0
48-летняя Никола Стерджен занимает пост премьер-министра Шотландии с ноября 2014 года. Она пришла к власти после референдума о самоопределении, за которое выступает ее Шотландская национальная партия. 18 и 19 февраля она находилась с визитом в Париже, где в частности присутствовала на открытии представительства ее правительства, которое призвано укреплять связи с Францией в преддверии Брексита. «Монд»: Вариант «без сделки» кажется вам сейчас наиболее вероятным сценарием Брексита? Никола Стерджен: Да, если ничего не изменится. Но мы надеемся, что Тереза Мэй изменит позицию или что Парламент заставит ее сделать это за оставшиеся три недели. — Тереза Мэй играет на страхе выхода без соглашения, чтобы добиться ратификации согласованного с Евросоюзом договора. Что вы об этом думаете? — В стратегии Мэй был большой перекос с самого начала переговорного процесса. Правительство и парламент приняли решение задействовать статью 50 о выходе из ЕС без предварительного определения того, что они хотят от Брексита и будущих отношений с ЕС. Кроме того, они урезали собственное поле для маневра, установив красные линии в плане свободы движения и независимой торговой политики. Все это серьезно осложнило поиск рационального решения. Брексит сложно назвать хорошей идеей, а то, каким образом протекали переговоры при таком неправильном подходе, еще больше ухудшили результат. — Ждать до последнего момента, чтобы поставить договор на голосование — это правильная стратегия? — По сути, это сложно вообще назвать стратегией. Скорее, это жест отчаяния. Премьер-министр исчерпала все варианты. Я признаю, что с европейской точки зрения это наилучший договор, на который можно было рассчитывать с учетом известных красных линий. Как бы то ни было, для Великобритании это очень плохое соглашение. Предложенный Мэй договор отклонили, но она не стала менять подход, а решила играть на время в надежде, что люди запаникуют с приближением перспективы Брексита «без сделки». Это крайне рискованная стратегия без каких-либо гарантий успеха. И даже если у нее все получится, это решение отрежет Великобританию от ЕС, Единого рынка и Таможенного союза, не создав никакой ясности по поводу будущих отношений. — Что бы вы сделали на месте Мэй для ратификации договора о выходе? — Я не согласна с его содержанием. Раз время истекает, ей следовало бы запросить продления статьи 50, чтобы исключить перспективу выхода Великобритании без договора, потому что это стало бы катастрофой… — На какое время нужно отложить Брексит? — Смотря по обстоятельствам. Наверное, это означало бы отсрочку на срок более трех месяцев. Как мне кажется, она должна дать нам время на проведение нового референдума, чтобы избиратели могли пересмотреть свое отношение к Брекситу, поскольку сейчас у них гораздо больше информации, чем во время первого голосования. Я бы предпочла это. В любом случае, отсрочку можно было бы использовать для новых переговоров, которые позволили бы сохранить более тесные отношения с Евросоюзом в случае выхода. Если мы выйдем из ЕС, а я против этого, Великобритания должна остаться в Едином рынке и Таможенном союзе. Это изменило бы позицию правительства. — Если нынешний договор будет ратифицирован, потребуете ли вы нового референдума о независимости Шотландии? — Новый референдум о независимости будет в любом случае. Единственный вопрос в том, когда, но пока я не буду давать ответ. Нам нужно понять, каким будет график в зависимости от возможных сценариев: выход с договором, выход без договора, отказ от выхода. Даже если у нас не будет полной ясности, нам нужны хотя бы какие-то уточнения о курсе, выбранном Великобританией. Я думаю, что Шотландия станет независимой страной. Последние несколько лет подтвердили наши аргументы в пользу независимости. Мы не голосовали за Брексит и в результате расплачиваемся за отсутствие независимости. — Что вы думаете насчет пунктов договора с ЕС, которые касаются ирландской безопасности во избежание возвращения жесткой границы между двумя Ирландиями? — Прежде