0
2018-й год будет годом России. После президентских выборов и футбольного чемпионата станет видно, растаял ли лед на реке общественного разочарования и может ли режим сохранить устойчивость. Россия будет идти только вперед, ее никто и никогда не остановит, пообещал Владимир Путин собравшимся у сцены рабочим автомобильного завода в Нижнем Новгороде. Спустя несколько минут под отрепетированные аплодисменты собравшихся он сделал заявление, которое никого не удивило: «Я буду выдвигать свою кандидатуру на должность президента». Делает он это в четвертый раз. Проблема в том, что Россия со своим 65-летним президентом во главе идет не вперед, а топчется на одном месте. «Кремль не может четко объяснить, зачем нашей стране еще шесть лет с Путиным. Неизвестно, какие планы строит президент на свой следующий срок, — говорит политолог Иван Преображенский. — Единственное, на чем играет Кремль, — это очевидное отсутствие альтернатив». Похоже, однако, что власти не собираются формулировать новую стратегию Путина. Все усилия государственного аппарата нацелены на то, чтобы в 2018 году и в следующие пять лет все оставалось по-старому. Это, впрочем, соответствует ожиданиям общества. Как показывают опросы, большинство россиян не хотят радикальных перемен в государстве. Лозунгом для изобилующего событиями 2018 года станет, как ни удивительно, стабильность. Но насколько реален такой сценарий в становящемся все менее стабильном мире?
Весна «Впервые в истории избирательная кампания Путина — это имитация чистой воды, бессмысленный ритуал, который не нужен никому, в том числе самому президенту», — говорит публицист Михаил Фишман. Кто станет победителем мартовских президентских выборов в России, всем уже понятно. В этом контексте выборы правильнее было бы назвать референдумом: они должны в очередной раз показать, что народ доверяет своему лидеру. Целью станет в первую очередь высокая явка. Спустя всего два дня после заявления Путина об участии в выборах активизировались подмосковные школы и детские сады. В интернете появились записи, на которых весь их преподавательских состав (иногда вместе со своими подопечными) размахивает флажками и стройным хором объявляет, что пойдет голосовать. У некоторых вырывается вторая часть фразы: «…за нашего президента». Подобных заявлений от работников бюджетного сектора будет появляться все больше. Это железный электорат Путина. Как говорят эксперты по московским кулуарам, Кремль хочет добиться результата «70 на 70», то есть 70% голосов за Путина при 70% явке. Обеспечить вторую цифру будет, однако, не так просто: поколение, выросшее в СССР и научившееся со всей серьезностью относиться к своему гражданскому долгу (даже если он был фикцией), уходит. Молодежи, выросшей при Путине, сложно понять смысл участия в голосовании, которое ничего не изменит. Пока предстоящие выборы не вызывают ни малейших эмоций. «Путин стал гладким и круглым, как елочная игрушка. Сложно сказать, чего он хочет. Его слова абсолютно стерильны, в них нет никакого смысла», — резюмирует Фишман. Пять лет назад ситуация накануне выборов выглядела совершенно иначе. Штаб Путина прилагал все усилия к тому, чтобы Владимир Владимирович триумфально вернулся в Кремль. (Путин был президентом два срока подряд в 1999-2008 годах, в 2008-2012 годах его сменил на этом посту Дмитрий Медведев, что позволило Путину вновь баллотироваться в 2012 году.) Сам заинтересованный тоже не скупился на эмоции: были слезы на митинге после избрания и серия преисполненных воодушевления статей, которые появились в том числе на страницах либеральных изданий. Путин хотел сделать реверанс в сторону российского среднего класса, представители которого высказывались, скорее, за второй срок Дмитрия Медведева. Президент обещал заняться развитием «креативного класса», то есть образованной и хорошо зарабатывающей части общества, которой предстояло играть в стране ведущую роль. «Новая экономика», перекроенная под нужды этой группы, должны была опираться на современные технологии и преодолеть зависимость от цен на энергоносители. Науке государство обещало щедрые финансовые вливания. Все эти обещания соответствовали общественным настроениям: россияне громко и решительно (в том числе на демонстрациях) требовали реальных перемен. В Москве и Петербурге запахло революцией. Атмосфера способствовала реформам, даже непопулярным. Однако все, как обычно, ограничилось косметическими изменениями. В частности, работники бюджетной сферы получили прибавку к зарплате (они не случайно остаются самыми верными избирателями Путина). Однако из-за дополнительных расходов регионам пришлось залезть в долги, в результате зависимость местных властей от кремлевского центра усилилась. «Примерно половина областей оказалась на грани банкротства, — отмечает