0
Несостоявшееся восстание в Венесуэле вызвало напряженность не только между конкурирующими группировками внутри страны, но и между соперничающими мировыми державами, отношения которых и так уже натянуты. И вполне возможно, что администрация президента Дональда Трампа ищет, на кого бы еще возложить вину. На фоне длившегося три месяца противостояния с президентом Венесуэлы Николасом Мадуро лидер оппозиции Хуан Гуайдо, получивший поддержку США, в прошлый вторник объявил о «заключительной фазе» своей борьбы за самопровозглашенное президентство. Собрав небольшую вооруженную группировку из бывших военнослужащих и демонстрантов в районе авиабазы Ла-Карлота в Каракасе, он призвал представителей вооруженных сил перейти на его сторону. Правительство приняло решительные меры. В результате начались столкновения и стали поступать противоречивые сообщения о том, кто кого поддерживал и что произошло, поскольку неделю спустя Мадуро, как оказалось, по-прежнему оставался у власти. Как только восстание начало затухать, советник Белого дома по национальной безопасности Джон Болтон сказал, что США были «хорошо информированы» о плане и заявил, что трое из самых высокопоставленных чиновников Мадуро — министр обороны Владимир Падрино (Vladimir Padrino), председатель Верховного суда Майкель Морено (Maikel Moreno) и командующий президентской гвардией Эрнандес Дала (Hernandez Dala) — согласились перейти на сторону оппозиции, но так и не сделали этого. Он обвинил «кубинцев». Госсекретарь Майк Помпео тогда утверждал, что у Мадуро «был самолет на взлетной полосе, и он был готов улететь» на Кубу, пока «русские не сказали, что он должен остаться». И Гавана, и Москва отвергли эти утверждения, обвинив чиновников в Вашингтоне в искажении фактов. А теперь и эксперты выражают сомнения относительно реакции США на неудачные попытки Гуайдо захватить власть. «У властей США есть стимул говорить то, что они сказали, независимо от того, правда это или нет, — сказал в интервью „Ньюсуик" (Newsweek) Наунихал Сингх (Naunihal Singh), доцент Военно-морского колледжа. — Я не уверен, что другие люди верят этим заявлениям, правдивы они или нет. Вполне возможно, что они были направлены на внутреннюю аудиторию, возможно, они были направлены на самую важную аудиторию — Трампа. Помпео и Болтону совсем не хочется выглядеть так, будто их застали врасплох». Сингх, эксперт по государственным переворотам, который подчеркнул, что он высказывает свои собственные предположения, сказал, что его удивило не только то, как разворачивались события на прошлой неделе, но и то, как отреагировали политические силы в Венесуэле и за ее пределами. По его словам, администрации США, не отличающейся своей тонкостью и проницательностью, и в стране, печально известной насильственной деятельностью банд и спонсируемых государством боевых формирований, «все это кажется каким-то странным образом подавленным». Он предположил, что Гуайдо, возможно, стал жертвой «чрезмерного оптимизма», недостоверной информации. Или же он просто почувствовал, что «ему нужно действовать» — иначе он рискует упустить момент. Состояние нефтезависимой экономики Венесуэлы, и без того находившейся в рецессии из-за неэффективного управления, резко ухудшилось после того, как в августе 2017 года администрация Трампа ввела санкции. И Гуайдо вместе со своими сторонниками в стране и за рубежом надеялись, что ужесточение американских санкций в итоге заставит Мадуро капитулировать. Этого не произошло. Но это не помешало Гуайдо и дальше собирать антиправительственные митинги. Пока Помпео и Болтон публично высказывались о возможности того, что военная операция позволит выйти из тупика, Трамп в основном хранил молчание. Впервые он выразил свою реакцию во вторник на прошлой неделе в виде твита: «Я очень внимательно слежу за ситуацией в Венесуэле. Соединенные Штаты поддерживают народ Венесуэлы и его свободу!» На сайте Factba.se, который собирает публичные заявления Трампа и других официальных лиц, сочли, что из-за нехарактерно сдержанного тона этого твита, он, скорее всего, был написан кем-то из сотрудников аппарата президента. И лишь после того, как позже в тот же день Болтон и Помпео выступили с обвинениями в адрес иностранных политических сил, появился более характерный для Трампа твит с угрозой введения против Кубы «полного эмбарго вместе с санкциями самого высокого уровня» за ее предполагаемое участие в этом деле. Затем, в пятницу, после продолжавшегося в течение часа разговора с президентом России Владимиром Путиным Трамп сменил тон на более сдержанный. По словам Трампа, Путин сказал, что «вовсе не намерен вмешиваться в ситуацию в Венесуэле… и лишь хочет, чтобы в Венесуэле произошло что-то позитивное». Примерно тогда же Болтон сразу же написал в «Твиттере» что «Мадуро держится у власти лишь благодаря поддержке России и Кубы». А Помпео повторил в воскресенье слова о вмешательстве Москвы и заявил, что «нет никакой разницы» между его заявлениями о вмешательстве России и заверениями Трампа в том, что Путин не хочет вмешиваться. Через неделю после того, как план Гуайдо провалился, было по-прежнему неясно, какое отношение Россия или