0
Мы сейчас ждем свою судьбу, представляя, как все хорошо, но, если бы был иной дух, то мы уже шли бы на Островец. Об этом в интервью LRT RADIJUI сказал профессор Витаутас Ландсбергис, который отмечает свой 85-летний юбилей. По его словам, жителям Литвы не удалось сохранить дух единства и братства. «Это было реальное чувство. В этом была сила, которая способна изменить хотя бы частичку мира, чтобы она стала примером для остальных», — сказал Ландсбергис. Delfi.lt: Вы не пожалели, что променяли спокойную академическую жизнь музыканта на политику? Витаутас Ландсбергис: Нет, я всегда шел в сторону более интересной жизни. — Когда говорят о Саюдисе, можно услышать людей, утверждающих, что тогда атмосфера была особенной. Какой Вы ее помните? — Я хорошо помню. Сейчас о ней вспоминаю с ностальгией, поскольку она не сохранилась, развеялась, ее утратили, не сохранили. Но тогда эта атмосфера была уникальной. Не только в масштабе Литвы, но и в мировом масштабе. Столько людей и все были охвачены духом добра. Слово «братство» было не из книг, не из сферы теологии. Это было реальное чувство. В нем была сила, которая может изменить хотя бы частичку мира, чтобы стать примером для других. — Вы сами участвовали в исторических событиях. Вы много помните, почти все видели. Вы это как-то отмечали? Может писали мемуары, дневник? — Я написал и 20 лет назад издал книгу мемуаров «Перелом у Балтии». У этой книги есть подзаголовок — политическая автобиография. Она издана на трех языках: немецком, английском и французском. Русский перевод так и остался в Москве. Кто хотел ее издать, потом передумал. Такое бывает. Сейчас готовится второе издание, дополненное фотографиями и документами. Там описана история освобождения 1992-1993 гг. Не знаю, успеем ли до 16 февраля, это мечта. Да, пишу. Иногда дневники в стихах, еще что-то, даже не знаю, что это. Так и живет человек, пишет, говорит сам с собой или с неизвестными реципиентами, если такие бывают. Я написал много книг, почти 150. — Вы входите в списки влиятельных людей, Ваши высказывания на разные темы очень ждут. Когда их слышишь, поражает ирония, неожиданные прогнозы. Вы к этому долго готовитесь? — Я к этому готовился всю жизнь (смеется). Так сказал один английский художник Джеймс Эббот Мак-Нейл Уистлер, клиент которого был возмущен тем, что он написал заказанную картину за 30 минут. Якобы за что столько платить? Художник сказал — я не полчаса работал, я работал всю жизнь, плюс полчаса. — 16 февраля во время выступления Вы сказали, что все должны шагать к строящейся в Белоруссии Островецкой АЭС. Вы подняли именно эту проблему. Что вас больше всего беспокоит в Литве? — Дух. Если бы дух был иным, то мы пошли бы в Островец. Сейчас мы ждем судьбы, думая, что все хорошо. — 30 лет назад вы думали, что дух будет таким, какой он сейчас? — О чем человек может думать? Был дух, ты с ним жил, радовался, пил его, а может перебрал. Это был смысл жизни. — Вы ушли из активной политики, но остались активным деятелем. Какой у Вас сейчас распорядок дня? — […] «На производстве» как говорили, редакторы приводят в порядок две большие книги. Одна уже упоминавшаяся мной — «Перелом у Балтии». Второе издание спустя 20 лет. В тексте я решил ничего не менять, но дополнить ее другими материалами. Издательство сделает это. Вторая — вина или долг моей жизни — книга о моей матери, враче Оне Ландсбергене. Пришлось много работать, чтобы понять, что не можешь уйти, не сделав это. Есть и другие книги, поменьше. Почти завершена книга […], которая будет названа «С балкона подписантов». Она была написана 20 лет назад, но надо было привести ее в порядок, все сложить, кое-что найти, подредактировать,прокомментировать некоторые моменты. — Вы заговорили о самых близких людях. Ваш сын Витаутас — деятель культуры, внук Габриэлюс — политик. Можно сказать, ваши обе стороны деятельности продолжаются? — Что-то продолжается, но у каждого свой путь, каждый индивидуален. Это не значит, что они делают то же самое, что это мой второй, третий том. Это не так. — Ваш внук, Габриэлюс, на вопрос, о чем прадед говорит с правнуками сказал, что вы любите играть в шахматы. Остается ли на шахматы время? — Те, кто играет в шахматы, уже выросли. Они сейчас играют в компьютеры, знают миллион языков и всяких современных новинок. Он (Габриэлюс) выбрал такой легкий ответ (смеется).
— А что ответили бы вы? — Одна, самая маленькая правнучка дала мне почетное имя, она называет меня «просялис» (proselis, а прадед по-литовски prosenelis). Ничего красивее нет. — Часто ли вы встречаетесь в семейном кругу? — Все свои, все любят друг друга. Это самое главное. Такой концентрат, это большой праздник два раза в год.