Иван Преображенский. — Без поддержки федерального бюджета они не могут справиться даже со своими основными обязанностями». Надежды на то, что систему удастся демократизировать сверху при помощи прямых выборов губернаторов, которые вернул еще Медведев, не оправдались: вертикальная государственная архитектура тяготела к еще большей централизации. Через два года окно возможностей для проведения реформ окончательно закрылось. Аннексия Крымского полуострова и война на востоке Украины изменили атмосферу в самой России. Кремль отказался от заигрываний с креативным классом и решил наполнить ветром паруса общенациональной эйфории. Главным хитом в стране стала песня о «нашем Крыме и встающей с колен России». Впервые с момента распада СССР, на радость государственным теоретикам, появилась идея, способная сплотить народные массы. Иностранные наблюдатели, сравнивая российские общественные настроения 2011-2012 и 2014-2015 годов, удивлялись, как за такое короткое время произошли такие радикальные перемены. Россиян несла патриотическая волна. Их не волновали международные санкции и то, что российская экономика погрузилась в итоге в рецессию, а из-за этого пришлось затягивать пояса. Лозунг «Крым наш» компенсировал и отсутствие денег в кошельках, и пармезана — на полках магазинов. Дума не случайно решила перенести президентские выборы на одну неделю, чтобы они совпали с датой присоединения полуострова: кремлевские политики рассчитывают, что воспоминания об этих днях «величия и славы» помогут мобилизовать россиян придти на избирательные участки. Следует, однако, отметить, что спустя три с половиной года после аннексии патриотический пыл заметно поугас. Наглядной иллюстрацией этого служит то, как изменилось отношение к Наталье Поклонской, которую новое руководство Крыма назначило генеральным прокурором полуострова. В 2014 она стала национальной героиней, а в 2016 году прошла в Думу по списку партии «Единая Россия». Спустя полгода она возглавила кампанию против фильма Алексея Учителя «Матильда»: набожной Поклонской не понравилась любовная история балерины и будущего царя Николая II, которого канонизировала Православная церковь. Когда депутат подала жалобу на кинематографистов в прокуратуру, крутить пальцем у виска начали даже сторонники Путина. Эйфорию, которая возникла на почве того, что встающая с колен Россия обратилась к имперской политике, остудила также операция в Сирии.
«Россияне все сильнее боятся развязывания глобального вооруженного конфликта, — объясняет Преображенский. — Кремль это осознает. СМИ не случайно начали представлять Путина в образе человека, которой принесет Сирии долгожданный мир». Кроме того, граждане дают власти понять, что они хотят перемен. Они ждут, что во время своего четвертого срока Путин будет уделять меньше внимания внешней политике и сконцентрируется на внутренней ситуации огромной страны, а в особенности — на экономике. В 2017 году кризис удалось остановить, цены на сырье пошли вверх, рубль укрепился. Это хорошая новость для Кремля накануне президентских выборов. Хотя экономисты предсказывают, что в 2018 году проблемы вернутся, власти не допустят, чтобы это произошло до 18 марта.
Лето Если зима и весна 2018 года пройдут в России под знаком политики, то летом внимание сосредоточится на футболе. Матчи пройдут в 11 городах от Калининграда до Екатеринбурга. Однако после того как пророссийские сепаратисты сбили на востоке Украины малазийский самолет, появились мнения, что чемпионат мира в России следует бойкотировать. В свою очередь, телеканал Би-би-си полгода назад показал фильм «Армия российских хулиганов» и предостерег британцев, что хозяева чемпионата готовят свои гостям в 2018 году «фестиваль насилия». Во время чемпионата Европы 2016 года между российскими и английским болельщиками завязалась драка, обернувшаяся трагическими последствиями: скончался британец, получивший удар металлической трубой по голове. Еще несколько человек получили серьезные травмы. Западные СМИ описывали вооруженных до зубов россиян, которые напоминали, скорее, не любителей футбола, а членов военизированной организации. Российские политики встали тогда на защиту соотечественников. Вице-спикер Думы восхищался на своей странице в Твиттер доблестью российских парней, а спустя несколько месяцев предложил превратить драки футбольных фанатов в национальный вид спорта. На самом деле оснований для опасений, что фанаты устроят на чемпионате кровавую бойню, нет. Российское руководство очень хочет, чтобы турнир прошел без эксцессов, и старается заблаговременно остудить пыл болельщиков. Еще весной 2017 года Путин утвердил поправки, которые ужесточают ответственность за нарушение правил проведения на спортивных мероприятиях. Спецслужбы следят как за официальными, так