0
Российско-израильские отношения сейчас переживают самый острый кризис за долгие годы. Инцидент 17 сентября с участием израильских истребителей F-16 привел к крушению российского разведывательного самолета Ил-20, в результате которого погибли все 15 членов экипажа. Министерство обороны России обвинило Израиль в этом трагическом инциденте, заявив, что израильские пилоты использовали российский самолет в качестве щита, когда сирийская система ПВО открыла по ним ракетный огонь. Оно также утверждает, что Тель-Авив предупредил Россию лишь за одну минуту до начала операции и не указал, что она будет направлена на объекты в провинции Латакия, где находится российская авиабаза Хмеймим. Израильское правительство отклонило обвинения и даже направило в Россию военную делегацию для разъяснений. Однако, ее доводы, похоже, не убедили Министерство обороны России, которое 24 сентября объявило о своих планах развернуть в Сирии современную систему ПВО С-300. Это может существенно ограничить возможности Израиля проводить воздушные операции в Сирии и дополнительно обострить и без того напряженные российско-израильские отношения.
Когда Россия начала свою военную кампанию в Сирии по просьбе правительства Асада в сентябре 2015 года, Израиль приветствовал ее, поскольку видел в российском вмешательстве способ сдерживания Ирана. Обе страны достигли взаимопонимания и не пересекали взаимные красные линии на протяжении последних трех лет. В то время как Москва признавала, что близость иранских сил к израильским границам является нежелательной, поскольку это может втянуть Израиль в сирийскую войну, Тель-Авив признавал, что безопасность режима Асада не должна подвергаться угрозам. Из-за тесных связей между ними Израиль терпел экспансию иранских сил в направлении своих границ в рамках поддержки российских операций в Сирии, обеспечивающих успешное контрнаступление против сирийской оппозиции. Со своей стороны, Россия предоставляла Израилю значительную свободу действий, когда дело касалось защиты его интересов безопасности в Сирии. Чтобы обеспечить отсутствие проблем с военно-воздушными силами Израиля, с самого начала своей военной кампании в Сирии Россия установила горячую линию с Израилем. По словам бывшего министра обороны Израиля Моше Яалона, Тель-Авив не должен был информировать Москву о своих действиях, поскольку российские военные могут самостоятельно идентифицировать израильские самолеты и не вмешиваться в их операции. С начала 2018 года Израиль усилил интенсивность своих атак по иранским целям и объектам движения «Хезболла» в Сирии с молчаливого согласия России. Однако, политика невмешательства Москвы в его ограниченные и хорошо продуманные операции в Сирии была ошибочно воспринята Израилем как одобрение. В то же время, Россия не предпринимала никаких серьезных шагов для сдерживания Ирана. Фактически, за последние три года военные успехи позволили Ирану закрепить свое присутствие на территории Сирии, разрушив надежды Израиля и обострив отношения между Тель-Авивом и Тегераном. Российские официальные лица, в том числе и президент России Владимир Путин, неоднократно разъясняли израильским партнерам, что они не рассматривают иранское присутствие в Сирии как экзистенциальную угрозу Израилю. За прошедший год присутствие Ирана в Сирии стало источником повышенной напряженности между Москвой и Тель-Авивом. В феврале она дополнительно усилилась после того, как сирийская система ПВО сбила израильский самолет вблизи оккупированных Израилем Голанских высот. Это событие поставило под сомнение жизнеспособность красных линий Москвы и угрожало политическим завоеваниям России в Сирии. Затем в мае России удалось заключить сделку с Израилем и, соответственно, Соединенными Штатами, которая позволила сирийским войскам взять под контроль южные провинции Дераа и Кунейтра после того, как США отказались от поддержки оппозиционных группировок в этих районах. Россия согласилась обеспечить отвод иранских сил на расстояние до 100 километров от Голанских высот, а также, по словам российских официальных лиц, пообещала со временем добиться вывода проиранских сил из страны. Это соглашение обеспечило краткосрочную разрядку растущей напряженности, но не смогло установить доверие между Израилем и Россией. Дипломатические последствия инцидента 17 сентября свидетельствуют о том, насколько хрупким является российско-израильское партнерство. Резкий тон Министерства обороны России, которое, как правило, проявляло осторожность, комментируя действия Израиля в Сирии, был совершенно неожиданным. Как сообщается, его заявление было полностью согласовано с президентом Путиным, который осуществляет личный контроль над дипломатическими отношениями с Израилем. Россия на протяжении нескольких месяцев колебалась относительно поставки Дамаску зенитно-ракетных комплексов С-300. Израильские официальные лица неоднократно заявляли, что не одобряют такой шаг. Таким образом, нынешнее решение России о развертывании С-300 на территории Сирии – это самый сильный сигнал, который она до сих пор направила Тель-Авиву. Такой шаг является недостаточным для ограничения израильских операций в Сирии, но это первый случай, когда Москва приводит свои слова в действие. После объявления о поставке С-300, пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков обвинил Израиль в «преднамеренных действиях», которые привели к гибели экипажа российского разведывательного самолета Ил-20 в Сирии, поскольку Путин отверг израильскую версию событий в своем разговоре с премьер-министром Израиля Биньямином Нетаньяху. Это явные признаки эскалации напряженности между Россией и Израилем, которая, вероятно, будет иметь долгосрочные последствия для двусторонних отношений. Нынешнее ухудшение российско-израильских отношений было лишь вопросом времени, когда Москва начинала свою военную кампанию в 2015 году. Тесные связи между двумя странами становятся все более токсичными из-за противоречий по поводу ситуации в Сирии и роли Ирана в этой стране. Хотя механизм предотвращения конфликтов между двумя странами будет продолжать функционировать в прежнем режиме, риск непреднамеренной конфронтации теперь будет выше, чем когда-либо прежде.
