0
До минувших выходных сторонники отделения чувствовали себя хозяевами Каталонии, уличные манифестации националистов много лет не имели конкурентов. Но из-за попытки отделения обычно молчаливое большинство из пассивного перешло в активное и поверило в свои силы. В Барселоне стало незазорно ходить по улице с испанским флагом, а на балконах люди вывесили испанские двухцветные штандарты. Каталонская независимая республика все-таки состоялась. Вечером в пятницу, 27 октября сепаратистское большинство в парламенте Каталонии проголосовало за провозглашение реальной независимости (до этого ее провозгласили «с отсрочкой исполнения»). Буквально через час верхняя палата испанского парламента, Сенат впервые в истории ввел в действие 155-ю статью Конституции. Она означает переход мятежной автономии под ручное управление из Мадрида на неопределенный срок, ориентировочно на полгода. Рулевые Каталонии, самой привилегированной в Европе автономной области, решили сыграть на повышение ставок — и перегнули палку. При этом они создали самый масштабный государственный кризис в Испании за 40 лет демократии. Политологи считают, что нынешняя атака на суверенитет страны хуже, чем попытка военного переворота в 1981 году. Тогда военные хоть и захватили парламент в Мадриде, но королю удалось подавить мятеж за полтора дня. А нынешняя каталонская катавасия продолжается несколько лет, причем в острой фазе находится уже больше двух месяцев.
Дни двоевластия Вообще, за последний месяц в Каталонии установились две юрисдикции: каталонская сепаратистская и испанская конституционная. Они существуют как параллельные миры. В повседневной жизни люди даже приноровились к этому раздвоению. На бытовом уровне это обычная ситуация в Барселоне. Двуязычный диалог клиента с официантом здесь построен по принципу: на каком языке тебе проще, на том и говоришь. Тем, кто бывает в Риге, знаком такой же русско-латышский разговор, в некоторых частях Украины — русско-украинский. Совершенно нормальная ситуация, когда один спрашивает по-испански, второй отвечает по-каталонски и никто не переключается на другой язык, и так всю беседу. А пресс-конференция футбольной «Барселоны» ведется по принципу: на каком языке спросил, на таком тебе и отвечают. И это не повод обижаться, все друг друга понимают. На бытовом уровне параллельные юрисдикции неплохо сосуществуют, но наверху их взаимодействие напоминает лобовое столкновение летящих навстречу поездов. На политическом олимпе Мадрид и Барселона мечут громы и молнии: Конституционный суд, референдум, посадка в тюрьму двух Джорди — лидеров сепаратистских ассоциаций и, наконец, финал — провозглашение Каталонской республики и ввод в действие статьи 155 об отмене автономии. Как ни странно, когда оба парламента ясно высказались, в обществе и в прессе возникло чувство облегчения. Наполовину беременных, как известно, не бывает. Недореспублика не устраивала ни одних, ни других. Сепаратистам гордиться нечем, а Мадриду санкции применять не за что. До этого две недели президент Каталонии Карлес Пучдемон лавировал: вроде объявил независимость и тут же приостановил. Премьер Испании два раза требовал от него ответить в письменном виде: «Вы объявили независимость или нет?» и не дождался ответа. В четверг Пучдемон собрал прессу, чтобы назначить досрочные выборы и заявить, что независимости не будет. Два раза перенес время своего заявления, а потом вообще от него отказался. В пятницу собирался ехать в Мадрид, выступать в Сенате с оправдательной речью, но потом отменил и ее и все-таки провозгласил независимость. В итоге в выходные народ в Барселоне вышел праздновать, причем каждый свое. Около дворца Женералитат ликовали сепаратисты со звездными флагами estelada. Одновременно происпански настроенные активисты штурмовали государственное «Радио Каталонии» — рупор Пучдемона. Все это не помешало с аншлагом провести ежегодную Барселонскую ярмарку вина. Война войной, а вино — по расписанию. Накопившиеся напряженность и усталость нашли выход наружу. В субботу прямо с утра пошли важные события. Из Мадрида пришел указ об отстранении президента Каталонии, его правительства и высшего руководства автономии. Между олимпом с молниями и мирным народом в кафе есть важная точка пересечения — это полиция. Любимцы прессы и кумиры сепаратистов — каталонская автономная полиция Mossos. К ней было очень много претензий из Мадрида по поводу бездействия во время незаконного референдума. Как себя поведут местные силовики — вот был ключевой вопрос выходных. И первый вздох облегчения: начальник Mossos майор Траперо принял известие о своей отставке стоически и сопротивляться не стал. Силовики убрали из своих офисов портреты старого начальства и сняли охрану со всех каталонских министров. В обмен на лояльность испанское МВД не стало присылать нового майора из Мадрида, а просто повысило в должности самого договороспособного из замов. Это неоскорбительно для семнадцатитысячного коллектива каталонских