2
Желающим обвинить Россию в очередном «вмешательстве», на этот раз в референдум по брекситу, стоит отличать незаконную активность от проецирования политического влияния, которым занимаются все страны, пишет Тони Барбер в Financial Times. Брексит стал следствием неправильной политики британских властей и общественного недовольства, настаивает автор. Обвинения во вмешательстве России в референдум о выходе Великобритании из состава ЕС в 2016 году множатся с каждым днём, пишет корреспондент Financial Times Тони Барбер. Автор предлагает повнимательнее присмотреться к громким заявлениям. Если нарушение британских законов действительно имело место со стороны Кремля или его сторонников, конечно, стоит беспокоиться. «Однако политикам в Великобритании и Евросоюзе стоит помнить о различии между незаконной деятельностью и проецированием — неважно, сколь жёстким, — политического влияния», — подчёркивает журналист. На прошлой неделе депутат Европарламента, занимающийся процессом брексита, Ги Верхофстадт написал в своём Twitter: «Агенты Путина пытались повлиять на исход выборов в США. Нам нужно проверить, вмешивались ли они ещё и в референдум по брекситу». Но ведь правительства всех стран проецируют своё влияние в других государствах через свои посольства и прочие операции — в этом плане Россия ничем не отличается, скажем, от Америки, Великобритании или Китая. Но главный вопрос заключается в том, законными ли методами достигает Москва своих целей. По словам Тони Барбера, Россия «взрастила» влиятельных политиков, предпринимателей и лоббистов в лагере британских евроскептиков. Не так давно один из главных сторонников брексита Аррон Бэнкс рассказывал о своём «хмельном шестичасовом ужине» с российским послом, во время которого они «выпили всё, что только можно», в энном заведении. Конечно, в случае с США доказательства российского «вмешательства» «неопровержимы» — хакеры, ложь и дезинформация в соцсетях. Как отметил болгарский политолог Иван Крастев, «российские лидеры уверены, что Вашингтон вмешивается в их внутриполитические дела и намеревается организовать смену режима в Москве. А если они так в этом уверены, то и у самого Кремля должна быть возможность подобного вмешательства, чтобы показать миру, что он может и хочет это сделать». Однако в случае с брекситом столь явных следов Москвы нет, считает автор статьи. У российских СМИ не такие высокие рейтинги в Великобритании, чтобы утверждать, что «пропаганда» запудрила мозги британцам. Никаких доказательств активности России в соцсетях тоже не было зафиксировано. Можно было бы ещё обсудить возможность финансовой поддержки брексита Россией, это был бы очень серьёзный вопрос, но и здесь ничего не всплыло. Не стоит приписывать победу брексита российскому «искусству манипуляций» — такие результаты мы видим вследствие ошибочной политики правительства премьер-министра Дэвида Кэмерона и в более масштабной перспективе — политического и социального недовольства, которое вылилось в массовый протест в день референдума, заключает Тони Барбер.