Куба имели (если вообще имели) к тому, чтобы убедить Мадуро и его чиновников, предположительно перешедших на сторону оппозиции, остаться. Обе эти страны, не принадлежащие к числу сторонников внешнеполитического курса Вашингтона, укрепляют отношения с Каракасом. И в прошлом был прецедент, когда они направляли военные силы и средства для борьбы с поддерживаемыми США движениями за рубежом, особенно во время холодной войны, которая идеологически объединила две страны и стала причиной одного из самых напряженных ядерных противостояний в истории. Но, по утверждению экспертов, это совсем другое дело. То, что произошло во вторник, не было ни Карибским кризисом, ни конфликтом в Сирии, где Россия осуществила достаточно успешную военную интервенцию в 2015 году для поддержки правительства, против которого началось восстание, поддержанное Соединенными Штатами и их союзниками. Недавние волнения в Венесуэле не шли ни в какое сравнение с якобы осуществленной при поддержке США попыткой государственного переворота в 2002 году против предшественника Мадуро, Уго Чавеса, в результате которой другой самопровозглашенный президент вынудил лидера страны ненадолго покинуть материк. «На мой взгляд, в 2002 году они на последнем этапе допустили грубую ошибку, затем Чавес взял инициативу в свои руки и пошел в противоположном направлении, — объяснил Сингх. — Эта ситуация выглядит совершенно иначе. Похоже, это была провальная затея». Адриана Берснер (Adriana Boersner), докторант-политолог из Университета Миссури, которая ранее работала доцентом и приглашенным профессором в венесуэльском Университете Симона Боливара, Центральном университете Венесуэлы и Столичном университете, в интервью «Нюсуик» сказала, что «кубинское правительство участвует в решении внутренних вопросов в Венесуэле со времен Уго Чавеса, причем, более активно после 2002 года». И «хотя число кубинцев в социальных программах и в венесуэльских госструктурах в ряде случаев преувеличивалось, кубинцы заметно представлены в стране — как в вооруженных силах, так и в разведывательных и миграционных службах Венесуэлы». Однако «вмешательство Кубы ни для кого не является новостью или простой игрой, поэтому Вашингтон не может выглядеть плохо», сказала она, и объяснение США в отношении действия России, вероятно, еще более далеки от истины. «Нет никаких признаков того, что Мадуро решил покинуть страну и что Россия помешала ему сделать это, — сказала Берснер. — Возможное вмешательство России подобного рода становится менее правдоподобным, если высокопоставленные чиновники правительства США раскрыли секретную информацию такого масштаба в данный момент и обнародовали ее таким способом. К тому же, ничто не указывает на то, что российские войска и техники-специалисты приготовились действовать в условиях возможного кризиса в Венесуэле». Министр иностранных дел Венесуэлы Хорхе Арреаса (Jorge Arreaza) намекнул в понедельник на возможность того, что Каракас стремится расширить свои «военно-технические» связи с Россией путем увеличения числа специалистов в его стране, но во время беспорядков на прошлой неделе посольство Москвы в Венесуэле подтвердило, что эти сотрудники не будут вмешиваться. США и Россия уже не один десяток лет рискуют начать военную конфронтацию, создавая угрозу интересам друг друга за рубежом. Однако возможности Вашингтона в этом отношении остаются непревзойденными со времен окончания холодной войны, во время которой Советский Союз распался, а его военные возможности значительно отстали от возможностей его соперника. Поскольку Путин стремился восстановить глобальное влияние России, он и его высшие должностные лица часто подвергали критике лицемерие своих американских коллег, которые повсюду видят след Москвы. По имеющимся данным, Россия имеет примерно 21 крупный военный объект за пределами своих границ, в основном в так называемом ближнем зарубежье, куда входят бывшие советские республики в Восточной Европе и Евразии, а также, в частности, в Сирии. Для сравнения, США имеют около 800 военных баз по всему миру, в том числе на всей территории Латинской Америки, своего собственного «ближнего зарубежья», а также вблизи собственных границ России на Западе и Востоке. Более того, США с целью противодействия России уже активно участвовали в переброске военных сил и средств в такие зоны конфликтов, как Украина и Сирия, где ни администрация Трампа, ни администрация бывшего президента Барака Обамы не продемонстрировали серьезных успехов в изоляции Москвы с помощью военных действий. «Привести к усилению фактического присутствия России в условиях сегодняшнего венесуэльского кризиса может любой вариант действий США на Украине. Например, такой, как недавняя отправка на Украину подразделения 101-й воздушно-десантной дивизии сухопутных войск США, — сказала Берснер в интервью „Ньюсуик". — Реальность здесь такова, что если США будут и дальше продвигаться на территориях соседних с Россией или в вопросах, имеющих жизненно важное геостратегическое значение для России (например, Сирия), Москва в противовес действиям США еще больше увеличит свое присутствие в Латинской Америке». Загрузка...
Загрузка...
