1
Кризис опиоидной зависимости в России сегодня почти такой же тяжелый, как и в Америке. Однако, подходы к этой проблеме в двух странах совершенно различные — пожалуй, их можно назвать даже противоположными. В то время как большинство американских и европейских клиник предлагают своим пациентам синтетический опиоид метадон в качестве препарата заместительной терапии, российские врачи с пренебрежением отвергают такой «мягкий» подход к лечению. Они признают, что их методы лечения зависимости имеют гораздо более низкую эффективность, чем уровень в 50 процентов, который, согласно сообщениям, достигнут в Соединенных Штатах. Некоторые даже называют цифру 10 процентов. Однако, при этом они отказываются считать людей, перешедших на метадон, успешно освободившимися от своей наркотической зависимости. Евгений Брюн, руководитель Московского научно-практического центра наркологии на 1400 мест, говорит: «Мы признаем наличие ремиссии у человека с наркотической зависимостью только в том случае, когда он полностью свободен от приема наркотиков, и никак иначе». Таким образом, лечение наркотической зависимости, как и многие другие темы в наши дни, стало полем для язвительной и резкой взаимной полемики между Востоком и Западом.
Российские врачи утверждают, что нынешний американский кризис представляет собой результат «либеральных» подходов, которые допускают чрезмерно частое назначение больным мощных опиоидных болеутоляющих средств, а также небрежных методов лечения героиновой зависимости с помощью препаратов заместительной терапии, таких как метадон. Западные врачи, в свою очередь, убеждены в том, что российский метод резкого отказа от приема наркотиков – это жестокое решение по принципу «пан или пропал», которое абсолютно игнорирует современные научные данные. А эти данные свидетельствуют о том, что препараты заместительной терапии могут помочь людям избавиться от наркотической зависимости, при этом позволяя им продолжать свою обычную жизнь. «Наша философия проста. Мы организуем процесс лечения в среде, абсолютно свободной от наркотиков, – говорит доктор Брюн. – В России запрещено законом употреблять какие-либо наркотические препараты при лечении зависимости». Лечение в московском центре, возглавляемом Брюном, нередко осуществляемое по решению судов, начинается с обязательного 21-дневного периода отказа, когда пациент, проходящий через жестокую ломку, содержится под постоянным наблюдением, но не получает никаких препаратов, за исключением аспирина, призванного помочь ему перенести мучительные ощущения. Те россияне, которые прошли через этот опыт, называют состояние, в котором они находились, «невменяемым или вегетативным», когда человек ничего не понимает и в сущности вообще не является самим собой. Затем следуют почти три года регулярных визитов в центр в качестве амбулаторных пациентов, и наконец, последний месяц в реабилитационном крыле, где правила настолько строги, что даже крепкий русский чай воспринимается как наркотический напиток «чифирь» и находится по этой причине под запретом. По словам Евгения Брюна, в настоящее время из примерно полутора миллионов граждан России, страдающих героиновой зависимостью, 720 тысяч человек проходят подобные курсы лечения.
Героин вообще не был известен в Советском Союзе до тех пор, пока советская армия не вошла в Афганистан в 1979 году. Сегодня практически пятая часть гигантского ежегодного объема производства опия в Афганистане проникает через страны Центральной Азии в Россию, затапливая ее города потоками дешевого героина. Эта историческая особенность делает предпосылки и причины героиновой наркомании в России в корне отличными от американского опыта, где четыре из пяти новых наркоманов начинают со злоупотребления болеутоляющими средствами, полученными на основе легального предписания врача. «В России подобное невозможно. Никто не может приобрести опиоиды в аптеке, поскольку они находятся под крайне жестким контролем», – говорит Дмитрий Мовчан, заместитель директора известной клиники Маршака, частного центра лечения наркотической зависимости в Москве. Возможно, этот контроль даже слишком жесткий. Тот факт, что получить сильные болеутоляющие средства в аптеках невероятно трудно, часто обрекает пациентов на непереносимую боль, причем некоторые из них не выдерживают и даже совершают самоубийства. «Следует признать, что мы ошиблись, сделав доступ к паллиативным медицинским препаратам слишком сложным, – признает Брюн. – Сейчас мы уточняем политику в этом отношении… чтобы найти правильный баланс». В то же время, «разрешение легкого доступа к опиоидам в качестве транквилизаторов или болеутоляющих препаратов – это безответственная политика, – утверждает доктор Мовчан. – Там, в Соединенных Штатах, они «играют в демократию» со своими наркоманами. Однако, наркотическую зависимость нельзя лечить подобными полумерами. Или вам удастся их вылечить, и они полностью избавятся от своей болезни, или зависимость сохранится у них на всю оставшуюся жизнь». Этот подход в корне отличается от современной практики на Западе, где эксперты утверждают, что страх россиян перед медицинским подходом, основанным на жесткой «ломке», останавливает многих людей с наркотической зависимостью от первичного обращения к врачу. Кроме того, для него характерна низкая эффективность, поскольку он работает всего в 10 процентах случаев. Вдобавок, одной из основ российского подхода к лечению наркотической зависимости является отказ от различных программ в западном стиле, которые предлагают наркоманам бесплатные чистые иглы, чтобы блокировать распространение ВИЧ/СПИД. По данным Федерального центра России по борьбе со СПИДом, уровень заражения ВИЧ-инфекцией в стране за последние годы вырос приблизительно на 10 процентов, и Россия занимает третье место в мире по этому показателю. При этом отмечается, что приблизительно половина новых жертв заражаются из-за использования общих игл.
Брюн рассказывает, что ему часто приходится спорить с западными коллегами на международных конференциях. Он утверждает, что заместительная терапия, которой отдают предпочтение в Соединенных Штатах, часто является всего лишь самым дешевым и простым способом лечения людей, которые не могут позволить себе дорогостоящую реабилитацию. Те, кому это по карману, говорит Брюн, часто выбирают «ломку» в частных клиниках, которая не особенно отличается от российской методики, хотя американские врачи все же более склонны разрешать своим страдающим пациентам принимать некоторые паллиативные препараты. «У нас в России существует интегрированная система, и все это оплачивается государством. В нашем центре вы найдете все необходимое для детоксикации, психиатрической и поддерживающей терапии, а также реабилитации пациентов в одном месте, под общей крышей, – говорит он. – Мы рассматриваем лечение как единый непрерывный процесс и следим за каждым пациентом в течение всей трехлетней программы». Одна из пациенток, успешно избавившаяся от наркомании с помощью российской методики, утверждает, что именно эта «жестокость из милосердия» помогла ей избавиться от пагубной героиновой зависимости. Однако, как только ее трехлетняя программа завершилась, она обратилась к западной программе контроля зависимости Narcotics Anonymous (Анонимные наркоманы).