полисменов. Хотя гнев на это подразделение у «федералов» большой. Думаю, что когда ситуация успокоится, то чисток и расправ над «оборотнями в погонах» автономной полиции не избежать. Новым врио президента Каталонии назначена первый вице-премьер Испании, обаятельная дама со звучным именем Сорайя Саэнс де Сантамария. Кстати, первая в истории Каталонии женщина-президент. Она известна как твердый и решительный руководитель, этакая испанская Кондолиза Райс. Пучдемон как ни в чем не бывало выступил по ТВ с речью о наступающих тяжелых временах и сказал, что он по-прежнему президент. То же самое — его первый зам Жункерас из партии левых республиканцев. На момент написания этой статьи сохраняется интрига, сами они отдадут ключи от своих кабинетов, или их оттуда придется выводить с полицией. Еще в воскресенье, 29 октября второй раз за месяц в Барселоне прошла миллионная демонстрация сторонников Испании и конституционного строя. Обычно молчаливое большинство из пассивного перешло в активное и поверило в свои силы. Когда толпа с королевскими испанскими флагами идет по городу, все сторонники независимости как будто съеживаются и куда-то растворяются. Столкновений практически нет, но не потому, что народ живет в мире и согласии, а потому, что митингуют по очереди и в разных местах. Разрешить ситуацию должны выборы в автономный парламент (а с ними и назначение нового регионального правительства), которые Мадрид назначил каталонцам на 21 декабря. Сепаратисты уже поспешили заявить, что не признают их. Потом опять наверняка три раза изменят позицию, им не привыкать. Но на сегодня националистам вполне достаточно прежних выборов и непризнанного референдума. Подсчет голосов состоится 22 декабря. Совсем по другой причине это самый счастливый для всей Испании день в году. Ежегодно 22 декабря вся страна с замиранием в прямом эфире следит за розыгрышем крупнейшей в мире лотерейной премии «Толстяк» (El Gordo). Это момент настоящего ликования, когда простым людям с неба падают на голову десятки миллионов евро. Теперь El Gordo совпадет с электоральной лотереей в Каталонии. А потом праздники, Рождество, и Санта-Клаус принесет каталонцам подарки и хорошее настроение.
Хорошо улыбается последний Пресса назвала каталонский процесс самоопределения «революцией улыбок». Но что-то я не видел улыбок у испанских жандармов, которых толпа сепаратистов заблокировала в отеле и разломала несколько полицейских машин. Не улыбались и националисты, которых те же жандармы изрядно побили во время референдума 1 октября. Да и весь народ Каталонии, расколотый на две части, уже давно ходит с пасмурной миной. Скорее это можно назвать «революцией балконов». Наверняка многие видели фото из Каталонии, на которых на лоджиях висят флаги. В одном районе больше звездных республиканских, в другом сначала робко, потом увереннее появляются королевские испанские. Балкон квартиры — это приватная территория хозяина, его независимая республика. Но с видом на общественное пространство. С 2011 года месяц за месяцем на балконах в Барселоне появлялось все больше звездно-полосатых сепаратистских флагов. Не говоря уже про каталонскую глубинку, которая настроена еще более радикально. Сторонники отделения чувствовали себя хозяевами Каталонии, уличные манифестации националистов много лет не имели конкурентов. Противоположное мнение надо было держать при себе, а высказываясь, делать массу оговорок: я, мол, в целом не против, но можно посмотреть на это и с другой стороны. В одной компании, c которой я обедаю несколько раз в год, есть чины из испанской полиции и каталонской Mossos, а также сторонники отделения и конституционалисты. До недавнего времени споры о независимости были шумными, но все же доброжелательными. После десерта, под кофе с ликером и сигары, полусерьезно бранились «семья на семью». И просили меня как иностранца: «Эль Русо, рассуди нас». У меня для всех находились дипломатические слова, и мы расставались друзьями. В прошлую субботу впервые за много лет мирное застолье закончилось скандалом, на пол полетели бокалы с джин-тоником. Несколько гостей вскочили и с криками удалились. Общество сместилось к полюсам, радикализировалось. Центру теперь нет или почти нет места. Эта необходимость определяться очень тягостно действует на людей, которые хотят быть аполитичными. Представьте себе к тому же десятки тысяч иностранцев, которые живут в Барселоне: нам-то эта битва вообще кроме убытков ничего не приносит. И вот свершилось, прорвало. После воскресной гигантской демонстрации сторонников Испании в Барселоне стало незазорно идти по улице с испанским флагом. Весь день множество людей носили королевские флаги как плащи. А утром в понедельник, впервые за все годы, что я живу в Барселоне, на балконах люди вывесили испанские двухцветные штандарты. И куда-то стали пропадать звездно-полосатые сепаратистские. В революции балконов наступил перелом в пользу Испании. Каталонские сепаратисты сдают позиции.
