, и Дейр-эз-Зор стал экономическим и политическим центром самопровозглашенного халифата джихадистов. За последующие три года ИГИЛ утратил большую часть своих позиций в Ираке. А пользующаяся российской поддержкой сирийская армия и проамериканские «Сирийские демократические силы» (это альянс курдов, арабов и этнических меньшинств, пришедший на смену повстанцам в качестве главного союзника США в Сирии) начали наступление на этот последний крупный оплот джихадистов. Сирийское правительство и курдские лидеры сегодня хотят изгнать ИГИЛ, но у них разные взгляды на будущее Дейр-эз-Зора после разгрома боевиков. Когда закончится их соперничество за уничтожение ИГИЛ, им придется обратиться к местному населению, чтобы оно поддержало их послевоенные планы. А планы у них разные, и на сегодня Асад одерживает верх. В начале войны казалось, что сирийский лидер вот-вот будет свергнут, поскольку он отвел свои войска из большинства районов страны. Однако к настоящему времени он сумел вернуть контроль почти над всеми крупными населенными пунктами. Пользуясь поддержкой России и Ирана, Асад освободил почти половину города Дейр-эз-Зор и прогнал джихадистов на противоположный берег Евфрата. Жизнестойкость Асада это серьезный довод для племен, которые не хотят мириться с режимом, но скептически относятся к возможностям США в этом конфликте после разгрома «Исламского государства». У многих жителей провинции Дейр-эз-Зор имеются родственные связи в иракской провинции Анбар, где Соединенные Штаты в 2006 году заключили целый ряд договоренностей, заручившись поддержкой местного населения в своей борьбе против предшественницы ИГИЛ «Аль-Каиды». Когда ИГИЛ в 2014 году взял этот регион под свой контроль, обещания Вашингтона не помогли защитить иракские племена от гнева джихадистов. «В Дейр-эз-Зоре Асаду придется вести долговременную игру, исходя из того, что американцы и их союзники со временем уйдут, — рассказал Герас Newsweek. — Местные племена по-прежнему верят в то, что Асад вернется и закрепится в провинции. При этом они исходят из того, что американцы не останутся там навечно». Подозрения в отношении намерений США и Ирана Герас говорит, что эта провинция «в большей степени антииранская, чем проамериканская». Это дает США неплохие возможности. Пусть жители Дейр-эз-Зора и не поддерживают США, а еще меньше поддерживают курдов, их недоверие к Ирану намного сильнее. Иранская кампания по расширению влияния на Ближнем Востоке оказалась эффективным средством борьбы против ИГИЛ в Ираке и Сирии. Но вместе с тем, Тегеран вызывает возмущение у мусульман-суннитов, которых в Дейр-эз-Зоре и других частях этого региона подавляющее большинство. Нарушенные обещания в Ираке могут осложнить формирование альянсов между США и сирийскими племенами в Дейр-эз-Зоре. Но при нынешнем раскладе близость Асада к Ирану и его союзникам может иметь еще более серьезные последствия, поскольку ИГИЛ в западных районах Ирака фактически разгромлен, и близкие к племенам Дейр-эз-Зора иракские сунниты опасаются возмездия со стороны Сил народного ополчения, которые состоят в основном из шиитов и пользуются поддержкой Тегерана и Багдада. Эти ополченцы и их союзники, которых поддерживает Иран, почти закончили прокладку сухопутного коридора, который позволит проиранским силам свободно перемещаться между Ираном, Ираком, Сирией и Ливаном. Герас говорит, что для ограничения влияния Асада и Ирана в Дейр-эз-Зоре США лучше всего поддержать влиятельный военный совет, который похож на структуру «Сирийских демократических сил», но сохраняет свою независимость, не поддаваясь влиянию курдов в этом регионе, очень сильно приверженном арабскому национализму. Аналитик из Института изучения войны (Institute for the Study of War) Женевьева Касагранде (Genevieve Casagrande) отмечает, что если у местных племен возникнут подозрения по поводу связей между советом и курдскими группировками, все его планы заручиться поддержкой этих племен рухнут. Такие же последствия могут возникнуть для аналогичных советов, действующих в сирийских городах Манбидж и Ракка. «Хотя в составе „Сирийских демократических сил" есть арабский компонент, существует опасение, что местная власть будет зависеть и подчиняться курскому управлению. Население Дейр-эз-Зора не согласится с таким положением вещей», — рассказала Касагранде Newsweek. Борьба за нефть Но поскольку Сирия вместе со своими российскими и иранскими союзниками медленно, но верно освобождает