0
Владимир Путин предложил создать в России сверхзвуковой пассажирский самолет — на базе ракетоносца Ту-160. Идея не нова — в Советском Союзе уже существовал реактивный пассажирский Ту-144. С 1967 по 1984 успели выпустить 16 экземпляров, правда до коммерческой эксплуатации дошло только семь машин. На них продавали билеты всего девять месяцев. После чего проект отправился в архив. История Ту-144 — еще одна иллюстрация той технологической гонки, в которой СССР пытался тягаться с западом. Его выпустили в небо на два месяца раньше «Конкорда» и подавали как еще одно «право первородства». Символ социалистической мощи и торжества системы. Впрочем, очень скоро две авиакастофы и нерентабельность списали дорогостоящий проект в утиль. Его альтер-эго — французский Конкорд — совершал рейсы еще 19 лет. Показательная история. В Украине любят сравнивать Россию «десятых» с Германией «сороковых». Но справедливости ради нужно признать, что Владимир Путин куда больше напоминает Бенито Муссолини. Итальянский дуче тоже любил имиджевые проекты. Создавал лайнер «Рекс» для завоевания «Голубой ленты Атлантики» (переходящий приз за рекорд скорость при пересечении Атлантического океана). В этом же списке — самый быстрый гидроплан в мире MC72 или трансатлантический перелет «Итало Бальбоа». Все они финасировались из госбюджета. Никакой коммерции — только государственное величие. Ничего удивительного в этом нет. Как и нынешнее российское руководство, итальянский «дуче» не был приверженцем расовой теории. Он был куда ближе к этатизму — считал, что усиление государства должно быть главным содержанием внутренней политики. Квинтэссенцию подхода Муссолини сформулировал в своей речи в Палате депутатов в мае 1927 года: «все в государстве, ничего против государства и ничего вне государства». К 35-му году Муссолини загнал под контроль госаппарата три четверти фирм. Банки и частные лица должны были отказаться от иностранных акций в пользу национальных ценных бумаг. Его российские последователи тоже загоняют под госзонтик любую активность. Империя объявлена главной ценностью, власть сакрализована, квадратные километры важнее качества жизни. Государственная служба — единственный социальный лифт. На смену детям, мечтавшим быть бизнесменами, пришло поколение, мечтающее о служебных удостоверениях. Владимир Путин не этнический националист. Он имперец советского толка. Карьеру в РФ может построить человек с украинской, немецкой или тувинской фамилией. Достаточно отказаться от региональной идентичности в пользу имперской. Даже Украину Путин, наверное, любит — любовью советского человека. Только Украина должна быть в этой системе координат — «Малороссией». Вторичной, подконтрольной и шароварной. Бенито Муссолини нивелировал влияние парламента — тот был лишен права контролировать действия «дуче». Местные выборы отправились под нож — даже мэров в итоге заменили назначаемые главы администраций. Пресса, образование и кинематограф транслировали идею, что фашизм — главная альтернатива либерализму. Оппозиция канула в небытие. На главу государства замыкались МВД, министерства обороны, корпораций, колоний и общественных работ. Российский президент точно так же сумел уничтожить любые институты. Единственное исключение в РФ — это даже не институт президента, а институт Владимира Путина. Оппозиция маргинализирована, выборы стали профанацией, а во власти напрочь отсутствует система сдержек и противовесов. Муссолини строил «итальянский мир». Сферой своих интересов он считал Средиземноморье. В 1923 году он захватил Корфу и создал марионеточный режим в Албании. Предпоследним предвоенным приобретением Рима стала захваченная Эфиопия. Последним — Албания, которую завоевали за пять дней в 1939 году — аккурат накануне Второй мировой. Все это время Муссолини говорил о создании из Италии «великой уважаемой» страны, в которой должны будут считаться Европа и мир. Так ведь и современная Россия водрузила на знамена лозунг про вставание с колен. «Русский мир» как оправдание вторжения к соседям. Разговоры о «традиционных сферах влияния», как предлог для борьбы с чужим суверенитетом. Москва — недовольная своим статус-кво — стремится погрузить мир в турбулентность, чтобы в новом хаосе занять новое место. То, которое, по мнению ее руководства, она заслуживает. И антизападничество точно так же сопровождается разговорами о национальном величии. Мы привыкли, что любые успешные государства строятся под одинаковым рецептам. Но райдер для неуспешных тоже не отличается разнообразием. В нем всегда идут государственное величие и подотчетность бизнеса. Пропаганда и экспансия. Централизация и критика запада. И как вишенка на торте — имиджевые проекты. Порой кажется, что история ходит по кругу.
