0
Группировка ДАИШ и ее самопровозглашенное «исламское государство» практически ликвидированы, но ситуация в Сирии лишь продолжает усложняться. Президент Соединенных Штатов Дональд Трамп заявляет, что хочет вывести американские войска из страны, но его советники по национальной безопасности, а также наследный принц Саудовской Аравии, главного регионального союзника США, с этим не согласны. Российский президент Владимир Путин, встретился на прошлой неделе с турецким лидером Реджепом Тайипом Эрдоганом и главой иранского государства Хасаном Рухани, чтобы обсудить дальнейшее продвижение в направлении политического урегулирования. Эти пять факторов составляют основу нового баланса сил между соперничающими иностранными державами в Сирии.
В Сирии на данный момент дислоцировано около двух тысяч американских военнослужащих. Соединенные Штаты уже истратили на свои военные операции около 30 миллиардов долларов, а на 2018 финансовый год потребуется еще 13 миллиардов. Пентагон намерен сохранять присутствие в Сирии на неопределенный срок, чего хотел и Государственный департамент под руководством Рекса Тиллерсона. Однако, замечание Трампа на прошлой неделе во время «инфраструктурной» речи в Огайо, когда он упомянул, что «мы уйдем из Сирии в самое ближайшее время», шокировало и сбило с толку американский истеблишмент в области национальной безопасности. Между тем, военные советники Трампа утверждают, что вывод американских сил из Сирии в настоящий момент лишь даст ДАИШ возможность восстановить силы для повторной экспансии. Следует помнить, что именно сокращение контингента в Ираке по приказу Барака Обамы позволило ДАИШ в первый раз захватить контроль над огромными территориями и провозгласить создание «халифата». На данный момент Белый дом фактически дезавуировал заявление Трампа. Пока трудно сказать, как долго продлится нынешняя ситуация неопределенности. Помимо искоренения ДАИШ, Вашингтон также стремится защитить своих курдских союзников в Сирии, и в то же время не допустить, чтобы его отношения с членом НАТО Турцией окончательно разрушились. Как говорится, это легче сказать, чем сделать.
Дело в том, что Турция ведет наступление на тех самых курдов в рамках военной операции «Оливковая ветвь» в Африне, на северо-западе Сирии. Для Эрдогана Сирия имеет большое значение, как с точки зрения внешней политики, так и внутренней. В преддверии президентских выборов, которые ожидаются, по мнению большинства наблюдателей, нынешней осенью, Эрдоган стремится с помощью военных операций против курдов укрепить свою националистическую консервативную электоральную базу перед большим голосованием. Турецкие националисты опасаются, что успешное создание курдского анклава в Сирии даст толчок национально-освободительному движению в 15-миллионном курдском меньшинстве, проживающем в Турции. Эрдогану необходимо победить на этих выборах, чтобы получить полномочия, соответствующие новому расширенному статусу президента. Поэтому, чтобы избежать потенциально весьма дорогостоящего глубокого вмешательства в сирийский конфликт, он готов проглотить свою ненависть к Асаду – человеку, которого он когда-то называл «преступником, возглавляющим государственный терроризм». В долгосрочной перспективе Эрдоган видит Турцию в качестве главной державы мусульманского мира. Чтобы этого достичь, Турция должна сыграть решающую роль в пост-конфликтных переговорах по Сирии, как по символическим причинам, так и с целью изоляции курдов.
