0
После того как во вторник, 29 мая, из Киева поступили сообщения об убийстве российского журналиста и критика Владимира Путина, кремлевский механизм отрицания сразу же пришел в движение и заработал на полную мощность. Это очередное проявление русофобии, закричали правительственные чиновники и их приспешники в СМИ, ожидая, что во всем снова обвинят Россию. Попытка омрачить Чемпионат мира по футболу; типичный пример «кровавых преступлений и абсолютной безнаказанности» на Украине. Но реальность оказалась несколько более сложной и запутанной, когда этот журналист — Аркадий Бабченко — на следующий день живой и здоровый появился на пресс-конференции, а украинские службы безопасности объявили о том, что его убийство было инсценировано, чтобы помешать российским службам безопасности убить его по-настоящему. Украинские власти, несомненно, обязаны объяснить, почему они сочли необходимым скомпрометировать журналистскую честность и инсценировать это странное убийство, поскольку они предоставили благодатную почву теоретикам заговора и циничным критикам «фейковых новостей» по всему миру. Ясно одно: Кремль ухватится за эту официальную ложь, чтобы продемонстрировать всем, на что могут пойти его противники, чтобы опорочить Россию. Именно такой была реакция России на все обвинения в грязной игре, звучавшие в ее адрес, будь то задокументированные обвинения Нидерландов, Австралии и других стран в крушении пассажирского самолета малазийских авиалиний над Украиной в 2014 году, когда погибло 298 человек; или обвинения Великобритании в том, что именно Россия, вероятнее всего, стоит за отравлением бывшего двойного агента и его дочери в Англии; или обвинения американских разведывательных агентств в том, что Россия вмешалась в ход предвыборной кампании 2016 года. За каждым подобным обвинением следует настоящий шквал официальных отрицаний и опровержений на российском государственном телевидении и насмешек в соцсетях. Согласно официальной версии Кремля, Россия постоянно становится жертвой подлой и унизительной западной кампании; именно украинцы сбили самолет малазийских авиалиний, чтобы выставить Россию в дурном свете; именно британцы отравили Сергея Скрипаля и его дочь Юлию — и когда она давала интервью агентству «Рейтер», было очевидно, что ее вынудили это сделать. Такое поведение России мало чем отличается от реакции президента Трампа на рост числа доказательств того, что его помощники и советники много раз проводили сомнительные встречи и беседы с представителями России, стремившимися помочь его предвыборному штабу. По словам президента Трампа, именно агенты так называемого «глубинного государства» и бывший президент Барак Обама внедряли шпионов для того, чтобы сорвать его предвыборную кампанию. Подобные инстинктивные отрицания были характерной чертой Советского Союза, где Коммунистическая партия относилась к любым вопросам и сомнениям в ее непогрешимости как к преступлению. Говорить правду было опасно. Эмоциональное эссе Александра Солженицына «Жить не по лжи» было опубликовано за день до его высылки в 1974 году, а наиболее радикальной реформой Михаила Горбачева стала гласность. Но в России Владимира Путина ложь и бахвальство снова стали играть первостепенную роль. Вероятность того, что Россия признает свою причастность к заговору против Бабченко, к покушению на Скрипалей или к крушению пассажирского самолета, практически равна нулю, независимо от качества и количества доказательств против нее. Что Россия получает, ведя себя таким образом, — это другой вопрос. Кремль может обманывать большинство россиян большую часть времени, но за границей его притворное негодование вызывает все меньше доверия — хотя и не у президента Трампа, который, как известно, заявил, что поверил г-ну Путину, когда тот опроверг информацию о вмешательстве России в американские выборы. Как ветеран КГБ г-н Путин, возможно, искренне верит, что ложь ради защиты достоинства России оправдана. Однако каждый новый всплеск отрицаний и попыток исказить информацию приводит лишь к тому, что он сам и Кремль выглядят все более лживыми и подлыми.
