0
У Лейбористской партии есть российская проблема. Или, если говорить более точно, Джереми Корбин (Jeremy Corbyn) и люди вокруг руководства лейбористов имеют неестественную привязанность к России и ко всем ее делам. Недавно это было продемонстрировано нежеланием Корбина однозначно согласиться с тем, что российское государство стояло за применением боевого нервно-паралитического вещества для отравления Скрипалей в Солсбери, а также с тем, что Сирия, союзник России, несет ответственность за проведение химической атаки в городе Дума. Корбин с легкостью был готов предположить наличие других виновных сторон или признать, что оба эти действия представляли собой операции под чужим флагом. В то время как Тереза Мэй показала себя в лучшем свете, отвечая на эти акты агрессии, Корбин продемонстрировал свою огромную слабость — постоянное восхищение всеми теми, кто выступает против Соединенных Штатов, и свою привязанность к ним. Лейбористские политики не одиноки в том, что касается сомнительного мнения по поводу путинского режима. Есть немало комментариев о том, как Консервативная партия принимала пожертвования от тех людей, которые имеют довольно теплые отношения с Путиным. Некоторые консерваторы из числа евроскептиков в своей ненависти ко всему тому, что исходит из Брюсселя, демонстрируют слишком большую готовность обвинять Европейский Союз, а также его экспансионистские планы в отношении украинского кризиса. Представители Группы Брюгге (Bruges Group) являются наиболее вопиющими нарушителями дисциплины в этом отношении, и ими был создан фильм в 2014 году под названием «Кто-то совершил грубую ошибку» (Someone has Blunder'd), в котором причиной российской агрессии против Украины названы мифические европейские неоконсерваторы (Euroneocons). Для меня голосование в поддержку Брексита было самым легким политическим выбором в моей жизни — я и сегодня проголосовал бы за выход, даже если бы считал, что «Проект страх» (Project Fear) был «Проектом преуменьшения» (Project Understatement), и, тем не менее, меня поражает, что существуют в других отношениях разумные политики и евроскептики, которые, похоже, считают, что в случае выбора между господством Евросоюза и господством России, перед которым была поставлена Украина, последний вариант может считаться разумным шагом. При всех своих недостатках, Евросоюз не является клептократией, которая постоянно фальсифицирует выборы, убивает политических оппонентов и бросает в тюрьму диссидентов. Если мы будем двигаться дальше направо, то там мы увидим путинофилию на максимальной мощности. Найджел Фарадж (Nigel Farage) испытывает явную слабость к властному лидеру в Кремле. Когда мы доходим до пагубного и эксцентричного мира бывшего лидера Британской национальной партии Ника Гриффина (Nick Griffin) — сегодня он называет себя «национальным революционным стратегом и постоянным борцом за права белых», — то мы обнаруживаем человека, который считает Путина потенциальным спасителем белой расы. Гриффин — он часто посещает Сирию Асада — теперь говорит, что он будет голосовать за Лейбористскую партию, поскольку Корбин выступает против использования силы в отношении Асада. Однако наиболее серьезные путинофилы располагаются вокруг лидера лейбористов. Вот что сказал Сеумас Милн (Seumas Milne), директор по стратегии Лейбористской партии, когда он еще был комментатором газеты Guardian: «Поглощение Путиным Крыма и поддержка им восстания на востоке Украины явно являются оборонительными действиями… восток Украины, по крайней мере, не будет поглощен НАТО или Евросоюзом». Эндрю Мюррей (Andrew Murray), ключевой стратег Корбина и бывший влиятельный член Коммунистической партии Британии, даже образовал группу в поддержку российской агрессии под названием «Солидарность с антифашистским сопротивлением на Украине» (Solidarity with the Anti-Fascist Resistance in Ukraine). Откуда берется путинофилия Корбина? Лучшим путеводителем для понимания людей, сгруппированных вокруг лидерства Корбина, являются дневники Тони