0
«Мы с Лехом Качиньским думали очень похоже. Мы не спрашивали, по ком звонят колокола российской агрессии, потому что знали, что бьют они по нам. И что мы станем следующими», — говорит накануне восьмой годовщины смоленской катастрофы Виктор Ющенко. Экс-президент Украины подчёркивает, что Качиньский глубоко понимал значение солидарности, которой так боится Москва и которой во время событий 2014 года на Украине явно было недостаточно. «Я вспоминаю Леха и Марию Качиньских как людей очень светлых. Я убеждён, что они были поляками новой эпохи. Лех Качиньский смотрел на горизонты, видел европейские проекты в макромасштабе, лично для меня он был последним великим региональным лидером Восточной Европы, с которым мне выпала честь дружить», — заявил экс-президент Украины Виктор Ющенко в интервью Польскому агентству печати.
По мнению бывшего украинского лидера, с погибшим президентом Польши их связывали взгляды, а прежде всего, стремление к укреплению роли их региона в европейской политике.
«Лех глубоко понимал исключительную миссию Польши на востоке Европы», — рассказал политик.
Бывший украинский президент вспомнил в этом контексте их совместную с президентами Литвы и Эстонии поездку в Тбилиси в августе 2008 года — во время российско-грузинской войны.
«Мы с Лехом Качиньским думали очень похоже. Мы не спрашивали, по ком звонят колокола российской агрессии, потому что знали, что бьют они по нам. И что мы станем следующими», — поделился Виктор Ющенко.
«Грузины требовали тогда от нас одного: солидарности. Потому что сила заключается именно в солидарности. Не в автоматах или танках — это мелочь. Я считаю, что это была одна из наших важнейших миссий, потому что посредством солидарности мы показали, что мы намного сильнее оккупанта. Мы глубоко верили, что наша совместная сила превышает все возможности российской армии. Потому что с нашей стороны была правда, а если так, то с нашей стороны был и Бог», — убеждён политик.
Согласно словам Ющенко, похожей международной солидарности было мало, когда в 2014 году Россия напала на Украину. «Нам её не хватало очень долго — и только сейчас можно говорить, что политическая Европа начинает просыпаться и осознавать, что Путин не боится ни санкций, ни военной силы. Он опасается исключительно нашей солидарности», — отметил политик.
Бывший украинский президент коснулся совместной реакции западного мира на недавнюю попытку отравления в Великобритании бывшего офицера российской разведки Сергея Скрипаля. Ющенко напомнил, что в 2004 году, когда он был прозападным кандидатом на самый высокий пост в государстве, его самого пытались отравить диоксинами.
«Это способы борьбы с противниками, которые Россия применяла всегда. Я понимаю, каковы были причины этого. Политика, с которой я пришёл, была для Москвы невыгодной. Она отдаляла от неё Украину и являлась проевропейской политикой. Без Украины Россия никогда не будет иметь успеха. Украина является основным условием успеха российского державного проекта», — утверждает он.
Ющенко указал, что по этой самой причине Кремль занял украинский Крым и вызвал конфликт в Донбассе. «Мы платим таким образом за сближение с Западом. Трагедия, до которой дошло дело в Великобритании, может повториться в каждой стране. Это угроза для каждого из нас. Понимание этого является большим успехом», — заявил политик.
Бывший президент Украины считает, что в его отношениях с Лехом Качиньским осознанность этой угрозы была очень существенной, именно поэтому так много времени они оба посвящали отношениям между двумя государствами. «Их основой была общность украинско-польских интересов», — отметил Ющенко в интервью.
Ющенко подчеркнул, что они с Лехом Качиньским понимали, что должны стремиться к согласию, хотя имели дело с очень сложным прошлым между двумя народами, но они смогли протянуть друг другу руки, простить друг другу вину и получить прощение.
«Я помню торжества в Павлокоме, когда в 2006 году мы почитали жертв украинской трагедии. Когда я там выступал, то заметил, что по щеке Леха течёт слеза. Я помню также торжества в 2009 году в честь памяти польских жертв в Гуте Пеняцкой, где мы тоже были вместе. Нас ожидала там группа украинских демонстрантов радикальных взглядов, которые кричали в нашу сторону: «Позор!» Для Леха это было очень болезненным, когда действительно мы много делали для примирения», — вспоминает Ющенко.
По мнению Ющенко, не обращая внимания на такие инциденты, в 2005—2010 годах украинцы и поляки стали друг к другу ближе. «Если бы вы спросили тогда украинца, кто твой самый большой приятель в Европе, то он бы ответил: поляк. Спросили бы поляка, кто твой приятель? Украинец! Тогда у меня не было касательно этого никаких сомнений. Сейчас есть», — рассказал политик.
Глава украинского государства обратил внимание на то, как много встреч проходило тогда на самом высоком уровне. «Не было периода, чтобы мы с Лехом не виделись хотя бы раз в месяц. Мы были убеждены, что не можем допустить изменения направления этой политики», — подчеркнул он.
«Я далёк от мысли, что до 2010 года все проблемы между нами были решены, но я убеждён в том, что в то время эти отношения были совсем другими, определённо лучше. Поэтому сегодня мне неприятно говорить, что поляки не осознали, кем на самом деле был президент Лех Качиньский», — резюмировал Ющенко.