всего, эти пункты имеют большое значение. Мир в Ирландии очень важен. Перспектива восстановления границы выглядит не слишком привлекательной по историческим причинам. В то же время вы должны понимать, почему эти меры стали необходимыми: причиной всему стало желание Великобритании выйти из единого рынка и таможенного союза. Если бы правительство заняло другой подход по двум этим вопросам, ирландский вопрос не получил бы такого резонанса. Предусмотренные договором меры безопасности предоставляют Северной Ирландии особый статус, которого нет у Шотландии, Уэльса и Англии. И это, разумеется, беспокоит меня как премьер-министра Шотландии. Дело в том, что Шотландия и Северная Ирландия периодически становятся конкурентами в привлечении инвестиций. Если в будущем у Северной Ирландии будут более тесные отношения с единым рынком, чем у Шотландии, мы окажемся в невыгодном положении. Если бы вся Великобритания осталась в едином рынке и таможенном союзе, ничего подобного не было бы… — Не кажется ли вам, что ЕС иногда проявлял высокомерие на переговорах? — ЕС можно за многое критиковать — хоть я сама и выступаю за единую Европу — но его было бы несправедливо обвинять в том беспорядке, в который сейчас погрузилась Великобритания. Он является результатом того, как британское правительство занималось и занимается этим процессом. ЕС проявил рациональность и терпение. Он пошел так далеко, как это возможно, чтобы добиться подходящего соглашения. — Семь депутатов-лейбористов вышли из партии в знак протеста против неоднозначной позиции Джереми Корбина (Jeremy Corbyn) по Брекситу. За ними могут последовать другие? — В ближайшие месяцы или даже недели другие депутаты Лейбористской партии действительно могут перейти в новый лагерь. Многие недовольны тем, что Джереми Корбин не предпринимает активных усилий для организации нового референдума. Не исключено, что ряд консерваторов последуют их примеру. Сторонники Европы внутри партии не поддерживают подход Терезы Мэй. Тем не менее, если она изменит стратегию, то недовольство проявят уже сторонники жесткого Брексита. Консерваторам грозит раскол. — Чего вы опасаетесь в экономическом плане? — Прежде всего, при отсутствии договора Великобритания и в том числе Шотландия станут менее привлекательными для иностранных инвестиций. Многие неевропейские предприятия инвестировали в Шотландию, потому что это открывало им доступ на единый европейский рынок. Если мы потеряем этот козырь, некоторые могут решить уйти. Пока что массового ухода не было, однако Брексит сыграет определяющую роль в решениях по локализации заводов. Второй момент касается рабочей силы. Демографическая ситуация в Шотландии вынуждает нас привлекать иностранных работников. Если свобода движения будет приостановлена, это осложнит нам задачу, как в краткосрочной, так и долгосрочной перспективе. Наш показатель безработицы в 3,5% уже является историческим минимумом, а некоторые предприятия испытывают трудности с набором сотрудников. — Как вы готовитесь к сценарию Брексита без договора? — Мы тратим много сил и времени на подготовку к тому, что, как мы надеемся, не произойдет. Мое правительство не занимается всеми аспектами ситуации, однако наш правительственный комитет сопротивления, который обычно созывается в случае штормов и терактов, теперь собирается каждую неделю для рассмотрения практических аспектов Брексита без договора и борьбы с его последствиями. Примером тому могут служить поставки медикаментов и продовольствия. Осложнение импорта может отразиться на ценах определенной продукции или ее выборе. Пищевая отрасль играет большую роль в нашей экономике, в частности это касается лосося. Если нашим производителям придется ждать возможности для экспорта, у этого будут серьезные последствия. — Не станет ли ударом по вашей партии привлечение ее бывшего лидера Алекса Салмонда (Alex Salmond) по делу об изнасиловании? — Не думаю. Я не могу давать комментарии на эту тему, потому что следствие все еще ведется. Загрузка...
Загрузка...
