0
Еще три года назад, когда одному польскому эксперту позвонили с российского телеканала и, выслушав его мнение, попросили помочь найти в Польше комментатора, который представит другую сторону, то есть пророссийскую точку зрения, он мог совершенно искренне ответить: «если вы ищите у нас людей, занимающих такую позицию, обратитесь к скинхедам». Сейчас таким остроумным ответом отделаться ему, пожалуй, уже бы не удалось. История сенатора Мачея Грубского (Maciej Grubski), представляющего партию «Гражданская платформа» (PO), который дал интервью российскому пропагандистскому порталу «Спутник» (политик хвалил Путина, критиковал политику поддержку Украины как буферного государства и стремление отказаться от российского газа, а также призывал наладить отношения с Москвой), к сожалению, отражает положение дел. Такие настроения характерны не только для оппозиции, которая утверждает, будто правящая партия невольно или даже осознанно выступает союзницей Кремля, ослабляя связи Польши с Западом, но в которой всегда присутствовали пророссийские взгляды, просто раньше о них реже говорили вслух (хотя, например, Анджей Олеховский (Andrzej Olechowski) в разгар войны в Донбассе дистанцировался от курса «Гражданской платформы», говоря, что он слишком враждебен по отношению к России). В целом в Польше такая позиция становится менее экзотичной, чем это бывало, достаточно вспомнить заявления Корнеля Моравецкого (Kornel Morawiecki). Чем вызваны эти перемены? Обычно в этом контексте говорят о таких факторах, как воздействие агентуры влияния или разочарование в Украине. Второй присутствует у нас наверняка, первый — вполне вероятно. Существенную роль играет также пример Виктора Орбана и чувство, что антикремлевскую позицию Польши не разделяют другие страны. Кроме того, во всей Европе набирают силу националистические движения, которым симпатизируют польские правые. Разделяет их в первую очередь отношение к России. В итоге начинается что-то вроде диффузии идей, а также стремление сгладить острые углы в темах, которые осложняют сотрудничество с этими потенциальными партнерами на Западе. Есть еще один фактор: неумолимо бегущее время. Оно отдаляет нас от эпохи Польской Народной Республики, советского доминирования. В те годы у поляков выработался особый иммунитет, но действие прививки ослабевает. Этому способствует то, что мы начали чувствовать себя частью Запада и считать, что принадлежности к нему у нас уже никто не отберет. Считая себя естественной частью западного мира (неважно, чью сторону мы занимаем: либерального истеблишмента или западной альтернативы в лице правых сил), мы начинаем мыслить о политике, в том числе и о России, в его категориях. Запад же в обоих своих обличьях не разделяет традиционной польской точки зрения на эту страну. Он относится к ней по-разному, но не так, как поляки. К этому добавляются простодушные мечты о «большом российском рынке», выход на который позволит якобы решить все экономические проблемы, а также наивная вера в то, что «договориться с россиянами» очень просто, нужно только захотеть. Туск (Donald Tusk) пытался следовать такому курсу, но увидев, чего на самом деле хочет противоположная сторона, бежал от нее, как ошпаренный, однако, эти события развивались за кулисами и не отпечатались в сознании поляков. Вышесказанное наводит на мысль, что, если только мы не получим новую антироссийскую прививку, наивные пророссийские взгляды будут обретать в Польше все большую популярность, а традиционный польский подход перестанет считаться мировоззренческой нормой.Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.