Бенна (Tony Benn), особенно та их часть, которая посвящена событиям 1980-х годов и называется «Окончание Эры» (End of an Era). Сам Корбин часто появляется там в образе парламентского пехотинца, продолжающего дело Бенна и его последователей. Весьма поучительная запись в дневнике Бенна датирована 3 июля 1986 года. 16-летний Эдвард Милибэнд (Edward Miliband), сын Ральфа Милибэнда (Ralph Miliband), ученого-марксиста и теоретика движения сторонников Бенна, только что сдал государственный экзамены «по уровню О» и начал заниматься тем, что мы сегодня назвали бы практикой в офисе Бенна. Бенн в тот день принял двух посетителей. Первым был Джо Слово (Joe Slovo), последний белый генеральный секретарь Коммунистической партии Южной Африки, а также глава штаба организации «Копье нации» (Umkhonto we Sizwe) — военного крыла Африканского национального конгресса. «Я спросил его о России, — записал в своем дневнике Бенн, — и он сказал, что, по его мнению, Сталин и Мао Цзэдун сильно навредили делу коммунизма». Кто-то может подумать, что это не очень оригинальный вывод, даже для такого зависевшего от Советского Союза человека, каким был Слово, — как по причине поставок оружия Африканскому национальному конгрессу, так и вследствие поддержки его лично в эмиграции вдали от Южной Африки с ее господством апартеида. В конечном счете, его жена Рут Ферст (Ruth First) за четыре года до этого была убита сотрудниками южноафриканской разведки. Однако, по мнению Бенна, это было «довольно резкое суждение». Позже в тот день — в рамках подготовки визита в коммунистическую Польшу — Бенн принял в Лондоне представителей «Солидарности». Так как же относился Бенн к независимой профсоюзной организации, боровшейся за свободу Польши? «У меня много сомнений по поводу «Солидарности»… совершенно очевидно, что, поддерживая «Солидарность», Лейбористская партия и Конгресс тред-юнионов, по сути, поддерживают польский тэтчеризм». Во время своего визита в Польшу он говорил только хорошие слова о представителях Коммунистической партии Польши, с которыми он встречался, тогда как Католическую церковь он назвал жертвой не государства, а проамериканской позиции «Солидарности». Лучшее, что он мог сказать о представителях «Солидарности», состояло в том, что они, по его мнению, были благонамеренны, но наивны. Две встречи Бенна в тот день позволяют многое сказать о его мировоззрении — по каждому вопросу он занимал советскую сторону. Его дневники также свидетельствуют о том, что Бенн, который никогда не был членом Коммунистической партии, проявлял огромный интерес к ее делам и занимал пристрастную позицию в ее внутренних баталиях. Границы между Коммунистической партией и Лейбористской партией уже давно стали намного более пористыми, чем это открыто признается. Они, конечно же, значительно более проницаемые — что бы ни воображали себе по этому поводу представители левых, — чем границы между Консервативной партией и крайне правыми. В 1980-е годы Коммунистическая партия разрывалась между фракцией реформаторски настроенных еврокоммунистов, группировавшихся вокруг их ежемесячного журнала «Марксизм сегодня» (Marxism Today), и традиционными антиреформаторами с их ежедневной газетой «Морнинг стар» (Morning Star). У Бенна не нашлось добрых слов в адрес реформаторов или «клики из журнала «Марксизм сегодня», как он их называл, однако он вновь и вновь восхваляет сторонников жесткой линии. Корбин, который был обозревателем газеты «Морнинг Стар» до того момента, когда он стал лидеров лейбористов, занял позицию Бенна в этой борьбе. Два самых близких доверенных человека Корбина стали партийными лидерами — Милн и Мюррей, они являются активными участниками этой борьбы на стороне противников реформаторов. Захват Корбиным Лейбористской партии представляет собой не просто победу левых лейбористов, но и триумф всех тех, кто ассоциировал себя с газетой «Морнинг Стар» и ее антиревизионизмом. Эта бригада из газеты «Морнинг Стар» просто заменила поддержку Советского Союза путинофилией.