и за неформальными лидерами фанатского движения. Власти помнят болезненный урок 2010 года, когда несколько тысяч близких к националистическим кругам фанатов после трагической смерти юного болельщика клуба «Спартак» устроили демонстрацию у стен Кремля. Лидеров фанатских группировок взяли под контроль, а самых активных посадили за решетку. Летом 2018 года на российских стадионах и во всей стране будет царить порядок. Россияне не хотят новых скандалов. Они до сих пор не оправились от шока, которым стало для них решение МОК. Из-за масштабного допингового скандала российские болельщики не увидят на зимней Олимпиаде в Пхенчхане своего государственного флага и не услышат своего гимна. Российские спортсмены, которые избежали подозрений в применении допинга, смогут выступать лишь с олимпийской символикой. Решение МОК возмутило российских комментаторов. Телеведущие в майках с надписью «No Russia, no Games» заявили, что Игры нужно бойкотировать. Гневные голоса, однако, утихли, когда Путин заявил, что он не возражает против выступления российских спортсменов под олимпийским флагом. Осень Когда пройдут все запланированные на 2018 год важные политические и спортивные мероприятия, в России станет интереснее. Осенью можно будет оценить реальное состояние российской экономики, которая начнет получать меньше государственной помощи. Что еще важнее, четвертый президентский срок Путина начнется по-настоящему только после окончания избирательно-футбольного периода. Эксперты ожидают повторения истории 2012 года, когда после выборов начало нового политического сезона ознаменовалось «закручиванием гаек». Пространство, в котором функционировали последние институты гражданского общества, сузится еще сильнее. Эксперты говорят, что репрессии могут затронуть независимые СМИ, получающие даже минимальное финансирование из-за рубежа. Кроме того, Кремль постарается нейтрализовать круги, которые могут представлять для него потенциальную опасность, в частности, сторонников Алексея Навального. В связи с этим можно ожидать появления новой волны российской политической эмиграции. Сам Навальный, которому власть не позволит принять участие в мартовских выборах, скорее всего, останется на свободе: его слишком хорошо знают на Западе, а Кремль не захочет делать из него нового Ходорковского. Ситуация может измениться, если Навального сочтут угрозой для режима. Тяжелые времена ожидают религиозные меньшинства, в особенности те из них, которые считаются ответвлениями основных конфессий. Предвестником религиозных чисток стала конфискация у петербургских Свидетелей Иеговы имущества, стоимость которого оценивается в два миллиона рублей. Суд принимал решение на фоне развернутой в СМИ компании против «американской секты». Все более реальной становится перспектива отказа России от членства в Совете Европы и ее выхода из-под юрисдикции Европейского суда по правам человека. Об этом говорила председатель Совета Федерации Валентина Матвиенко. Страсбургские вердикты, в частности, по делу Навального, чье право на справедливый суд нарушила Россия, вызывают в Кремле все больше недовольства. Даже если до «развода» дело не дойдет, возникшая между Москвой и ЕСПЧ напряженность осложнит и без того непростые отношения между Россией и западным миром.
Зима Российские власти сделают все возможное, чтобы в стране царило спокойствие. Даже если за него придется заплатить экономической и социальной стагнацией. Этим тенденциям способствуют настроения российского общества, которое не ожидает радикальных системных реформ. Даже если люди ощущают потребность в каких-то переменах, чаще всего они не могут сформулировать, в чем именно они должны заключаться (современную российскую ситуацию не случайно сравнивают с брежневским «застоем»). «Как жить, зная, что в ближайшие шесть лет все будет так же и ничего не изменится?» — размышляет известный публицист Юрий Сапрыкин в статье под названием «Усталость». Усталость чувствуют в России практически все: и представители правящей элиты, и вступающее во взрослую жизнь «поколение президента Путина». Двадцатилетние россияне понимают, что они не успели застать социальное государство, функционировавшее благодаря нефтедолларам, а их шансы и благосостояние тают с каждым годом. Сложнее всего приходится тем, кто живет не в Москве или Петербурге, а в дотационных регионах. Настроения молодых людей напоминают замерзшую реку. Политика им надоела, они стараются держаться от нее как можно дальше. Путина они готовы терпеть как нечто само собой разумеющееся, ведь другой власти они не знают. Под толстым льдом кроется, между тем, стремительный поток фрустрации, которую упорно стараются не замечать властные элиты, и когда под лучами первого весеннего солнца лед пойдет трещинами, река сможет выйти из берегов.
