0
«Мы никогда не смиримся с российской оккупацией и попыткой аннексировать Крым, – провозгласил Рекс Тиллерсон на прошлой неделе в Вене. – Санкции, связанные с Крымом, будут оставаться в силе до тех пор, пока Россия не вернет полный контроль над крымским полуостровом Украине». Этот принципиальный отказ Тиллерсона признать захват территории военной силой – «никогда не смиримся» — прозвучал всего через один день после того, как президент Трамп признал Иерусалим столицей Израиля и пообещал перенести туда американское посольство. Каким образом Израиль получил власть над Восточным Иерусалимом, Западным берегом реки Иордан и Голанскими высотами? Вторжение, оккупация, колонизация, аннексия. Эти земли – трофеи победы Израиля в шестидневной войне 1967 года. Однако, подвергся ли Израиль столь же суровым санкциям, как Россия? Вряд ли можно так сказать. Ежегодная помощь этой стране, поступающая от Соединенных Штатов, составляет почти 4 миллиарда долларов, в то время как Израиль строит на оккупированных территориях новые поселения, несмотря на вялые протесты той же Америки и других стран. Биби Нетаньяху уже не раз продемонстрировал, что имея дело с американцами и защищая жизненно важные интересы своей страны, следует проявлять упорство, и оно принесет свои плоды. Раньше или позже американцы просто признают новую реальность. Как и Нетаньяху, Владимир Путин является националистом. Для него возвращение Крыма в состав России стало едва ли не главным достижением его президентства. На протяжении двух столетий этот полуостров принадлежал России и служил базой Черноморского флота. Иными словами, Крым критически важен для ее национальной безопасности. Путин не намерен возвращать Крым Украине, и, в конце концов, мы однажды признаем эту новую реальность. Ибо, в то время как для нас не имеет решающего значения, какой флаг развевается над Крымом, для Путина – имеет! И, так же как и израильтяне, русские проявляют непреклонную решительность, когда речь идет о том, чтобы захватить и удержать то, что они считают своим по праву. Оба эти конфликта раскрывают основные реалии, которые могут помочь найти объяснение повсеместному отступлению Америки, которое продолжается с самого начала XXI столетия. Дело в том, что мы сталкиваемся с союзниками и противниками, которые, в отличие от нас, готовы идти на риск, терпеть боль, проявлять упорство и бороться за свою победу. В этом месяце, всего несколько дней спустя после испытания новой межконтинентальной баллистической ракеты (МБР) в Северной Корее, советник по национальной безопасности США Х. Макмастер заявил, что Трамп «привержен идее полной денуклеаризации Корейского полуострова». Если это соответствует действительности, мы провозгласили цель, которую почти наверняка никогда не сможем достичь. Ибо, если не рассматривать всерьез сценарий войны против Северной Кореи, которая может быстро перерасти в обмен ядерными ударами, при любом ином развитии событий Ким Чен Ын не уступит американским требованиям. Для него применение ядерного оружия не является одним из возможных вариантов выбора. Ким Чен Ын хорошо знает, что Саддам Хуссейн, который отказался от своего оружия массового уничтожения, был повешен после вторжения американцев. Ему также наверняка известна ужасная судьба Муаммара Каддафи: ливийский диктатор пригласил Запад в свою страну и позволил им демонтировать свою ядерную программу, а также изъять все оружие массового уничтожения. Ким Чен Ын знает, что в случае отказа от ядерного оружия, ему нечем будет сдерживать американцев, если они захотят использовать свою военную машину против вооруженных сил Северной Корет, его режима и его самого. Северная Корея может вступать в переговоры, но Ким Чен Ын никогда не отдаст своих ракет и ядерных боеголовок, которые гарантируют ему выживание. Посмотрим, как американцы найдут способ смириться с этим и наладить с ним отношения. Имеет смысл также рассмотреть ситуацию с провозглашением Пекином своего права на Южно-Китайское море и строительством на рифах и скалах в этом море искусственных островов, которые затем превращаются в военно-воздушные, ракетные и военно-морские базы Китая. Голоса американских «ястребов», сторонников жесткой линии, постоянно звучат в Конгрессе и СМИ. Они заявляют, что такое положение неприемлемо, и что следует использовать американские ВВС и ВМС, если это необходимо, чтобы обернуть вспять аннексию и милитаризацию Южно-Китайского моря Пекином. Однако, почему же этого не происходит? Ответ очень прост: этот регион является жизненно важным для Китая, но не для Америки. И в то время как Китай, прибрежное государство, контролирующее остров Хайнань в этом море, является законным претендентом на многие из островов, мы не имеем права ни на один из них. Другие претенденты – Вьетнам, Малайзия, Сингапур, Бруней, Филиппины и Тайвань. Но, хотя их интересы в отношении рыболовных угодий и морского дна, возможно, столь же велики, как китайские, ни одно из этих государств не способно бросить вызов гегемонии Пекина. Почему мы должны рисковать войной против Китая, чтобы поддержать претензии коммунистического Вьетнама или беспощадного режима Родриго Дутерте в Маниле? Почему их война должна стать нашей? Интересы Китая в Южно-Китайском море так же важны для него, как для Америки были важны интересы в Карибском бассейне, когда в 1823 году, будучи восходящей державой, Соединенные Штаты провозгласили доктрину Монро. Прошло некоторое время, и все мировые державы признали и с уважением отнеслись к особым интересам США в Карибском бассейне и Мексиканском заливе. Учитывая постоянный рост китайской военной мощи, близость островов к материковому Китаю, а также относительную слабость других претендентов и их нежелание вступать в вооруженное противостояние с Китаем, он, скорее всего, в конечном итоге станет ведущей державой в Южно-Китайском море, подобно тому, как мы стали доминирующей державой в Западном полушарии. Мы сейчас наблюдаем в Крыму, по всему Ближнему Востоку, в Южно-Китайском море, на Корейском полуострове, один и тот же феномен: различные страны готовы, в отличие от нас, на риск и жертвы, поскольку на кону стоят интересы, которые для них намного важнее, чем для нас. Америке необходим новый национальный консенсус по поводу того, что является для нас жизненно важными интересами, а что нет, за что мы готовы бороться с оружием в руках, а за что нет. Пора понять, что нынешнее поколение американцев не собирается рисковать войной, которой не видно конца, ради интересов Вашингтонской элиты и ее идеи о «новом мировом порядке, основанном на универсальных правилах». После окончания холодной войны мы вступили в новую эру, в новый мир, и нам теперь нужны новые красные линии взамен старых и непригодных в нынешних условиях.