Демонизируй это Конечно, каталонская осень 2017 года войдет в учебники истории. Из будущего легко судить, кто виноват и что делать. Даже этот материал через пару-тройку недель будет читаться под другим углом зрения. Но одну вещь каталонский кризис высветил однозначно: роль личности в истории. Футбольный матч «Эль Класико» мадридского «Реала» и «Барселоны» последние несколько лет — это дуэль двух суперзвезд, Месси и Роналдо. Так и в политике, только с игроками повезло меньше. Премьер-министр Испании — нехаризматичный, но крепкий менеджер Мариано Рахой известен как специалист по затягиванию времени и выжиманию выгоды из минимального перевеса на переговорах. Это отличные качества для торга с чиновниками из Евросоюза про доли процентов по кредитам. И совсем не годные для подавления народного восстания. Ему противостоит президент Каталонии Карлес Пучдемон, до 2016 года работавший мэром провинциального каталонского города Жироны (или Хероны по-испански). Население Жироны всего 97 тысяч человек, в 17 раз меньше Барселоны. В списке каталонских муниципалитетов она занимает скромное 11-е место. В Татарстане, если брать пропорционально, это была бы Елабуга (7-е место и в 17 раз меньше Казани). Пучдемона и президентом-то Каталонии назначили год назад от безысходности. Тогда умеренные сепаратисты для создания автономного правительства нуждались в поддержке небольшой антикапиталистической партии CUP. Те поставили одно условие: властного и харизматичного лидера умеренных Артура Маса они не поддержат. Выдвинули тихоню из провинции. За год он заматерел и твердо принял решение войти в историю. И заодно втянуть в нее все испанское общество. Имя президента Carles через «е» — это каталонская версия испанского Carlos. Фамилия Puigdemont по-русски транслитерируется как Пучдемон. Отсюда пошло много информационного шума в рунете: кому-то слышится «путч», кому-то «пучит», и уж, конечно, всем «демон». Перевод с каталонского гораздо более прозаичен: Puig — это «холм», De Mont — «с горы». Так что в вольном переводе на русский язык Карлес Пучдемон — это Николай Холмогоров, или Карл Штейнберг, кому как нравится. А теперь представьте: симпатичный сити-менеджер из райцентра вдруг становится президентом Татарстана после таких столпов, как Шаймиев и Минниханов (в Каталонии есть такие фигуры: это ныне здравствующие отец-основатель Джорди Пужоль и Артур Мас). И возглавляет вековую борьбу народа за отделение, проводит референдум под дубинками ОМОНа и в итоге провозглашает независимую республику. Такой персонаж сразу обеспечил бы себе место в националистическом эпосе на следующие несколько сотен лет. Этому соблазну и поддался Пучдемон, а развилок у него было много. И возможностей свернуть с дороги в пропасть тоже. Теперь ему придется выйти из-за руля каталонской машины. «Не пойдет, поведут поневоле». Посмотрим, придется ли заодно и посидеть на дорожку.