Дейр-эз-Зор, США и курды уже наверняка отказались от попыток взять столицу этого региона под свой контроль. На самом деле, их наступление против ИГИЛ в юго-западном направлении может указывать на то, что у них появилась совершенно иная цель: главные нефтяные месторождения Сирии, находящиеся в сельской местности провинции Дейр-эз-Зор. Сирийский военный аналитик Ваэль аль-Хусейни (Wael al-Hussaini) говорит, что США и Россия борются за контроль над этими доходными нефтегазовыми месторождениями. Он считает, что курды при поддержке США сумеют захватить целый ряд таких стратегических объектов. Но в конечном итоге они вернут их Асаду в рамках послевоенной договоренности, одним из условий которой может стать предоставление большей автономии курдам на севере. По словам Хусейни, поскольку курдский референдум о независимости вызвал осуждение почти всех стран в регионе, и его отвергли даже США, сирийские курды не будут настаивать на полной государственности. Министр иностранных дел Сирии Валид Муаллем заявил в прошлом месяце, что Дамаск может пойти на переговоры о предоставлении курдам «некоего самоуправления» на севере страны, когда ИГИЛ будет разгромлен. Поэтому не исключено, что курды видят в нефтяных месторождениях Дейр-эз-Зора козырную карту, которую они смогут разыграть на предстоящих переговорах. «Если у тебя нет воды, а твой сосед может закрыть границы и твое воздушное пространство, то ты не сумеешь создать независимое государство. Поэтому в конечном итоге курдам придется вести переговоры с сирийским правительством», — сказал Хусейни Newsweek. «Огромное превосходство» Примирение между сирийским правительством и курдами может дать Трампу возможность для формирования аргументированной стратегии выхода из этого конфликта, но такое примирение открывает двери для дальнейшей экспансии Ирана. Удержать Иран можно лишь в том случае, если воспользоваться остатками революционного пыла и религиозного рвения племенных конфедераций суннитов Дейр-эз-Зора. Как минимум, это необходимо до тех пор, пока в городе не появится самостоятельное проамериканское руководство. Но если разбудить эти противоречия, может возобновиться кровопролитие, которое продлится долгие годы. Даже если США пытались воспользоваться местными противоречиями в целях вербовки боевиков из племен, многое говорит о том, что Асад и его союзники сорвали эти планы Вашингтона. Ведущий аналитик компании SecDev Group Нил Хауэр (Neil Hauer) говорит, что Иран и режим обладают огромным превосходством над США в вопросе сотрудничества с племенами. Он объясняет, что сирийское правительство и Иран, которые давно планировали наступление на Дейр-эз-Зор, уже создали проправительственные структуры. «Сирийские и иранские представители уже почти год упорно пытаются наладить связи с племенами Дейр-эз-Зора, прекрасно понимая, что со временем они придут в этот район, поскольку боевые действия против повстанцев в основном заморожены, и теперь все стороны сфокусировали свое внимание на территории, занятой ИГИЛ, — рассказал Хауэр Newsweek. — Усилия США и „Сирийских демократических сил" ничто в сравнении с этими действиями, особенно в связи с тем, что на них все чаще смотрят как на курдский националистический проект». Игра великих держав Сегодня, когда Соединенные Штаты по сути дела утратили свой плацдарм на востоке Сирии, Иран все равно сталкивается с серьезными препятствиями на пути осуществления своих долгосрочных планов в регионе. Старший научный сотрудник Центра стратегических и международных исследований (Center for Strategic and International Studies) Арам Нергузян (Aram Nerguizian) рассказывает, что поскольку США завершают кампанию борьбы против ИГИЛ, а Асад восстанавливает свой контроль, теперь обозревателей больше всего будет интересовать то, как будут складываться стратегические отношения между Ираном и Россией. Две эти страны сформировали альянс по расчету в рамках сирийского конфликта. Но поскольку Россия с готовностью идет на сотрудничество с двумя величайшими врагами Ирана, какими являются Израиль и Саудовская Аравия, терпимость в отношениях Москвы и Тегерана может ослабнуть. Китай тоже заинтересован в этом регионе в связи со своей инициативой «Один пояс, один путь». Таким образом, послевоенная Сирии останется важным театром для целого ряда крупных иностранных держав. «Как великие державы согласятся не соглашаться по вопросу сфер влияния?— задает вопрос Нергузян. — Это по-прежнему во многом игра великих держав».