Для России сохранение власти сирийского президента Башара аль-Асада является гарантией защиты ее прав на арендованную военно-морскую базу в Тартусе, единственном ее средиземноморском порту. Кроме того, это подчеркнет тот факт, что Россия является мощной военной силой, и любой путь к примирению в Сирии должен проходить через Москву. В долгосрочной перспективе Москва видит в Сирии надежное клиентское государство на Ближнем Востоке. Российское военное вмешательство в сирийский гражданский конфликт уже привело к значительным затратам. Так, министр обороны России Шойгу признает, что в Сирии в определенный момент было дислоцировано около 50 тысяч российских солдат. Кроме того, согласно оценке британского издательства IHS Jane’s, удары с воздуха еще в 2015 году стоили Москве около 4 миллионов долларов в день. После обвала цен на нефть в 2014 году российские государственные финансы, на 36 процентов опирающиеся на доходы от экспорта нефти и газа, уже совсем не те, что прежде. Не говоря уже о том, что российский народ в большей степени поддерживает российское вмешательство в Сирии для борьбы против ДАИШ и аналогичных террористических сил (48 процентов), чем для поддержки режима Асада (27 процентов). Теперь, поскольку ДАИШ фактически перестал существовать как серьезный военный соперник, давление на Путина внутри страны лишь растет.
Другой основной покровитель Асада, Иран, имеет в Сирии значительно более амбициозную стратегию, чем Россия. Именно поэтому он направил сюда свое элитное военное подразделение – Корпус стражей исламской революции (КСИР), наряду с многочисленными проиранскими боевиками, чтобы помочь Асаду восстановить контроль над западной Сирией. И это не говоря о миллиардных нефтяных субсидиях и кредитных линиях, предоставленных Дамаску. Тегеран стремится использовать свою поддержку Асада, чтобы получить наиболее выгодные энергетические контракты, а также заказы на выполнение работ по реконструкции инфраструктуры, которые Сирия неизбежно начнет предлагать, когда придет время восстанавливать ее экономику. Особую тревогу у врагов Ирана, таких как Израиль, Саудовская Аравия и силовой истеблишмент США, вызывают долгосрочные амбиции Ирана по созданию своих военных объектов по всей территории страны, превращению Сирии в форпост Ирана в Средиземноморье и обеспечению постоянного присутствия Ирана или его ставленника, Хезболлы, в непосредственной близости от Голанских высот. По мнению аналитиков, такой вариант развития событий является маловероятным, но Ирану нужна возможность сохранить определенную степень военного присутствия в Сирии, тем самым усиливая давление на Израиль. Не следует забывать, что Иран крайне нервозно воспринимает перспективу международной сделки в отношении его ядерной программы, в том случае если Трамп на самом деле решится в одностороннем порядке разрушить достигнутое многостороннее соглашение. Иран воспринимает как большую ценность наличие надежного торгового партнера на случай любого экономического кризиса.
Шиитский Иран и суннитская Саудовская Аравия на протяжении многих лет ведут прокси-войны по всему Ближнему Востоку, и Сирия – всего лишь одна из целого ряда стран, где в настоящее время идет внутриконфессиональное противостояние (политическая война в Ливане, реальная «горячая война в Йемене, смесь первой и второй в Ираке). Эр-Рияд не является сторонником ни группировки ДАИШ, ни режима Асада, и он финансирует целый ряд повстанческих формирований, а также снабжает их оружием, чтобы уничтожить и тех и других. Кроме того, Саудовская Аравия взяла на себя финансирование части операций ЦРУ в Сирии. Хотя присутствие и влияние ДАИШ в последнее время заметно сократилось, эти повстанческие формирования фактически потерпели поражение в своей борьбе против Асада. Саудовская Аравия не желает позволить Ирану получить свободу действий в Сирии, однако, в случае вывода американских войск из страны, у Эр-Рияда не останется никаких вариантов достичь своей цели. Наследный принц Мохаммед бин Сальман и без того взял на себя слишком много, решившись на подготовку амбиционных реформ, необходимых для приведения страны в соответствие реалиям XXI столетия. Этим объясняется его негативное отношение к заявлению Трампа о намерении вывести американских военных из Сирии. Трамп, возможно, сосредоточен главным образом на ДАИШ, но Саудовская Аравия и его собственные советники по внешней политике по-прежнему опасаются того, что выход США из игры может означать открытую дорогу для возрождения ДАИШ и иранской экспансии в Сирии и в целом на Ближнем Востоке.
